Королевы и монстры. Яд - Гайсингер Дж. т. - Страница 16

«Znayu», – так же говорю ему я и закрываю глаза, представив лицо Натали.

Если правда о том, что я не выполнил порученное мне задание, когда-нибудь всплывет, мы оба будем мертвы.

Этой ночью сон ко мне не идет. Я ворочаюсь и ерзаю в постели, одолеваемая мрачными мыслями о том, что именно может храниться в банковской ячейке Дэвида, почему он никогда о ней не рассказывал и почему выбрал такой долгий путь и послал мне ключ по почте, а не передал из рук в руки?

И самое странное – почему он не оставил никакой записки с объяснениями?

То есть я что, должна угадывать? Если бы Крис мне не подсказал, я бы в жизни не поняла, от чего этот ключ.

Вся эта загадочность неприятно тревожит. Одна загадка уже и так будет преследовать меня до конца жизни. Спасибо, больше не надо.

Ко всему прочему мою черепную коробку стаей голодных маленьких крысят царапают мысли о Кейдже.

Коллектор? Я вообще правильно его поняла?

Не уверена, что хочу знать. Часть меня хочет, но другая часть – более мудрая – советует тихо отступиться.

Но теперь он уехал, так что это уже не важно.

Я слышала, как его большой внедорожник с ревом исчез в ночи. Его красные задние фары подсветили мои кухонные окна, а потом автомобиль завернул за угол и скрылся из виду. Только тогда я осознала, что даже не знаю, откуда Кейдж приехал, куда направляется и почему меня вообще это волнует.

То есть уже не волнует. Вроде как.

Уроки в понедельник тянутся адски медленно. Я смотрю на часы, как стервятник – на умирающую антилопу, считая каждую секунду до того момента, когда смогу уйти из школы и отправиться в банк.

Во всем городе только одно отделение «Уэллс Фарго», так что мне не приходится кататься по всему штату в поисках нужного. Тут проблем нет. Настоящая проблема заключается в получении доступа к банковской ячейке.

Мы с Дэвидом формально не были женаты, когда он пропал. Наше свидетельство о браке требовало официального признания – уполномоченное лицо должно было провести церемонию бракосочетания.

Я всего лишь невеста, а не жена и потому не получу доступа… если только счет не заведен на мое имя. А это не так, ведь чтобы подписать договор аренды, нужно явиться лично и предоставить свои документы. По крайней мере, так говорит «Гугл».

Еще больше усложняет ситуацию отсутствие свидетельства о смерти. Хотя по законам штата Дэвид официально признан погибшим, потому что числился пропавшим более пяти лет, свидетельство о смерти выдано не было. И обратиться в суд за его получением я тоже не могу. Это может сделать только супруг, родитель или ребенок, а я никем из перечисленных не являюсь.

Будь у меня свидетельство о смерти, я могла бы попробовать уговорить сердобольного банковского работника предоставить мне доступ к ячейке, особенно если бы показала свидетельство о браке. Особенно если бы этот работник жил здесь пять лет назад, ведь тогда несколько месяцев подряд все только о Дэвиде и говорили. Ко мне, как к подбитому летчику, точно бы проявили снисхождение.

В довершение ко всему Дэвид не составил завещание, так что распоряжаться его имуществом я также не могу… Хотя какое там имущество! На момент исчезновения на его банковском счете лежало меньше двух тысяч долларов. Иной собственности у него не было. Брокерский счет с нашими скромными вложениями мы зарегистрировали только на мое имя. Планировалось, что я сделаю Дэвида бенефициаром всех моих счетов после возвращения из медового месяца, но по очевидным причинам этого не произошло.

То есть я не жена, не член семьи и не наследница. Я вообще никто, просто сраная неудачница.

Но попробовать все равно стоит.

В десять минут пятого я паркуюсь на стоянке напротив банка, глушу двигатель и смотрю на стеклянные двойные двери, пытаясь себя приободрить. Я не клиент «Уэллс Фарго», так что своего человека у меня там нет: ни дружелюбного менеджера, ни знакомого кассира, с которыми можно было бы попытать удачу. Действовать придется вслепую.

Я нерешительно останавливаюсь в дверях и оглядываюсь, надеясь узнать кого-нибудь из кассиров. Их всего трое, но никто не кажется знакомым. В итоге мой выбор останавливается на молодой рыжей девушке с приятной улыбкой.

Я знаю, что попаду за это в ад, но втайне надеюсь, что у кассирши тоже есть трагическая история любви, которая заставит ее пожалеть меня, когда я поделюсь своей собственной скорбной повестью.

– Добрый день! Как я могу вам помочь?

– Я хочу получить доступ к банковской ячейке.

– Конечно. Мне только нужно найти образец подписи. На чье имя счет?

Приятно улыбаясь, я отвечаю:

– Дэвид Смит.

– Одну секундочку. – Она задорно бьет пальчиками по клавиатуре. – Вот он. Дэвид Смит и Натали Питерсон. Полагаю, это вы?

Сердце замирает. Счет заведен на меня. Как он может быть заведен на меня? Наверное, «Гугл» ошибся.

– Да, это я.

– Можно мне, пожалуйста, взглянуть на ваши документы?

Я роюсь в сумке, вытаскиваю кошелек и отдаю ей свои водительские права, надеясь, что она не заметила, как страшно дрожат мои руки.

Если и заметила, то вида не подает. Ее жизнерадостная улыбка остается накрепко приклеенной к лицу.

Девушка прислоняет мои права к экрану компьютера, потом кивает.

– Да, это точно вы! Господи, вот бы мне такие волосы! Они даже на фотографии три на четыре выглядят роскошно. Я на своих правах похожа на труп.

В банке есть копия моих водительских прав. Дэвид стянул у меня права из кошелька и открыл банковскую ячейку, не сказав об этом. Какого черта вообще происходит?

Когда она отдает мне права, я как будто между делом спрашиваю:

– Моя сестра тоже хочет арендовать ячейку. Что для этого требуется?

– Нужно просто принести два документа, удостоверяющих личность, подписать договор об аренде, а также оплатить залоговую сумму за ключ и полную стоимость первого года аренды. Самые маленькие ячейки стоят от пятидесяти пяти долларов в год.

– Она хочет включить в договор маму. Ей тоже нужно явиться лично или сестра может просто вписать ее имя?

Кассирша качает головой.

– Все лица, на которых составляется договор, должны присутствовать в банке и предоставить подпись и два действующих документа, подтверждающих личность.

Значит, «Гугл» всё-так был прав. Становится все загадочнее.

– Отлично, я ей передам.

Она с сияющей улыбкой отвечает:

– Вот моя визитка. Направьте вашу сестру ко мне, и я позабочусь, чтобы ее обслужили по высшему разряду. Идите за мной, я покажу, где у нас располагаются камеры хранения.

Я пихаю карточку в сумку и следую за кассиршей, которая идет вдоль стойки в дальний конец зала. Девушка нажимает кнопочку со своей стороны, и вслед за этим с механическим щелчком открывается дверца. Меня пропускают внутрь.

Благодаря судьбу за то, что сегодня воспользовалась суперстойким дезодорантом, я следую за кассиршей по узкому проходу между дверьми рабочих кабинетов. Потом мы сворачиваем в еще один коридор.

– Вот мы и пришли.

Она открывает дверь. Мы заходим в небольшой тамбур, обшитый деревянными панелями. Она отстегивает висящую у нее на ремне связку ключей и открывает дверь, которая ведет в хранилище.

Это большая прямоугольная комната. С трех сторон, от пола до потолка, идут ряды металлических ящичков разных размеров. Напротив голой стены стоят деревянный стол и офисный стул на колесиках.

В комнате страшно холодно, но зубы у меня стучат не поэтому.

– Номер ячейки, пожалуйста?

Я роюсь в сумке, достаю ключ и называю выгравированный номер. Кассирша идет в дальний конец комнаты, останавливается напротив одной из ячеек, вставляет в нее очередной ключ из своей связки и выдвигает длинный деревянный ящик.

– Можете не торопиться, – говорит она, ставя деревянный ящик на стол. – Когда закончите, просто нажмите эту кнопку – я приду и снова все запру.

Она кивает в сторону маленькой красной кнопки на металлической панели у двери, а потом уходит, забрав с собой последние остатки моего самообладания.