Сладкий (СИ) - Ловыгина Маша - Страница 34

«Господи, ну почему все так глупо получилось? И я в этом тулупе, и он... обманщик! И хам! Стопятьсот раз хам! Еще бы сказал, что я на телефон... это самое...»

Она уткнулась горячим лбом в холодное стекло. Почему он вообще это сказал?

Варвара достала аппарат. На черном экране показался значок пустой батареи. Хорошо хоть вообще жив, подумала она, а когда подняла глаза, увидела, как Егор спускается с берега. Высокий, плечистый, красивый, чужой...

– И что ты там маешься? – раздался за спиной голос Любы. – Тошно стало? Сначала гадостей наговорят, а потом вслед слезы утирают.

– Какие еще слезы? – вспыхнула Варвара и на всякий случай провела ладонями по щекам. – Скажете тоже! Я, может, тут стою и думаю: пусть бы он свалился с горки-то! Лоб бы свой расшиб! И ходил бы с синяком! Краси-и-иво!

– Тю!.. Эх, и бололо ты, Варвара! Никак ведьму из себя строишь? Дурное дело не хитрое.

– Не дурнее некоторых, – пробормотала Варя и тут же охнула, отскочив от окна. Столетов смотрел прямо на нее, и от его взгляда у нее шерсть дыбом на платке встала. – Хам... – прошептала она и отступила еще дальше, едва не запнувшись о табурет.

– Ты зачем лыжи-то просила? – напомнила Люба, будто Варя ничего ей и не говорила.

– Так я с Ермоленко на эту тему пообщалась и карту посмотрела, – объяснила Варвара. – В общем, самая ближняя точка к тому месту – Прохоровка, а еще эта ваша «Санта-Барбара» на материке. Я вот поразмышляла, пока шла, и пришла к выводу, что вряд ли это кто-то со Сладкого. Вы же тут всех знаете. К тому же, режимная территория.

– Ну да, – согласилась Люба. – И что решила делать?

– Я хочу для начала в лес сходить, к развалинам. Мне надо посмотреть, что там и как, – Варвара нахмурила брови, но уже через минуту жалостливо посмотрела на бабу Любу. – Только страшно одной-то...

– Да неужели? – всплеснула руками женщина. – А я уж было решила, что ты у нас этот... как бишь его... ну?

Варвара развела руками:

– Следователь-криминалист?

– Вождь краснокожих, во! Боится она! В Прохоровку, значит, с самого с ранья уперлась, ничего не боялась, а в лес уже и поджилки затряслись? – По лицу бабки Любы было сложно догадаться, шутит она или говорит серьезно. – Али монаха испугалась?

Варвара вздрогнула и наморщила нос.

– Так он, вроде как, днем не ходит, – продолжала свой монолог Люба. Задвинув ящик, она сняла очки и, дыхнув на каждое стеклышко, аккуратно протерла их концом фартука. – Коли поторопишься, то и не встретишься. Разминешься, если до заката вернешься.

– Вы специально, что ли? – Варя нахохлилась и почесала кончик носа. – Чтобы я не ходила?

– А кто ж тебя остановит, голуба моя? Разве в камеру на «пятаке» запереть, – Люба сплюнула через плечо, постучала по столу и устало вздохнула. – Без провожатого тебе нельзя. Увязнешь там, замерзнешь. Или чего хуже, заблудишься. Может, ну его, а? Давай лучше щей поедим.

– Нет, – Варвара застегнулась на все пуговицы и закрутила волосы, спрятав их под платок. – Мне Ермоленко карту на принтере распечатал. Там все понятно. Не потеряюсь.

– Что же, распечатал и сказал иди? – обомлела Люба. – Гришка? Ермоленко? Да ни в жизнь не поверю.

Варвара скривилась, словно во рту у нее оказался лимон. Когда этот Ермоленко еще соберется с ней в лес? У него на лице написано, что все происходящее он считает полной блажью и дурацким розыгрышем.

– Эх, ты, вождь... – Люба подошла и поправила платок на Варе. – Не выдумывай. Куда ты одна пойдешь? Погоди, вон с Гришкой и сходишь. Может, завтра, а может...

Варвара прижалась щекой к теплой сухой руке и, хитро сузив глаза, спросила:

– Лыжи-то где, баб Люб? Я хоть на них постою немного, пообвыкнусь.

Люба улыбнулась и кивнула в сторону двери:

– А в сенях возьми. Увидишь. И то дело, воздухом подышишь. Голову свою дурную, –она легонько постучала по Вариной макушке, – проветришь.

– Хорошо. Спасибо!

Варвара вышла в сени и, оглядевшись, увидела широкие лыжи с толстыми трубчатыми резинками вместо креплений. Не раздумывая, она взвалила их на плечо, прихватила палки и вышла из дома.

За это время Столетов должен был уже отойти на приличное расстояние, так что Варя не переживала, что встретится с ним нос к носу. Ведь как бы ей не хотелось обратного, пришлось согласиться с тем, что ничего хорошего, а тем более, приятного, в их отношениях не будет. Разумеется, это было понятно сразу, но... Судьба раз за разом сводила их. Наверное, для того чтобы они наконец убедились в том, что только раздражают друг друга, и занялись чем-нибудь полезным.

Обойдя дом, Варвара потопала к озеру и не заметила, как Люба, сложив пальцы щепоткой, мелко перекрестила ее через стекло.

Подумать только, как обманчива бывает природа в зависимости от времени суток! Та же самая тропка к озеру, по которой Варя шла еще совсем недавно в ночи, теперь казалась ей ужасно узкой и скользкой. Лыжи были достаточно тяжелы, поэтому Варвару постоянно кренило вправо. Повинен в этом был, разумеется, и тулуп, сковывающий движения. И все же, вглядываясь в искрящуюся белую даль, Варвара была полна энтузиазма и веры в собственные силы. Настолько уверена, что не сразу заметила стоявшего чуть в стороне за облезлыми елками Столетова.

Нога ее подвернулась, и вот уже Варвара съезжает на пятой точке, прижимая к груди лыжную амуницию и вытаращив испуганные глаза. Благо, подъем здесь был небольшой, что, в общем-то, никак не повлияло на приступ стыда, который она в этот момент испытала.

Егор тут же бросился к ней, словно только и ждал, когда она развалится перед ним на снегу, будто выброшенный на берег дохлый тюлень.

– Не надо, я сама! – запыхтела Варя, старательно уворачиваясь от его рук.

Но Столетов ее совсем не слушал. Прихватив за воротник тулупа и за свободный локоть, он приподнял ее в воздух, а затем дернул на себя, чтобы она совладала со своими заплетающимися в валенках ногами и обрела наконец почву под собой.

– Я же говорю, не надо! – выдохнула она прямиком в его щеку, оказавшуюся перед ней. – Я сама!

– Вот ведь заладила, феминистка доморощенная...

В глазах Столетова Варя разглядела едва сдерживаемый смех. Такой реакции она попросту не ожидала. Это было чертовски обидно! Словно он уже знал, что случится нечто подобное, или, как сказала бабка Люба: «ведьму из себя строил»! В его случае – ведьмака. Вон как глазищами своими зыркает, прям насквозь пробирает! И внутри от его взгляда все огнем горит. Вот и не верь после этого в ворожбу.

– Не ушиблась? – спросил он, удерживая ее за плечи.

Варя вцепилась в лыжи, которые теперь оказались единственной преградой между ними, и топталась на месте, пытаясь побороть желание так и стоять в его объятиях. Да что это за глупая идея, в конце концов, решила она и волевым решением ткнула Столетова в грудь, чтобы он отступил.

– Не ушиблась. Я вообще-то так и планировала! – она с трудом оторвала от него глаза.

– Что? Упасть?

– На попе проехаться! У меня штаны толстые, так что... – Ничего глупее до этого она, кажется, не произносила лет с шести.

– Слава богу, что у тебя штаны толстые, – серьезно ответил Столетов. – А то ведь я думал, что ты, кроме кружевных... кхм...

– Хватит, – вспыхнула Варвара и огляделась, будто кто-то мог их услышать.

Эти кружевные трусы, черт бы их побрал, теперь можно в золотую рамку вставить! Столько воспоминаний и эмоций они в себя впитали. Стыдоба, да и только!

– Еще раз спасибо и до свидания! – Вздернув подбородок, она бодрым шагом направилась к озеру.

Бодрость эта, разумеется, была вызвана диким волнением и осознанием того, что сейчас этот мужчина смотрит ей в спину, но отступать от собственных принципов Варвара не собиралась. Как и прощать ложь. Почему-то некоторые думают, что это нормально – врать. Ну, может, в каких-то ситуациях и нормально, однако, она ведь ему повода не давала! Про себя рассказала, доверилась... Ну вот как можно теперь серьезно относиться к человеку?