Древнееврейские мифы - Вогман Михаил Викторович - Страница 10

В любом случае в описанной сцене, вопреки строгому монотеизму, рядом с библейским Богом появляются и другие божественные существа, дразняще названные тем же самым словом «элоѓимы». Сходным образом установление вселенской власти Бога описано у пророка Исаии как наказание не только земных царей, но и, по-видимому, их небесных покровителей: «Посетит Господь [судом] воинство вышнее в высоте, и царей земли — на земле» (Ис. 24:21). А человек описывается в псалме «чуть меньшим, чем элоѓимы»[44] (Пс. 8:6).

В библейских текстах заметна корреляция совета богов с народами земли, потомками Ноаха, число которых тоже семьдесят (все они перечислены в этногенеалогиях в Бытие (10)). По-видимому, геополитика железного века виделась древним израильтянам и их соседям как взаимоотношения между сыновними богами, управляющими каждый своим народом. Успех или неуспех того или иного государства мог, таким образом, объясняться поражением или гневом соответствующего божества; так, моавский царь Меша на своей стеле говорит о гневе моавского божества Кемоша как о причине многолетнего притеснения моавитян со стороны Израильского царства. Совет богов, таким образом, был своего рода парламентом, представлявшим все народы земли, где решалось политическое будущее соответствующих им государств. Ничего подобного мы не находим в Угарите, так что это может быть уже специфическое — так сказать, политическое — развитие образа совета богов в железном веке.

^{Оттиск цилиндрической печати с вавилонским божеством, принимающим подношение. Месопотамия, XX–XVII вв. до х. э.}

^{The Walters Art Museum}

Наиболее непосредственно этот мотив выражен еще в одном потенциально древнейшем еврейском тексте — «Песне Моше» в составе книги Второзакония (Втор. 32). В ней, говоря о протоистории человечества, текст отсылает читателя к древней и общепринятой традиции, согласно которой мир был разделен между божествами. Эти божества соответствуют семидесяти народам как символическому числу полноты населенной ойкумены. Этот фрагмент «Песни Моше» содержит определенные текстуальные трудности, однако в общем виде он мог бы быть переведен так:

В первую очередь этот текст удивительным образом сохраняет нетронутым мотив двоебожия: субъект разделения племен, заведующий всей землей, назван древним именем Эльон (букв. «высочайший»); напротив, Господь (YHWH) упомянут лишь как племенное божество Яакова, то есть библейского Израиля. Таким образом, перед нами может быть действительно текст домонотеистической традиции, который был перепрочтен в духе единобожия, но сохранился в первозданном виде[47].

Тем не менее этот текст все же потребовал редакторского вмешательства — в том месте, которое мы выделили полужирным курсивом: вместо «сыновей Своих» греческий текст Библии читает «ангелов Бога» (ἄγγελοι θεοῦ), а масоретский древнееврейский — «сыновей Израиля» (bǝnê-yiśrā’Ēl). К счастью, до нас дошел фрагмент свитка Второзакония из Кумрана (4QDeut^J), где сохранилась, скорее всего, древнейшая из трех версий текста — «сыновей Бога» или «сыновей-богов» (bǝnê-ʾēlōhîm). Таким образом, есть вероятность, что первоначально этот фрагмент говорил о семидесяти божествах, сыновьях Эльона, включавших в себя и YHWH, и лишь затем был по-разному исправлен: еврейским переписчиком в одном случае, греческим переводчиком в другом. Один написал «сыновей Израиля», а другой — «ангелов Бога», но оба избежали крамольного, по их мнению, образа «сыновей-богов»[48].

Две разные версии исправления этого стиха отражают две возможные тенденции, которыми монотеистическое мышление могло бороться с устойчивым представлением о множественности небесных сущностей: одной тенденцией радикальной, другой — компромиссной. В рамках радикальной тенденции, отразившейся в масоретском тексте, любые упоминания о небесном совете целиком уничтожались и сводились к человеческим фигурам: не боги, а семьдесят сыновей Израиля (детей и внуков праотца Яакова, спустившихся в Египет согласно Пятикнижию) служили универсальным числовым мерилом, чтобы произвести от Ноаха именно семьдесят народов. В свою очередь, Израиль оказывался не просто одним из народов, возглавляемых различными божествами, а уникальным народом, подчиненным только и исключительно напрямую Творцу. По той же модели составлена иерархия израильского общества в Пятикнижии во время странствий по пустыне: рядом с верховным лидером, Моше, стоят семьдесят старейшин, представляющих двенадцать израильских племен.

Напротив, компромиссная версия предполагала сохранение альтернативных небесных сущностей, но подчеркнутое снижение их значимости по сравнению с Богом. Одной из форм таких небесных сущностей стали в итоге ангелы (mal’aḵîm), букв. «нарочные», «посыльные», которые лишь выполняют поручения Бога, но не имеют полноценного голоса в принятии решений, сущностно отличаясь от Него (или даже не обладая самостоятельной сущностью). В крайних проявлениях этой тенденции мы видим, как совет превращается скорее в свиту, чем в орган небесного управления, — и все же продолжает существовать:

В других случаях совет выступает исполнительным органом, собранием неких промежуточных существ между Богом и людьми — духов. Так, в Третьей книге Царств (22:19–22) пророк Михайя, предрекая боевое поражение царя Ахава, чтобы объяснить, почему все остальные пророки с ним не согласны, излагает их обличение в форме притчи (стилизованной под видение). Она построена на том же узнаваемом образе небесного совета: