Рекрут (СИ) - Хай Алекс - Страница 12

Мы свернули на узкую улицу с вывесками. Магазины, лавки, запах сушёных трав и…копчёной рыбы.

— Здесь кормят. Там — травницы. За тот поворот — лучше не соваться.

— Почему?

— Потому что это «Капля». Место, где сдаются сильнейшие. И где слабые слишком верят в свои силы.

— Кабак? — догадался я.

— Таверна. Но об этом позже.

Мы вышли на мост через канал. Ни воды, ни реки не было видно. Только туман. Он стелился внизу, как пуховое одеяло. Над ним — фигуры на лодках. Призрачные, полупрозрачные, словно они были не людьми, а тенями.

— Это уже граница, — пояснил мой проводник. — Дальше — боевые расчеты на случай атаки тварей на город. Нам туда пока рано.

— А атаки часто случаются?

— Редко. Твари не горят желанием ломать зубы о городские стены. Их стихия — Дикие земли. И вот там они отрываются на нас по полной. Но что делать — Ноктиум добывать надо…

Мы постояли молча.

Потом он повернулся ко мне.

— Слушай, Ром… — слегка запинаясь, проговорил товарищ. — Я знаю, что ты пока как тень без хозяина. Но здесь… ты уже не один. Ты уже не безродный.

— Меня это не смущает.

— Да замолчи ты! Дай договорить. Это клан. Не просто слово. Когда пойдёшь в бой — кто-то будет прикрывать тебе спину. Всегда. И, возможно, это буду я. Таких, как Остен, гораздо меньше, чем таких, как я. Просто… я знаю, каково быть отщепенцем.

— А еще я тебе деньги принес, — ухмыльнулся я.

— Потому что ты прошёл. И потому что Лия уже начала на тебя смотреть.

— Не думаю, что это добрый знак.

Хван хитро прищурился.

— В клане Лунорожденных не бывает добрых знаков. Бывают важные. Её взгляд — один из них.

Он достал из кармана и протянул мне кусок тёмной лепёшки с вкраплениями орехов и чего-то мягко-сладкого.

— На, ешь. Сила пригодится. Особенно перед тем, что нам сейчас с тобой предстоит…

— Что это?

— Пирог Судьбы. По крайней мере, так написано у лавочника.

Я откусил. Горько. Сладко. Живо.

— И правда, забавная метафора.

Хван ухмыльнулся.

— Привыкай. Здесь всё примерно так. А теперь… Таверна! Отказ не принимается, я угощаю!

Я улыбнулся. Этот парень и правда был бесхитростным и открытым. И он начинал мне нравиться все больше.

— Это посвящение, Ром. Все, кто остаются в клане, проходят через «Каплю». Там узнают, кто ты, как пьёшь, и стоит ли за тебя умирать. Так что это обязательный элемент программы.

И мы двинулись на другую окраину квартала.

Улицы светились иными огнями: холодными, синими, зелёными. Фонари дрожали, словно дышали, а стены домов тускло мерцали в их свете. Магические повозки скользили мимо без звука. Люди — не говорили, а перешёптывались. Даже магия здесь текла по-другому. Не резкими всполохами, а ленивыми тенями, что ползли вдоль фасадов.

— Почти на месте, — сказал Хван, свернув в арку, которую я бы никогда не заметил сам. — «Капля» держится на трёх принципах: не задавать лишних вопросов, не использовать магию без нужды и не пить из фиолетового графина.

Интрига.

— Что не так с фиолетовым графином?

— В последний раз один маг выпил из него и всю ночь разговаривал с собственным сердцем. А оно, похоже, было на него в обиде. Я, знаешь ли, пока не готов заглядывать внутрь себя.

Таверна «Чернильная капля» оказалась куда атмосфернее, чем я ожидал.

Вход вырос перед нами неожиданно — чёрное дерево, старые глифы, мерцающий знак над дверью: стилизованная капля, в которой угадывалось очертание луны.

Внутри царил полумрак. Не темнота, а уютная тень. Фонари под потолком отбрасывали пятна синего и янтарного света. Одинокий скрипач, стоящий в углу, играл, не касаясь струн — тень его лука двигалась сама.

— Эй, Хван! — крикнул кто-то с балкона. — Опять с новеньким?

— Ага. Этот ещё и выжил, прикинь!

Смех. Несколько хлопков.

Меня оглядывали — без враждебности, но внимательно. Как рассматривают новый клинок: подойдёт ли к ладони, не сломается ли в бою.

— Вот, — Хван провёл меня к дальнему столу. — Здесь сидят свои.

Свои — это ещё трое. Один с белыми косами и татуировкой на шее. Рядом с ним — девушка с глазами двух цветов — янтарным и серым. И парень в маске, задравший ее на макушку.

— Это Тира. Это Мерц. Это Грон, — представил своих друзей Хван. — Все — рекруты. Но некоторые уже побывали на заставах.

— А ты, Ром, — сказал парень с косами, — тот самый, что вызвал фантомную Тень на первом поединке?

— И дважды уложил на лопатки Остена, — добавила девушка. — Вот это точно тянет на бесплатную кружку грибного эля…

Я улыбнулся.

— Мне не стыдно.

Парень в маске — Грон — усмехнулся:

— Теперь тебя будут звать «Пробойник».

— Неофициально, — уточнила девушка. — А не то Остен настучит в Совет за оскорбление чувств элиты.

Хван заказал напитки — дымящуюся настойку с горчинкой и искрами на дне. Вкус — будто поцеловал грозу. В глазах защипало, горло загорелось, но в груди разлилось тепло.

— Так у тебя и правда нет воспоминаний? — спросила Тира.

— Есть сны. Иногда. Но не знаю, мои ли.

— Это даже страшнее.

— Или полезнее, — вмешался Грон. — Если твоя память не сдерживает тебя, ты можешь стать кем угодно.

— Предпочитаю остаться собой, — улыбнулся я и поднял еще один стакан искрящегося напитка.

— Ну, уж как выберешь, — хмыкнул Хван. — Здесь каждый выбирает. Или его выбирают…

Скрипка смолкла. Какой-то мужчина в серой с черным мантии и причудливой серой маске встал на центральную площадку. Многие за столами тут же обернулись в его сторону.

— Сейчас начнется…

Из-под его мантии выскользнули две тени — и стали двигаться. Не повторяя хозяина, а будто играя свою роль.

— О, началось, — Тира подалась вперед. — Это «Серый шелк».

— Что?

— Театр теней, — пояснил Хван. — Уникальная школа магии Серого ордена. Они рассказывают истории, оживляя воспоминания теней. Иногда — вымышленные. Иногда — слишком правдивые…

Тени начали плясать: одна — мужская, другая — женская. Сначала вместе. Потом врозь. Потом одна исчезла, а другая дрожала в одиночестве.

— Печальная штука, — пробормотал Хван.

Я не ответил. Потому что почувствовал нечто странное.

Одна из теней — та, что осталась, вдруг повернулась. И… «посмотрела» на меня.

Не глазами. Не лицом. Просто… смотрела. Именно на меня.

И я… кажется, я её знал.

Из сна.

Из зеркала.

Тень вытянула руку…

— Эй, Ром! Что с тобой?

Я не сразу понял, что оказался снаружи. Каменная стена давила в спину, под ногами лопались светящиеся грибы.

— Ром! — Хван тронул меня за плечо. — Эй, ты чего?

Я поднял взгляд. В лицо ударил ночной ветер, пахнущий дымом, влагой и… чем-то иным. Старым. Как будто проснулось что-то, что давно должно было умереть.

— Тень… — Я тряхнул головой. — Одна из теней. Она… смотрела на меня.

— Ну это же спектакль, — отозвался Хван, но голос у него был настороженный. — Они так и задуманы: жутко, глубоко, пафосно. Наверняка у этой тени был твой тип лица или что-то…

Нет. Она меня знала, эта тень. Но даже с Хваном, судя по всему, лучше такими «глюками» не делиться.

Мы стояли в узком переулке. Из «Капли» лилась музыка, доносился смех, стук кружек.

— Ладно, не бери в голову, — улыбнулся я. — Видимо, и правда показалось.

Хван почесал затылок:

— Кажется, с настойками на сегодня пора завязывать… Видать, ты переутомился. Что в целом и не удивительно…

— Ага, да и время близится к гонгу. Нужно возвращаться в казарму.

Сердце билось так быстро, словно тело хотело сбежать, пока разум не понимал, от чего. Словно что-то внутри меня начало прорываться. И это было не заклинание, не Тень. Воспоминание. Нечто, что пульсировало глубже мыслей — на уровне крови.

Мы вернулись в казармы аккурат перед гонгом. Хван решил вздремнуть, а я сидел на своей кровати и лениво чистил ботинки. Все пытался поймать это ощущение внутри себя, воспроизвести его, но… Оно снова спряталось слишком глубоко.