Ничей сын (ЛП) - Кеньон Шеррилин - Страница 1

Нелегко, когда жизнь превращается в анекдот, но Джозетта Лэндри отлично с этим справляется. Хотя судьба продолжает подкидывать один неприятный сюрприз за другим, Джо не намерена засовывать голову в духовку. Все отлично. То, что нас не убивает, становится причиной психических расстройств.

Разуверившись в собственной удаче, Джозетта устраивается на работу фотографом и видеооператором к местным охотникам на приведений, которые пытаются выбить себе место на телевидении.

О да, с головой у них явно не все в порядке. Лично сама Джозетта верит в единственное волшебство — чудо, позволяющее её ржавой колымаге держаться на ходу.

Когда же незадачливые охотники случайно выпускают в мир настоящее зло, им придётся звать на помощь подкрепление.

С первой секунды встречи с Кэдиганом Джозетта поняла, что он не так прост. И дело не в том, что она не может даже произнести его фамилию: Мабоддамун. Таинственный красавец, наделённый убийственным сарказмом, кажется намного старше, чем выглядит.

Несколько веков назад Кэдиган продал душу ради мести предателю, наславшему на него проклятие. Однако наперекор собственной сущности Кэдиган творит добро и ненавидит весь мир. Он живёт, одолеваемый единственным желанием — выбраться из адской ловушки. К сожалению, вечные страдания — единственный удел проклятых. Хотя что-то в Джозетте манит его, затрагивая душу настолько, что это сбивает с толку. И бороться с притяжением он не в силах, хотя Кэдиган знает, что в прошлый раз подобные чувства лишили его души.

Кэдиган понимает, что должен держаться от Джозетты подальше, но вырвавшееся на свободу зло готово низвергнуть мир в пучину ада ради её души.

Впрочем, он ни за что на свете не позволит им заполучить её. Ведь без неё жизнь в аду покажется раем. Вот только как Кэдигану защищать Джозетту, когда именно он представляет для неё самую серьёзную опасность

Это одна из тех книг, которую следовало написать. Я только закончила «Стикса» и прогуливалась по серии, пытаясь выбрать между Максом, Реми и тысячами других персонажей. Обдумывала несколько идей, которые наотрез отказывались укладываться в голове. Потом села за работу над следующей книгой из «Лиги»...

И как-то сам собой на ум пришёл Кэдиган и завладел моими мыслями. Я пересмотрела старые идеи, которые втайне лелеяла, а потом немедленно села и начала собирать о нем информацию. Все, что Кэйд рассказывал, пленило меня, а истории Джо очаровывали. Она ведь забавная, правда? А я и представить себе не могла...

Больше всего мне нравится, когда я не в силах контролировать свой народ:).

Моему необыкновенному валлийцу, разделившему со мной

большую часть жизни. С каждым днём я люблю тебя все больше и больше!

И трём нашим самым дорогим на свете мальчикам.

Они с гордостью носят валлийские имена, которые никто не может ни понять, ни выговорить.

Люблю вас, родные, и буду вечно благодарна за то, что вы у меня есть.

1045 г. н.э.

Уэссекс, Англия

— Нет! — закричал Кэдиган, оказавшись в ловушке тёмно-серого ада. Окутанный яростью предательства он попытался разбить зеркало — портал в мир людей, из которого его насильно вышвырнули.

Навсегда.

— Люшес! Ты не можешь так со мной поступить! Я твой брат!

Только слова не тронули холодное сердце ублюдка-полудемона. Тот смотрел на него по ту сторону зеркала без капли жалости и милосердия. Встретившись взглядом с яркими сине-зелёными глазами брата, Кэдиган понял: Люшес все прекрасно слышал.

И ему было наплевать.

Многие столетия Кэдиган делал все для Люшеса. Верой и правдой служил ему с безграничным доверием. А брат в благодарность проклял его без колебаний. Ни о чем не спросив.

Несправедливое наказание лишь за то, что ему пришлось сделать ради своей защиты.

Прекрасное лицо ожесточилось, когда Люшес прижал ладонь к разделяющему их стеклу.

— Да помилует тебя Бог, братик.

Его брат даже не обратил внимания на кровь, обильно хлеставшую из ран. В отчаянье Кэдиган сорвал с головы конический шлем и ударил им по стеклу. Но ровным счётом ничего не добился.

По щеке Люшеса скатилась одинокая слеза. Яростно смахнув её, он накрыл зеркало чёрной тканью, обрекая Кэдигана на кромешный ад.

— Люшес!.. — снова крикнул Кэдиган и ударил по стеклу. Кольчуга и шпоры зазвенели, но проход так и не открылся. — Торн!.. — в последний раз попытался достучаться он до предавшего его брата. — Торн! Вернись!

«Бесполезно. Несмотря на обещания, Люшес бросил меня. Как и все остальные».

— За преступления против Господа Бога и за моё преданное доверие, я осуждаю тебя на изгнание в земли твоей матери. Живым ты не ступишь больше в мир людей. Ты проведёшь вечность, помня о содеянном и сожалея о собственных деяниях. Ты больше не один из нас. Приговор вынесен, и ты изгнан из мира людей. На веки вечные.

Кэдиган сжал зубы, но слова Люшеса продолжали звенеть в ушах.

— Однажды я смогу вырваться из этого ада, брат. И как только мне это удастся, я приду за твоим сердцем. Жизнь за жизнь. Кровь за кровь! Даже если мне понадобится тысяча лет, я освобожусь, и ты заплатишь за это. Таков клятвенный зарок Кадугауна[1] Мабоддамуна. Ты умрёшь, Люшес. А я буду жить! Клянусь!

18 сентября 2014 г.

Новый Орлеан, штат Луизиана

— Знаешь, Селена, для меня существует тонкая грань между живым и мёртвым. И ты сейчас лихо её переступаешь.

Стоя в коридоре возле кучи коробок, Селена Лоуренс посмеялась над неприветливым тоном кузины.

— Ничего, Джо-Джо. Только не забывай о нашей каджунско-цыганской крови. В случае моей смерти тебе от меня не скрыться. Я буду вечно тебя преследовать.

Джозетта Лэндри съёжилась, услышав детское прозвище, из-за которого чувствовала себя тявкающим шпицем. Обычно она одёргивала Селену, но сейчас под гнётом усталости и беспокойства не стала.

— Слушай, из магической ахинеи мне нужен лишь телепорт в «Баскин Роббинс». И если у тебя в кошельке не припрятан килограмм замороженного совершенства, прекращай болтать и пошли.

Джо мягко потащила Селену к двери, не обращая внимания на звон колокольчиков, пришитых к подолу серебристо-лиловой вязаной юбки кузины. Как самопровозглашенная гадалка Селена так увлеклась их цыганским наследием, что продала магическому шару разум, сердце и почки.

Джо замерла, окинув взглядом кузину от макушки вьющихся каштановых волос, белой блузы крестьянского покроя, громко позвякивающего ожерелья в форме полумесяца и до сандалий на мягкой подошве.

«Беру свои слова назад. Селена не просто окунулась в магию, она бултыхалась в ней точно счастливый поросёнок».

Селена фыркнула.

— Твои проблемы не решатся, даже если их засыпать горой радужного щербета.

— Никакого щербета. Сегодня я хочу клубничный чизкейк с шоколадным соусом... тройную порцию. Живо на выход!

— А утром ты себя возненавидишь.

— Поздно, я уже себя ненавижу. Так что позволь мне упиваться ненавистью с набитым пузом и счастливыми воспоминаниями.

— Хорошо, — проворчала Селена. — Я даже заплачу за десерт.

— Без вариантов, — Джо повесила на плечо потрепанную сумку. — Я на мели.

Селена снова фыркнула, достав из плетённой сумки ключи с огромным пушистым брелоком.