Инженерный Парадокс 5 (СИ) - Сапфир Олег - Страница 16

Ну а щёлкающие клювом «зрители»… Так не хрен клювом было щёлкать! Бежали бы там… Хотя и так хорошо: трофеев больше.

— Хоругвь, на пеленг! — отдал команду я, приступив к разделке доспеха.

И этот помпезный флаер придётся разделать, пришла печальная мысль. Но — ничего сходили на задание, всё равно, поднял я себе настроение.

Оборонительная полоса, побережье Сахалина, двадцать шестой опорный бункер

Капитан Жилин в задумчивости сидел перед терминалом и просматривал рапорты. Настроение у него неуклонно падало: он САМ вызвался сюда, потому что рассчитывал на повышение, на какой-нибудь… Подвиг под его руководством, в конце то концов! А что в итоге? Меньшие потери из всех опорных бункеров на побережье… И отсутствие сражения, как такового!

И свалился на него этот чёртов хорунжий! Чёрт светящийся! Просто скакал и… собирал трофеи, дошло до Жилина. Этот сукин сын… даже не воевал! Он набивал мошну, гадёныш такой! А ему что делать? Уже рассвет, максимум благодарности от начальства — «спасибо»!

Всё испортил! Хотя… — на этом Жилин задумался, встряхнулся, схватил рапорты. Прокрутил записи и оскалился в недоброй ухмылке. Этот Мехов притащил гору оружия, это видно. Оружия, которое этим «Ополченцам» не положено. И в то, что этот жадный хорунжий сдаст добычу интендантам, Жилин не верил.

А значит… чёрный рынок и контрабанда, причём в КАКИХ масштабах! И это не «подвиг», конечно, продолжал скалиться Жилин. Но плюсы по службе будут.

На этом он придвинулся к терминалу, став вдохновённо строчить рапорт начальству. И, заодно, донос Канцелярии Благочиния — тоже лишним не будет.

После продуктивно проведённой ночи усталые, но довольные мы… Ну я точно был усталым, но довольным. В общем, приплываем к Де-Кастри, а на причале…

Ну в общем, прямо представительная делегация. Но я присмотрелся — жандармы, даже спецназ. Какой-то чин из Благочиния золотым на чёрном посверкивает. Что-то это мне не слишком нравится, отметил я. С широченной улыбкой спрыгнув на причал, помахал рукой и громко сказал:

— Приветствую вас, господа! А что это вы тут делаете?

— На тебя рапорт, Мехов, — буркнул ротмистр. — По-моему — хрень, но…

— Присвоение не укладывающихся в «право трофеев» ценностей вольноопределяющимся квалифицируется как мародёрство! — заподпрыгивал интендант.

— Подтверждаю, — кивнул благочинник.

— Ответственно заявляю: вы, господа, охерели! — сообщил я присутствующим, а пока они лупали глазами — вздохнул: — Пойдём разбираться.

В общем, вся эта представительная делегация, с уныло телепающейся позади хоругвью, направилась к интендантской зоне. Где в наших контейнерах рылись какие-то охреневшие типы!

— И-и-итак, — уже недобро оскалился я. — Мне не важны какие-то там «рапорты». Список трофеев у меня есть, если что-то пропадёт — интендентатаура, согласно Уставу, должна возместить исчезнувшее по закупочной цене Империи, — на что интендант сморщился. — Ну а если что-то «появится» — у меня есть записи всей операции.

— Извольте предоставить! — подскочил благочинник.

— Извольте обосновать требование! — ответил я, на что черно-золотой отвалил. — Итак, интендант. У вас претензии к трофеям?

— Оружие надлежит сдавать интендантской службе!

— И где в наших контейнерах оружие? Предъявите!

— В рапорте с видеосъёмкой видно, как вы захватываете массу оружия!

— И где оно в контейнерах⁈

— А где оно?!!

— Вообще-то я отвечать не должен. Но так уж и быть, скажу. Разобрал, взяв нужное мне.

— Так это оружие в разборе!

— Ну-ну, — в голос заржал я. — Пусть любой техник, механик, хоть кто-то… ну за час… Да за сутки соберёт из МОИХ трофеев, не беря запчастей со стороны, хотя бы пугач!

Интендант заозирался, встретился взглядом с техником. Который покачал головой и пожал плечами.

— Это… уклонение от Устава!

— Это действие ПО уставу. Запрета нет, я в своём праве. Не нравится — пишите рапорты начальству, пусть меняют. Ко мне претензий нет⁈

Благочинник просто свалил, как и жандармы. А интендант, сморщившись, покачал головой.

— Свободны, Мехов.

— А вы — нет. Мои трофеи вскрыты, в нарушение Устава.

— У нас были основания…

— А у меня есть основания проверить КАЖДЫЙ винтик, который вы заляпали своими жирными руками! В вашем присутствии!

Отпустил хоругвь и говнился… в смысле, проверял трофеи до вечера. И Жилин этот… впрочем, чёрт бы с ним. Я не я буду, если с этим доносчиком «рассчитаются», причём задолбанный интендант в первых рядах.

По пути в казарму заскочил к ротмистру, вызвав буквально скорбный вой:

— Что тебе ещё, Мехов⁈

— Я вас так достал? — светски уточнил я.

— ДА!!!

— Ну и вы мне отменно омерзительны, ротмистр! — засиял я улыбкой. — Давайте расстанемся, к обоюдному удовольствию.

— Только «за»! — аж оживился толстяк.

— Рапорт от вас за участие в двух сверхважных миссиях. Отказ от повышения в звании, и…

— Демобилизация! — возликовал Бабушкин.

— Она самая. И выбор: звание или демобилизация бойцам хоругви.

— Сделаю! Сегодня же отправлю. И… оставь меня, Мехов… — жалобно попросил ротмистр.

Ну а я что? Зверь, что ли? Направился в казарму, где хоругвь отходила и ликовала богатствам: даже ОЧЕНЬ примерная оценка давала весьма внушительные деньги на каждого. Ну и я просто расслабился, развалился в кабинете. Ну и лениво черкал рапорт на папашу. По-моему, двадцать восьмой… Но точно не тридцатый!

Как вдруг — пинок в дверь. Она с петель, а в кинетический щит, с размаху, шлемами и стволами бьются… Спецназ военной жандармерии!

— Нет, вы, всё-таки, охренели, — оценил мизансцену я, доставая ствол. — Кто такие, какого хрена надо⁈

— Военная жандармерия! — копошилось за дверью. — Оружие на пол, лицом в землю!

— Точно охренели, — констатировал я, врубая ещё один генератор.

Пожмякал жандамов между двумя полями. Так, для порядка. А после, уже сам успокоившись, спросил.

— Какое обвинение?

— Потворство дезертирству и уклонению от службы…

— Чта?!! — немного удивился я. — И кого же я уклоняю⁈

— Некоего Мечникова! Есть свидетельства, что он не появлялся в казарме больше…

— Вот это видишь? — приподнял я не законченный рапорт, поднося его поближе к жандармам.

После размахивания копиями докладов и прочим я окончательно пришёл в себя — очень уж обвинение было бредовым. И, не деблокируя щиты, стал набирать ротмистра, благочиние и прочих ответственных морд и рож. Лиц я там как-то не замечал… хотя и не присматривался, нужно отметить.

И, хотя мне, естественно, никто ничего не докладывал, выходило что жандармский поручик пожелал повышения, наткнулся на обработку МОЕГО рапорта… Ну а дальше понятно: пожелал «проявить бдительность». Что ему напихали с верхом в спецназовскую панамку — я, к сожалению, не видел. Но точно напихали с верхом, потому что настроения я гарантированно испортил и жандармерии, и благочинцам.

Правда, ситуация с демобилизацией… подвисла. Я пару раз поднимал настроение Бабушкину своим прекрасным видом, делал тонкие намёки…

И ничего. Ротмистр клялся (а ментализм подтверждал правдивость), что направил все возможные рапорты и бумаги и даже больше… Но начальство загадочно отмалчивалось. Известные мне армейские истории показывали, что «забыть» эти бумаги могут на месяцы, а то и годы. А то и «забыть выслать демобилизационные документы», при этом официально их приняв.