Принцесса и Ко (СИ) - Цветкова Виктория - Страница 7

Мяу, как и вчера, спокойно лежал на сиденье и всеобщего внимания к себе не привлекал. Только какой-то паренёк, оседлавший горку прикрытых брезентом тыкв, ткнул пальцем в странное животное на передке моей кареты.

— Смари, батя, какой зверь!

Крестьянин, правивший единственным наалом, оглядел наш экипаж и равнодушно махнул рукой.

Реакция взрослого поразила меня. Неужели диковинное животное на кучерском сидении не вызывает удивления? Или для него этот зверь — самый обычный? В школе был курс зоологии нашего мира, и я неплохо ориентируюсь в видах животных. Полагаю, Мяу — дальний родственник диких зар, хищников из далеких тропиков. Уверена, что он невиданный зверь для этих мест, а этот фермер безразлично машет рукой. Мне стало обидно за пушистика.

Вездесущая пыль покрывала всё на дороге, и даже мой воздушный заслон не слишком помогал от этой напасти. Тонкий серый слой уже лежал и на волосах, и на одежде, и на дымчатой шубке моего спутника. Перед самыми воротами я не утерпела, и светлые искорки забегали по платью, накидке и волосам. Мяу грозно рыкнул и весь напружинился, с беспокойством наблюдая за работой заклинания.

— Да не буду я тебя чистить, и не мечтай! Ходи грязным, если ненавидишь бытовую магию, — поддразнила я его. — А я люблю чистоту.

Ответом мне стало недовольное фырканье.

Стражи на воротах не взимали плату за въезд, однако, внимательно осматривали всех путников. Некоторых останавливали и спрашивали документы. Только крестьяне, частенько бывающие здесь, проезжали без заминки. Заметив это, я напряглась. Уверена, наша карета обязательно вызовет вопросы. А как стражи отреагируют на зверя рядом со мной, я боялась даже представить. Пустят ли моего лохматого возницу в город? И что мне делать, если нет?

Я разнервничалась, и ничуть не удивилась, когда услышала строгий окрик: «Стой!». Остановиться получилось довольно естественно: машинально натянула вожжи, а Мяу приказал наалам.

Офицер стражи медленно, с ленцой подошёл к дверце кареты. Теперь дверь закрывалась — старая Сив приладила ее на место. Заглянув в лишённое стекол окошко, служака равнодушно задрал голову к кучеру, то есть ко мне. При виде девичьего лица, выглядывающего из-под капюшона, у мужчины отвисла челюсть. Он немедленно принял бравый вид — втянул живот и расправил плечи — и приложил два пальца к козырьку форменного головного убора.

— Откуда едете, барышня? И где ваш кучер?

— Из Стэво, господин военный. Кучер я сама.

Страж самодовольно подкрутил ус.

— И с чем к нам пожаловала столь прелестная особа?

— Собираюсь открыть у вас в городе лавку.

Тут к нам подскочил второй страж, очевидно, слышавший весь разговор.

— Считайте, что два покупателя у вас уже есть, красавица.

Ура, неприятных вопросов и задержек не последовало. Я одарила стражей чуть менее официальной улыбкой, и карета вновь тронулась.

Пока проезжали сквозь толстые крепостные стены и ряды подъемных решёток, смотреть было особо не на что, потому ничто не мешало удивляться, почему стражи не обратили внимания на Мяу? Все время разговора он лежал спокойно, не двигаясь, и даже хвостом не дёргал. Неужели всем, кроме меня, знаком этот зверь? Эта странность не давала покоя, потому что заставляла чувствовать себя наивной деревенщиной, которая, впервые попав в город, изумляется всему подряд. От досады я позволила раздражению вырваться в виде вопроса:

— Они что, не заметили тебя?

К моему удивлению, Мяу изогнул пасть в хитроватой усмешке.

— Мур, — сказал он.

Вот оно что! Разгадка оказалась еще более ошеломительной, чем я предполагала!

— Они тебя не видят! — воскликнула я.

Мне достался снисходительный взгляд, как бы говорящий: «Ну, наконец-то дотумкала, умница!»

— Но каким образом? И… и как же я тебя вижу? А тот мальчик на дороге, он ведь тоже тебя заметил!

Но сеанс откровенности был окончен, Мяу вновь устремил рыжие фонарики глаз на дорогу. От ворот мы свернули направо и, миновав короткую улочку, выехали на рыночную площадь. Я ожидала увидеть ровные торговые ряды — крытые длинные прилавки, где выставляют товар — так устроен рынок в Стэво. Но здесь мне открылась площадь, буквально кипящая народом. Поначалу трудно было сказать, где продавцы, а где покупатели. Приглядевшись, заметила клетки с животными и небольшие загоны. Люди толкались и переходили от одного продавца к другому, кричали, размахивали руками, поднимая невероятный шум. Подняв глаза, я разглядела в вышине прозрачный купол, защищающий рынок от непогоды и жаркого солнца.

— Мяу! — мой возница недовольно водил мордочкой, осматривая всю эту толпу.

Я кивнула. Мне тоже здесь не понравилось. Шумно, суетливо. А ведь моя лавка выходит на рынок, и я это считала большим плюсом.

Мы остановились на краю площади у низкого двухэтажного дома, первые этажи которого были заняты цирюльней, закусочной и галантерейными товарами. Некоторое время мы просто наблюдали за рынком со стороны, не решаясь становиться частью этой толпы. Взгляд выхватил шныряющих тут и там вертких юнцов. Может, я возвожу напраслину на одного из этих бедняг, но вон тот рыжий только что, на моих глазах, срезал кошель у почтенного господина в чиновничьем мундире. Воришка оглянулся и, заметив укоряющий взгляд, нагло подмигнул и скрылся за спинами покупателей.

— Тут на ходу разденут, — пробормотала я, переживая, как за наличность, так и за багаж. — Ну и где искать этого Боко Ливса?

— Извините, прекрасная госпожа, мне послышалось или вы действительно ищите Боко Ливса? — обратился вдруг ко мне молодой оборотень приятной наружности с собранными в хвост русыми волосами. — Я случайно проходил мимо и услышал имя моего хозяина.

Мяу мерил юношу неприязненным взглядом, но тот явно не замечал зверька, глядя на меня, горящими, словно зеленые огоньки, глазами.

— Вы правильно услышали, господин, я хочу продать свою карету и четверку этих наалов. Не подскажете, где нам найти Боко Ливса?

— Зачем вам толкаться по рынку? Я приведу его сюда. Подождите пару минут.

Оборотень немедленно исчез в толпе, а я принялась нервничать. Стрелки часового артефакта на фасаде трехэтажного здания напротив подходили к одиннадцати, а с владельцем помещения я заранее условилась встретиться сегодня в двенадцать. Заключать договор по почте было рискованно, к тому же я неверно указала свой возраст. В восемнадцать девушки еще не имеют права заключать договора, даже если являются «государственными сиротами», которым все-таки позволено больше, чем остальным (например, открывать счет в банке). Я указала, что мне двадцать три и, если это выяснится, будут проблемы. Скорей бы получить договор.

У кареты появился низкорослый плотный тип в сюртуке и порыжелой шляпе набекрень. В зубах тип жевал соломинку. Оказавшись передо мной, он смачно сплюнул на тротуар, не выпуская соломину из зубов, и протянул мне заскорузлую лапищу:

— Боко Ливз, хозяйка, к вашим услугам.

Я несмело дотронулась до толстых, как сосиски, пальцев.

— Светлого дня, господин Ливс. Я Тера Эдденби, меня послала к вам Старая Сив.

— Так это ее коляска?

За разговором Боко то приседал, оглядывая днище и рессоры, то ногой проверял упругость шин, то оглаживал чешую наалов, одновременно присматриваясь к упряжи. Его помощник скромно стоял поодаль.

— Нет, господин Ливс. Коляска и упряжка мои. Мне нужно их продать, но только за верную цену.

— Я всегда даю верную цену, госпожа, — со значением проговорил гном и обошел карету кругом. Соломинка, наконец, спланировала на мостовую. — А бумаги на карету и наалов у вас имеются?

Какие еще бумаги? Может, каждому ящеру положено паспорт выправлять?

— Разумеется, любезный, эта карета и упряжка достались мне по наследству, — произнесла я елейным голоском. И ведь почти не соврала. — От любимого дядюшки.

— Но бумаг на владение сейчас с вами нет, ведь так? — немедленно заключил барышник. — Значит, ничего не выйдет, госпожа. Я ворованное не покупаю. Идем, Джемми, нечего время терять.