Поцелуй с подвохом для дракона (СИ) - Фабер Майя - Страница 3

— Амелия, — прокашлялся он, — это ваш жених? Ой, можно было бы и на ты!

— Через мой труп, — отозвалась я, состроив максимально честные глазки. Даже ресницами пару раз томно взмахнула. Для убедительности.

И снова этот грозный взгляд через мое плечо. Нет, я бы точно под землю провалилась, посмотри он так на меня.

— Кайл, — обратился он к дракону, о котором все, казалось, забыли. — Не хочешь размяться? Ты еще недавно хотел продолжить тренировку…

Кайл хмыкнул и ответил ему в тон:

— Эйдан, с каких пор ты прикрываешься моей бренной тушкой?

— Не прикрываюсь, — философски пожал плечами мой спаситель. — Опасаюсь, что случайно убью.

Шутка. Просто шутка. Но прозвучало это так серьезно, что никаких сомнений в его словах не осталось. По спине у меня снова прошелся ледяной ветерок. Я-то знала, что это дракон развлекался со своей магией, добавляя ситуации жути. Но знал ли Алекс? Не завидовала я ему.

— П-простите, — пошел на попятную Сорен, а судя по шаркающим звукам, и вовсе принялся стратегически отступать. —

Обознался.

Я аж глаза закатила, что, конечно, не укрылось от моих новых знакомых.

— Амелия?.. — поинтересовался Эйдан, намекая на мое полное имя.

Я прямо каждой клеточкой на спине почувствовала, как Алекс остановился и прислушался. Да что ж такое! Надо было дать ему уйти, прежде чем признаваться, что мы еще даже не знакомы.

На миг мне стало страшно. Одно дело — сбежать сюда, другое — открыто заявить об этом. Ведь сразу до родителей дойдет, да и до прочих семей. Слухи разлетались быстро, особенно такие занимательные. Но я ведь этого и хотела, разве нет? Перестать быть выгодной партией для каждого жлоба…

Я чуть расправила плечи и гордо представилась:

— Баронесса Амелия Эванс.

Коротко оглянулась и милейше улыбнулась Алексу Сорену.

Лицо у того потемнело, гаденькая полуулыбка пропала. Уверена, еще мгновение назад он ожидал, что я не осмелюсь назвать свое настоящее имя, и успел спланировать, как использовать мою личность против меня.

В этом не было бы ничего необычного. Восточная академия имела в Империи исключительно дурную славу, хоть и год за годом неизменно поставляла лучших боевых магов. Благородная смерть за родину давно не входила в список почитаемых заслуг у имперской знати.

Для дракона или просто наследника богатой семьи попасть сюда означало опозорить всю родню. Если от детей и не отказывались, то зачастую старались скрыть это «ужасное недоразумение». Все чаще вставал вопрос о том, чтобы зачислять адептов под вымышленными именами.

Поблажка одному потянула за собой десятки следующих, и академия, вместе с Магическим комитетом, сдалась, постановив, что любой адепт, не желающий афишировать свое подлинное имя, волен выбрать из двух: Уайт и Блэк. Под одним из них он и будет числиться в списках академии.

С одной стороны, это позволяло сохранить тайну: до совершеннолетия детей почти не представляли широкой публике и лица многих не были известны. С другой — защищало прочие семьи от неприятных сюрпризов: если бы любой адепт мог назваться случайным родовым именем, а потом совершить преступление и выставить себя в дурном свете, тень упала бы на тех, к кому он не имеет отношения. Даже подобное предположение вызывало волнение и беспокойство.

Диплом об окончании выдавался Магическим комитетом, и в нем название учебного заведения вообще не указывалось, если, конечно, речь не шла об Имперской академии в столице.

Недовольные таким решением вдоволь поскрипели зубами, но согласились, справедливо считая, что даже такая уступка —

лучше, чем ничего.

«Попробуй меня опозорить, — мысленно предложила я Алексу. — Узнаешь, что я сама сюда перевелась. Чему несказанно рада!»

Он развернулся и, гордо расправив плечи, наконец покинул злосчастный коридор. Я с сомнением посмотрела на Эйдана.

— Так кому я обязана спасением и должна ответную услугу? Он поморщился и ответил:

— Я никто. Мое имя тебе ничего не скажет.

— Лишь один из тех, кого здесь зовут Блэк, — подсказал Кайл. Я испытала одновременно благодарность, что он избавил меня от дальнейших попыток выбить ответ, и раздражение, что опять влез, куда не просили.

Если Эйдану это и не понравилось, то он никак не выдал недовольства. Видимо, давно привык к манерам дружка.

Вот как. Значит, просто Блэк. И кто же ты такой, что Сорен так испугался, как только узнал твое лицо? Задрожал от одного взгляда.

Могу ли я считать тебя другом?

Эйдан смотрел вслед поспешно сбежавшей девчонке и никак не мог понять, что это вообще было. На сон не похоже, на реальность — еще меньше.

За четыре года в академии он успел насмотреться на всяких. Сборище отвергнутых высшим светом, что обучалось здесь, не могло даже мечтать о хорошей репутации. Восточку считали рассадником порока. Во многом так и было. Лишь причины здесь назывались иными.

Молодые отчаянные адепты. Такие же, как и везде. Только здесь они особенно нуждались в чьем-то тепле. Недолюбленные собственными семьями, брошенные на воспитание нянькам и гувернанткам, а то и вовсе слишком бедные, чтобы у родителей между работой и сном оставалось время на отпрысков.

Кто-то отчаянно мечтал пробиться выше, кто-то — получить наследство, кто-то — удачно выйти замуж. Здесь для достижения цели в ход шли любые средства, и если на закон еще оглядывались, то на репутацию — довольно редко.

Обязательная для боевых магов служба после окончания академии тоже вносила свои коррективы. Разрешала отдаваться своим желаниям, допускала вольности. Такие, что даже на совместное проживание разнополых адептов никто уже не реагировал. Комнаты делились так, как хотели их обладатели.

Все это лишь плодило новые слухи о самом распущенном учебном заведении в стране.

С девицами проблем не существовало. Но сегодня одна возникла, к тому же подобралась с неожиданной стороны.

— М-м, что-то новенькое, — вальяжно протянул Кайл, и его манера говорить, всегда служившая поводом для шуток, показалась Эйдану отвратительной. Откровенно взбесила. Или виноват был смысл, что скрывался за простыми словами?

— Не видел ее раньше, — сквозь зубы процедил Эйдан, стараясь взять себя в руки, а заодно и сделать вид, что совершенно не понял намека в словах друга.

Какое ему дело?

На любом празднике или затянувшемся вечере в гостиной факультета здесь найдется с десяток девиц, что без сомнений и ложной стыдливости заберутся к нему на колени, стоит только пальцем поманить. Он никогда не пользовался этим, придерживаясь своих принципов, а причины сохранял в тайне. Но и слепым Эйдан не был. Его всегда пожирали глазами. Для многих здесь он стал бы выгодной партией, даже не называя своего имени. Сила решала будущее, а он был одним из сильнейших в Восточке.

Поэтому сейчас он искренне не понимал, что на него нашло. Почему вся выдержка пропала, будто никогда и не существовала, стоило этой девчонке только попросить. Нет, приказать: «Поцелуй меня!»

Вся хваленая сила воли испарилась за мгновение. Все же он смог дать девчонке пару минут: чтобы она одумалась, осознала и сбежала. Над другой он бы посмеялся, но в этой было нечто странное. Нечто… честное.

Но она не сделала этого — не стала спасать себя от него. Осталась, смело глядя ему в лицо.