Ничей сын (ЛП) - Кеньон Шеррилин - Страница 22
- Предыдущая
- 22/52
- Следующая
«Ты – чудовище! Я живу только ради того дня, когда услышу весть, что тебя выпотрошили в бою!»
― Кэйд? Что случилось?
С прерывистым дыханием Кэдиган пытался отбросить прошлое. Но не мог. И он уж точно не хотел снова быть брошенным с разбитым сердцем.
― Ты лжёшь мне, верно?
Джозетта отстранилась от него с потемневшими от возмущения глазами.
― Прости, ты о чём?
Зашипев, он скатился с кровати и принялся мерить шагами комнату.
― Dwr! Я знаю, что прав. Я не дурак, Джозетта. И не позволю тебе водить меня за нос.
Джо подавила гнев, хотя и хотела послать его. Далеко и надолго. Барри вырвал ей сердце своим предательством, поэтому она понимала страх Кэдигана и его неспособность доверять.
Но она не сделала ничего такого, что могло подорвать его доверие.
― Почему ты думаешь, что я тебя обманываю?
― Я не человек. И тебе это прекрасно известно. Ты изо всех сил сопротивляешься своей безумной семье и их убеждениям. И вот он я. Воплощение всего, что ты ненавидишь.
От слёз у неё перехватило дыхание, когда Джо поняла, что непреднамеренно сделала, выступив против семейных навязчивых идей о паранормальных явлениях.
― Всё, что я говорила, не относилось к тебе, дорогой.
― Отчего же?
― Оттого что… Я слетаю с катушек. Это моя красная линия. Но мои слова подразумевали другое. Я не ненавижу свою семью. И уж точно не питаю ненависти к тебе. ― Она встала с кровати и обхватила ладонями его лицо. ― Ты не монстр.
Впервые Джо увидела, как на его глаза навернулись слёзы.
― Я не хочу чувствовать то, что ты заставляешь меня ощущать, Джозетта. Забирай свои чувства и уходи.
― О каких чувствах речь?
Он прижал её руку к своему сердцу и встретился с ней взглядом.
― Ты снова заставляешь меня мечтать. Надеяться. Я не могу позволить себе этого. Каждый раз, когда я...
Стиснув зубы, он отвернулся.
Джо сделала всё возможное, чтобы понять страх и гнев, которые она видела в его глазах. Это разожгло её собственную ярость, ведь другие причинили ему такую сильную боль, что теперь Кэйд неспособен принять её чувства.
― Что?
― Не важно.
Он попытался отстраниться.
Джо не позволила.
― А для меня очень. Ты важнее всего.
Он покачал головой.
― Я тебе не верю. Не могу.
― Почему?
Когда Кэйд посмотрел на неё переполненными страданием небесно-голубым глазами, Джо увидела каждую грань израненной души.
― Потому что тебе тоже придётся отказаться от меня. С меня довольно! Я устал от того, что все меня бросают.
Джо притянула его к себе и крепко обняла.
― Тогда я останусь с тобой.
― Ты не можешь. Тебе нужно вернуться к своей семье и жизни.
Она фыркнула.
― Моя жизнь разрушена, Кэдиган. Развод разорил меня. Я лишилась дома и была вынуждена клянчить работу у своих кузин. В данную секунду единственное, что в моей жизни, кроме собак, заставляет меня хотеть вставать с постели по утрам, ― это ты. Хотя, это не совсем правда. На самом деле, я бы предпочла провести с тобой в кровати вечность, ну ты знаешь, о чём я.
― Нет, Джозетта, я не знаю. В последний раз, когда женщина потчевала меня подобными байками, она вырезала моё сердце и скормила его мне, пока оно кровавым месивом не стало у меня поперёк горла.
― А мой бывший муж уверял меня, что я единственная женщина в мире, которую он когда-либо любил или желал. И через какое-то время я застукала его в кровати не с одной, а сразу двумя красотками. Заметь, я не равняю тебя по нему и не приписываю тебе грехи этого придурка.
― Мы не можем оставаться вместе, ласточка. Ты же знаешь.
― Я в это не верю. И здесь я оказалась не просто так. Верно?
― Да. Чтобы в стократ увеличить мои мучения.
Она легонько ткнула его в живот.
― Прекрати! Я не собираюсь отказываться от тебя, Кэдиган. И не сдамся без боя.
С потемневшими от боли глазами, он покачал головой.
― Я Кэдиган Мабоддамун… ничей сын. Никому не нужный. Зачатый со злым умыслом. Я пришёл в этот мир один, и именно в одиночестве мне суждено коротать свой век. Я не буду просить тебя жертвовать собой ради меня.
Он во многих отношениях разбивал Джо сердце. Какая бессмыслица! Они встретились совсем недавно, и всё же он завладел частичкой её души, на которую никто никогда не претендовал.
Единственное, чего ей хотелось, ― это спасти его. Забрать в безопасное место и оберегать от всех тех, кто хотел причинить ему вред. Несправедливо, что такой порядочный мужчина заперт здесь, в то время как мир, в котором она живёт, полон конченных придурков.
― В этом и заключается суть любви, Кэйд. Тебе не нужно ни о чём просить.
Он горько рассмеялся над её словами.
― Ты не любишь меня, ласточка. Это невозможно.
Как бы ей хотелось, чтобы чувства можно было легко контролировать. Волшебным образом забрать боль, горе и самой сказать глупому сердцу, ради кого биться. И пусть оно прислушается к ней.
К сожалению, маленький ублюдочный орган поступает иначе. Сердце делает всё что пожелает, независимо от наших чувств, намерений, здравого смысла и пожеланий.
Она уткнулась носом в его плечо.
― Тогда я влюбляюсь по уши в кого-то ужасно похожего на тебя, приятель. Те же глаза. Губы. Раздражающая тенденция смотреть на меня как на сумасшедшую. У него даже фамилия звучит немного шепеляво, когда он её произносит.
Кэдиган рассмеялся.
― Ты выдумщица, ласточка. Признавайся, ты главная актриса труппы, верно?
― Как вомбат на кукурузном поле.
Нахмурившись, он посмотрел на неё.
― Что?
― Ты не единственный, кто может подбирать случайные слова, не имеющие смысла, и строить из них замысловатые предложения.
Кэдиган громко рассмеялся над глупой бессмыслицей.
«Как ей удаётся вызвать у меня смех, когда чувствую себя полным дерьмом? Воспламенять кровь и жажду обладать ею, когда мне, по идее, нужно бежать от неё со всех ног?»
Не в силах разобраться в мириадах противоречивых эмоций, которые она пробуждала в нём, Кэйд запустил руку в тёмные локоны и сжал их в кулак. Затем исполнил своё заветное желание.
Поцеловал, пока голова не закружилась от сладкого запаха.
Джо была совершенно не готова к такому всепоглощающему поцелую, пробудившему в ней дикую страсть. Желая показать, как много он для неё значит, Джо потянулась к его облачению.
― Раздевайся, Кэдиган. Я хочу ощущать тебя своей кожей.
Она едва закончила предложение, как они оба оказались нагие, и он вошёл в неё.
Резко втянув воздух, Джо громко застонала, когда он обнял её и толкнул бёдра.
― Нам нужно поговорить о прелюдии, милый.
Отстранившись, он посмотрел на неё сверху вниз.
― Ты хочешь, чтобы мы этим занимались прилюдно?
― Нет! ― Она рассмеялась над его предположением. ― Прелюдия ― это ласки, после которых идёт соитие. Я согласна, итог невероятный, но небольшая предварительная ласка не менее важна.
― Прости. Мне всегда казалось, что женщины хотят побыстрее покончить с этим.
― С чего ты решил?
― Они так всегда говорили: «Поторопись и заканчивай». Получив удовольствие, они уходили.
Она обхватила его щеку ладонью и заглянула в прекрасные глаза, которые выдавали безжалостно причинённую боль.
― Для меня нет ничего дороже тех ощущений, когда ты заполняешь меня, Кэдиган. Не торопись и позволь мне любить тебя, пока ты не ослепнешь от наслаждения.
Он вошёл глубоко до самого основания и замер, не двигаясь.
Поцеловав его в щеку, Джо обвила руками его шею. С прерывистым дыханием он смотрел на неё полуприкрытыми глазами, обжигавшими её душу. Кейд прошептал что-то на средневековом валлийском, прежде чем завладеть её губами и начал медленно, методично заниматься с ней любовью. При этом он смотрел на неё так, словно она была для него единственным лучиком света в кромешной тьме.
Никто никогда раньше так не смотрел на неё.
- Предыдущая
- 22/52
- Следующая