Поцелуй с подвохом для дракона (СИ) - Фабер Майя - Страница 54

Ничего не происходило, и это становилось все более странным. Разве что император теперь смотрел куда заинтересованнее, а его супруга перестала мельтешить.

— Что их так удивило? — прошептала я, забыв, что сама отослала Зои. Никто мне не ответил.

— Кхм, — произнес император во мгновенно установившейся тишине. Такой, что слышно даже собственное дыхание. — Когда мой милый родственничек, — пренебрежительно выделил он последнее слово, давая всем собравшимся понять, как именно следует относиться к герцогу Конте в столице, — сообщил мне, что у него есть дочь, да еще и детородного возраста, я удивился. Как он смог скрывать ее всю жизнь и, главное, зачем?

Вопрос не требовал ответа. Все уже было произнесено.

Я смотрела на Аланнис, и во мне росла жалость. Девчонка продолжала гордо глядеть в стену. Вытянутая, как струна. С расправленными плечами и приподнятой головой. Но стоило вглядеться пристальнее, и я начинала замечать, как тяжело ей это давалось. Как дрогнули мышцы на лице, пока слушала вопрос, и каким усилием она заставила себя сохранить равнодушное выражение. Присущее тому, кто лишь явился исполнить свой долг, а не судить о нем.

Вперед вышел человек, которого я принимала за одного из советников императора. Тот, что зачитывал имена на листе. Поравнявшись с девчонкой, он наклонился, бросил ей пару слов, и тут же повернулся лицом к трону, хотя следующее, что он произнес, относилось к гостям:

— Прошу всех присутствующих сдвинуться и освободить центр зала. Его Величество желает увидеть крылья. Необычная формулировка. Простая. Без напыщенных обращений и извинений.

Еще необычнее оказалась реакция людей и драконов. Зал заполнился шумом, будто советник только что произнес заклинание, возвратившее всем способность говорить. Зрители поспешно отступали, освобождая место, но не сводили глаз с девчонки. Прямо как с жертвы.

И я слушала их вместе с ней…

— Девица Конте…

— … полукровка…

— … нагуляли.

— Скрывали…

— Герцог с супругой ведь оба драконы!

— Неверность. Какой позор!

— Какая мерзость!

— Это не дракон. Это ошибка древней магии.

— Почему такие имеют право существовать?

— И пусть бы кто-то — падших хватает! — но Конте! Крылья.

Драконы чувствуют своих, но у таких, как я, все иначе. В Империи множество детей, рожденных от двух видов. Но мало кто из них имеет вторую ипостась. Недостаточно получить каплю крови драконов. Чтобы родиться одним из них, ее должно быть больше половины. Чтобы родиться такой, как я, — ровно половина. Но это не единственное условие. Второй родитель должен быть столь же чистокровен. Дракон и человек, в роду у которых до сих пор не было смешения с другими видами. Только так можно получить настоящую полукровку — две сущности в одной.

Они хотели видеть крылья Аланнис, и это лучше любых слов говорило о ее происхождении. Здесь не желали общаться с человеческой половиной. Они хотели видеть дракона.

Аланнис больше не казалась мне плохой. Я… понимала ее. И ее реакцию на новых — посторонних — людей. Что бы ни связывало ее с Эйданом, в ней жил страх потерять его. Потерять кого угодно, а потом еще, и еще. Страх, впитанный с рождения. У меня он тоже был.

Недостаточно подходящая. Ни своим, ни чужим.

Я в ужасе следила за девчонкой. Мне хотелось позвать ее. Отвлечь. Броситься вперед и обнять ее. Предложить смотреть на меня и не слушать никого. Сейчас она казалась мне такой маленькой и беззащитной. Зверек, все тот же зверек, только теперь со сжатыми кулачками. Аланнис смотрела вперед, и теперь я в полной мере оценила этот план. Она так долго концентрировалась на одном и том же месте вышитого герба, чтобы привыкнуть, прицепиться, впиться в него взглядом. Чтобы теперь не отвести глаз. Не начать оборачиваться, давая всем этим стервятникам больше поводов оценить выражение ее лица, ее вид.

Мне хотелось помочь. Потому что я представила себя на ее месте. Оно ждало меня, и совсем скоро. Так же будут обсуждать и мое происхождение. Нет, хуже. Гораздо хуже! По отношению к наследнице Конте они еще стеснялись в выражениях, хоть и не все. Я же никто, меня можно не жалеть. Особенно после того, как крылья не появятся вовсе…

Девчонка явно привыкла к такому обращению больше, чем я. Занятно, если учесть, что еще вчера мне казалось, будто в Имперской академии я прошла хорошую школу.

Наивно. Тем более наивной теперь мне казалась собственная попытка что-то изменить. Заблокировать резерв, пытаться быть человеком. Я так быстро сдалась, предала свою вторую половину, чтобы показаться лучше, безопаснее, удобнее. Но для кого? Для себя ли?

Нет. Для других. Для тех, кто не принимал и никогда не примет. Матушка пихала меня вверх по пищевой цепочке. Хотела открыть передо мной двери, доступные лишь для драконов. Неудача за неудачей, и я впитала ненависть к ящерам, как и к собственным родителям, что тут скрывать. Но главное — к себе. У меня просто не было другого шанса. Возможности взглянуть на себя иначе.

Я так долго искала такого же, как я. Нашла, но вместо счастья от обретения того, кто может понять, я испытала нечто другое.

У меня открылись глаза. Я снова ощущала себя ужасной. Недостаточной. Но теперь это было заслуженно. Я оказалась недостаточно терпимой к себе.

Рука невольно потянулась к цепочке на шее и сжала ее. Что-то внутри меня искало поддержки у Эйдана, хоть сейчас я не могла попросить ее напрямую. Из всех живых существ на свете в такой момент я думала о нем. О нем и той половине внутри меня, которую я так привыкла звать тварью. Как же стало стыдно перед ней. Так же сильно, как хотелось к нему.

Мы всегда делили мысли, воспоминания, чувства. Я надеялась, что она меня еще слышит.

А потом передо мной развернулись крылья Аланнис. Такого же изумительного кофейного цвета, какие должны быть у меня.

Если бы я хоть раз попыталась отдать контроль и взглянуть на них…

Я завороженно смотрела, не замечая больше ничего вокруг, и все продолжала разыскивать нечто внутри себя. Готовиться.

Девчонка была очень высокого происхождения, и все же ей пришлось ждать довольно долго. Место полукровки в конце списка. Значит, мое следом за ней. Я сомневалась, что здесь будет кто-то еще, кроме нас. Две — уже слишком много.

Куда делась Зои, когда она так нужна?! Лучше бы она просто осталась здесь и не обещала помочь, тогда я бы не надеялась на нее. Неоправданная надежда всегда больнее провала.

Я малодушно пожелала девчонке успеха, чтобы очередь вообще не дошла до меня. И тут же мысленно извинилась перед ней. Кажется, ни истинная пара, ни магическая любовь, ни жизнь во дворце не стоили того, чтобы провести последнюю здесь, среди всех этих чистокровных.

Зои я заметила в конце зала, почти у самого выхода. Хотела подать ей какой-нибудь знак, но высовываться побоялась. Вместо этого поискала глазами Эйдана. Он тоже следил за Аланнис. В памяти резко всплыли все фразочки о его помолвке, но я постаралась выкинуть их. Сама не спросила, а ведь была возможность. Нечего теперь додумывать. Даже если и так…

Выражение у Эйдана было болезненным. Что бы сейчас ни произошло, он явно окажется не против, если представление сорвется.

А оно шло своим чередом. Девчонка стояла, на нее глазели. Принц пошевелился, будто хотел подойти ближе, но не решался. Бывает такое выражение лица, когда нужно перейти очень грязную улицу и знаешь, что придется шагать, но так не хочется пачкать дорогие сапоги.