Нервный срыв - Пэрис Бернадетт Энн - Страница 34

Заметив, что от выпитых таблеток мысли уже начинают путаться, я быстро принимаю душ и натягиваю свободные джинсы и футболку – свою новую домашнюю «униформу», которая, как я выяснила, сохраняет более или менее презентабельный вид даже после целого дня лежания на диване. Как-то утром я надела платье, и под конец моего сонного дня оно измялось до неузнаваемости; Мэттью даже пошутил, что я, наверно, с утра до вечера ползала в нем по кустам в саду.

Беру поднос и, оставив сумку в спальне, спускаюсь вниз. Разламываю тост и выношу в сад, птичкам. Хотелось бы мне посидеть там, наслаждаясь солнцем, но я не могу: я чувствую себя в безопасности только запершись в доме. Я никуда не выхожу с тех пор, как стала постоянно пить таблетки. На ужин готовлю то, что нахожу в холодильнике, а вместо свежего молока беру пастеризованное, которое мы держим про запас. Вчера Мэттью заметил, что холодильник опустел, и завтра – я надеюсь – предложит съездить за продуктами.

На ватных ногах я возвращаюсь в дом и, порывшись в холодильнике, нахожу несколько сосисок. Осталось порыться в голове, чтобы сообразить, как превратить их в подобие ужина. Кажется, где-то завалялась пара луковиц, а в буфете точно есть банка томатов. Меню готово; довольная иду в гостиную и опускаюсь на диван.

Ведущие «магазина на диване» мне уже как друзья. Сегодня предлагают усыпанные кристаллами наручные часы, но, к счастью, я слишком устала, чтобы идти за сумкой в спальню. Звонит домашний телефон. Я закрываю глаза и позволяю сну завладеть мною. Люблю ощущать, как меня медленно уносит в забытье. И плавно возвращаться обратно в реальность – через несколько часов, когда действие таблеток ослабевает. Сегодня, витая вне времени и пространства между сном и явью, я в какой-то момент ощущаю рядом чье-то присутствие. Словно кто-то здесь, в комнате, смотрит на меня – не с улицы через окно, как раньше. Я лежу не шевелясь, и с каждой секундой тело каменеет, а дыхание становится поверхностным. Чувства обостряются до предела, и, когда терпеть больше нет сил, я резко открываю глаза, ожидая увидеть, как он заносит надо мной нож. Сердце бешено колотится в грудной клетке, и я слышу его глухие удары. В комнате никого нет. И за окном тоже.

Часом позже, когда Мэттью возвращается с работы, стол уже накрыт, а сосисочная запеканка ждет в духовке. Чтобы скрасить отсутствие второго блюда, я открываю бутылку вина.

– Выглядит аппетитно, – произносит Мэттью. – Но я бы сначала пива выпил. Тебе что-нибудь достать? – С этими словами он открывает холодильник, и даже я вздрагиваю при виде пустых полок. – Ой… А ты разве сегодня ничего не покупала?

– Я подумала, может, мы завтра вместе съездим?

– Ты же собиралась заехать в магазин после собрания. – Мэттью достает пиво и закрывает дверцу. – Кстати, как прошло?

Я украдкой смотрю на настенный календарь. Рядом с сегодняшней датой пометка: «СОБРАНИЕ». У меня падает сердце.

– Я решила не ходить, – отвечаю я. – Какой смысл, если я все равно не вернусь на работу?

– И когда ты это решила? – удивленно спрашивает Мэттью.

– Мы уже это обсуждали, помнишь? Я сказала, что пока не в состоянии работать, а ты ответил, что можно поговорить об этом с доктором Дикином.

– Да, но мы договорились сначала подождать недели две и посмотреть, как подействуют таблетки. Но раз ты так хочешь… – Он достает из ящика открывалку и откупоривает пиво. – А что Мэри думает? Сумеет она найти тебе замену за такой короткий срок?

– Не знаю, – отвечаю я, отвернувшись и пряча лицо.

Мэттью отпивает прямо из бутылки.

– А что она сказала, когда ты сообщила, что не вернешься?

– Не знаю… – мямлю я.

– Ну сказала же она что-нибудь? – настаивает он.

– Я ей еще не говорила. Я только сегодня это решила.

– Но ведь она должна была поинтересоваться, почему ты не придешь на собрание!

Меня спасает звонок в дверь. Мэттью идет открывать, а я сажусь за стол, обхватив голову руками и удивляясь, как могла забыть о собрании. Потом слышу, как Мэттью в прихожей рассыпается в извинениях, и с ужасом понимаю, что там Мэри. Только бы он не пригласил ее в дом!

– Это была Мэри.

Я поднимаю голову. Мэттью стоит передо мной, ожидая от меня какой-то реакции. Надо что-то сказать, но я не могу. Я не знаю как.

– Она ушла, – прибавляет он. Я впервые вижу, как он злится. – Ты что, вообще ничего ей не сказала? Почему ты не отвечала на ее сообщения?

– Я их не видела. Я потеряла телефон, – отвечаю я грустным голосом. – Никак не могу его найти.

– Когда ты его в последний раз видела?

– Наверное, когда мы с тобой ездили ужинать. Я вообще редко пользовалась им в последнее время, поэтому только сегодня вспомнила.

– Скорее всего, он где-то в доме.

Я мотаю головой:

– Я везде смотрела, и в машине тоже. Даже в ресторан позвонила на всякий случай, но они его не находили.

– Ладно, а ноутбук ты тоже потеряла? А домашний телефон? Почему ты к нему не подходишь? Похоже, все коллеги пытались с тобой связаться – Мэри, Конни, Джон. Сначала они думали, что мы с тобой в последний момент улетели куда-то отдохнуть, но когда ты не появилась на собрании, Мэри решила сама заехать и проверить, все ли в порядке.

– Это все из-за таблеток, – бормочу я. – Меня от них вырубает.

– Тогда попросим доктора уменьшить дозу.

– Нет! – Я решительно мотаю головой. – Я не хочу.

– Если ты в состоянии заказывать всякие штуки из рекламы, то могла бы и с коллегами связаться, особенно с начальством. Мэри, конечно, отнеслась ко всему с пониманием, но я думаю, она очень недовольна.

– Хватит меня ругать!

– Я ругаю? Да я только что тебя прикрыл!

Он, конечно, прав, и я остываю.

– Что сказала Мэри?

Мэттью возвращается к пиву, которое оставил на столе, когда пошел открывать дверь.

– Ну что она могла сказать? Я объяснил, что у тебя все лето были проблемы со здоровьем и ты принимаешь лекарства, а она как будто даже не удивилась. Похоже, в последнем семестре она и сама начала за тебя беспокоиться.

– Вот как? – Слова Мэттью выбивают меня из колеи.

– Но она ничего не говорила, поскольку думала, что ты просто от переутомления все забываешь, и надеялась, что за каникулы ты отдохнешь и придешь в норму.

– Тогда она, наверное, счастлива, что я не вернусь! – отвечаю я, издав натужный смешок. Какой стыд, что Мэри заметила мои провалы в памяти!

– Совсем наоборот: сказала, что они будут скучать без тебя. И просила сообщить, если ты найдешь в себе силы вернуться.

– Какая она милая, – я уже раскаиваюсь в своем сарказме.

– Все там за тебя переживают, Кэсс. Все мы – и я тоже – хотим, чтобы тебе стало лучше.

Глаза застилают подступившие слезы.

– Я знаю, – отвечаю я.

– Тебе нужно взять справку у доктора Дикина.

– А ты можешь его попросить?

Я чувствую на себе его взгляд.

– Хорошо.

– И в супермаркет нужно. Отвезешь меня? Я не хочу садиться за руль, пока пью таблетки. А продукты закончились.

– Они так сильно на тебя действуют?

Я медлю с ответом: если скажу «да», он может попросить доктора уменьшить дозу.

– Да нет, не сказала бы. Просто не хочу рисковать.

– Ясно. Ладно, съездим завтра.

– Тебе это не в тягость?

– Конечно нет! Ты только скажи, что я могу для тебя сделать, Кэсс, и я это сделаю; что угодно, лишь бы тебе было легче.

– Да, я знаю, – отвечаю я, с благодарностью глядя на Мэттью.

Жду не дождусь, когда Мэттью принесет поднос с завтраком и таблетками. Наконец-то я их выпью. Я совсем забыла, что понедельник – выходной, и получилось, что я не принимала таблетки три дня. По выходным я никогда их не пью, а просто прячу в тумбочку: не хочу, чтобы Мэттью видел, как они на меня действуют. К тому же, когда он рядом, мне не так уж нужна их помощь, чтобы дожить до вечера. Правда, ночью без них не обойтись, иначе буду лежать без сна, думая о Джейн, об убийстве и убийце, который до сих пор на свободе. И до сих пор мне звонит.