Принцесса и Ко (СИ) - Цветкова Виктория - Страница 32

Он вышел и, снова забравшись на лестницу, аккуратно приладил незаметную коробочку к витринному стеклу. Я внимательно наблюдала за его ловкими движениями, но не уловила момента, когда волшебство началось.

Недаром иллюзии называют живыми картинами!

Казалось, вместо витрины находится окно в какой-то чудесный, невероятно объемный и живой мир, не иначе как в сказочное королевство. На мой взгляд, рука художника заметно приукрасила реальность: красавица, тряхнувшая копной сверкающих белокурых волос, была лишь отдалённо похожа на меня. Вот она повернулась, и в её холёных ручках появилась баночка — точная копия моего товара. Принцесса — это не могла быть простая девушка — улыбнулась счастливо и вновь тряхнула волосами. А затем витрину заволокло серебристое сияние, на фоне которого снова возникла моя баночка, но уже крупным планом.

— Вот это да! Просто волшебно, — воскликнула я и захлопала в ладоши.

За спиной раздался нестройный, но явно одобрительный ропот, что заставил меня удивленно обернуться. Возчики и торговцы столпились сзади, чтобы полюбоваться первым представлением иллюзии.

— Это сделал ты, мастер? — к художнику приблизился солидный торговец с изрядным брюшком. — Сколько берёшь за иллюзию?

— Смотря какая работа, — уклончиво ответил Фокс, которому, видимо, не особенно польстил интерес заезжего купца. — Можем обсудить, если желаете. Но сейчас мне требуется утрясти кое-какие вопросы с хозяйкой.

Торговец остался ждать, а мы вернулись в лавку, и мэтр недвусмысленно потребовал от меня ответа.

— Помните уговор? — художник хитро прищурился.

Я смущённо отвела глаза.

— Разве такое забудешь?

— Так когда я буду иметь счастье видеть вас в своей мастерской? Я бы предложил сегодняшний вечер. Или, может, побродим по ярмарке?

— Нет, сегодня я хотела бы отдохнуть: первый день торговли и столько было волнений…

— Ясно, кто-то меня уже опередил!

Я улыбнулась, не подтверждая, но и не отрицая его вывода.

— Завтра я тоже не смогу, к сожалению. Весь вечер буду готовить зелья, чтобы расширить ассортимент.

— Какая занятая девушка, но я верю, что к выходным вы освободитесь. Что скажете насчет вечера пятницы? Лавки в этот день принято закрывать пораньше.

Понимая, что оттянуть неизбежное всё равно не смогу, я согласилась. Если честно, мне и самой хотелось побывать в мастерской — он ведь талантливый художник, да еще и маг преображений.

Довольный моим согласием, Клод Фокс направился к двери, но ему пришлось пропустить первых покупательниц.

Это были две пожилые женщины, явно из купеческого сословия. Я расцвела любезной улыбкой.

— У вас тут магазин, моя милая? — спросила одна из покупательниц — высокая дама в нелепом берете.

Её спутница — ростом поменьше и в соломенной шляпке — пренебрежительно морщила нос, рассматривая голые стены.

— Что за жалкая лавчонка! Розамунд, пойдём отсюда, — громко шипела она в ухо приятельницы. — Видно, тут все деньги угрохали на внешнее оформление, здесь нет ничего интересного.

Та, что обратилась ко мне, казалась более добросердечной, во всяком случае, у неё хватило совести смутиться.

— Мы ваши соседки, милочка. Держим ателье по пошиву женского белья. Меня зовут Розамунд Тики, а это моя сестра Эдит.

— Очень приятно.

Разумеется, я говорила неправду. Эти особы зашли поглазеть и посплетничать на мой счёт. Мне было бы куда приятнее видеть настоящих покупателей, заинтересованных моим товаром, однако нужно же держать лицо и быть вежливой.

— Я Тера Эдденби. У меня магический талант к изготовлению кремов и других косметических средств. Возможно, вас или ваших клиенток заинтересует мой товар?

Кожа обеих дам имела сероватый оттенок и была иссечена тонкой сеточкой морщин. Я указала на крем с красной крышечкой. Он им просто необходим. Однако кумушки явились поглазеть, а не покупать.

Тем не менее, я протянула Розамунд яркий пакетик со свечой.

— Возьмите этот крошечный презент в благодарность за то, что потрудились зайти.

Но едва белошвейка потянулась за ним, ее сестра схватила и удержала её руку.

— Ничего у неё не бери! Лейра тэ’Чан ведь предупреждала.

— Но, Эдит, речь шла о покупках, а это же подарок!

Переговоры сестры вели шепотом, однако я даже через прилавок все слышала прекрасно.

«Так вот зачем вы явились, кумушки! Шпионите?»

Тут дверь с улицы снова открылась.

— Светлого дня, — пожелала я сёстрам Тики, и всё внимание обратила на вошедшую Веро Крили.

Сестры-белошвейки, все так же шушукаясь, вымелись из магазина.

«Уф, как я зла на галантерейщицу!»

— Светлого дня вам, госпожа Тера, — проговорила девушка, застенчиво краснея. — Удачной торговли! Я специально сделала крюк по пути на рынок, чтобы посмотреть на работу мастера Фокса. Замечательная иллюзия получилась и вывеска шикарная!

— Благодарю! Я тоже очень довольна.

— Я видела, как вы разговаривали с Клодом Фоксом, и сразу поняла, что декорировать вашу лавку будет именно он. Он всегда примечает красавиц, а также любит их рисовать.

Это замечание не вызвало удивления. Было бы глупо полагать, что я первая, чей портрет захотел написать художник. Однако от меня не укрылась интонация, с которой девушка произнесла эту фразу. Что-то в понурой позе и трогательно грустно опущенных уголках рта подтвердило смелую догадку. Сама я еще никогда не влюблялась, но множество школьных подружек пережило все стадии любовной лихорадки — от зарождения симпатии до разочарования — на моих глазах. И сейчас я узнала это выражение и поставила диагноз — безусловное обожание, осложненное крайней застенчивостью и неуверенностью в себе.

— Извините за прямоту, Веро, но, прошу, ответьте честно: вам нравится господин Фокс?

Бедняжка пошла пятнами, что прибавило красок ее лицу, и, безусловно, не шло ей. Дочь гончара попятилась к двери, что-то бессвязно бормоча, но я все-таки продолжила натиск.

— Поверьте, я хочу помочь. Дайте угадаю, он вас не замечает, ведь так?

— Так. И это не удивительно, — пробормотала Веро, оставив сопротивление.

— А вы хотели бы, чтобы он вас заметил, так? Чтобы он захотел написать ваш портрет?

Девушка замотала головой.

— Да как такое возможно? Господин Фокс всегда смеётся надо мной. Говорит, что, хотя он сам рыжий, но не любит рыжую краску. Папа считает, что мне нужно выкинуть эту блажь из головы и выйти замуж за одного из наших наёмных работников. Но и мне никто больше не мил. Никому не нравится это пёстрое лицо.

Вот в чем причина ее комплексов.

— Печально, что вы так думаете, Веро. Вы хорошенькая, и вам очень идут веснушки, поверьте профессионалу. К тому же кожа у вас необычайно нежная — это большая редкость. Однако, если захотите преобразиться так, чтобы определённый мужчина вдруг заметил вас, могу этому поспособствовать.

Я взяла баночку с отбеливающим кремом и всунула её в руки девушки. Следом подала бумажку с инструкцией.

— Два раза в день наносить тонким слоем на чистую кожу. Не применяйте никакой другой косметики. Уже к пятнице будет результат. Жду вас к четырем вечера. Составите мне компанию в мастерской художника.

Веро испуганно моргала светлыми — зато чрезвычайно длинными — ресницами (их нужно будет покрасить, как и брови), но радостно сжимала баночку с голубой крышкой. Хотела даже заплатить за крем, однако я, конечно, не позволила. Слишком многим я обязана семье Крили. Стоя на пороге, проводила взглядом тонкую фигурку.

Коммерция шла пока не очень, зато возможность совершить доброе дело, а заодно и избавиться от вероятных притязаний Фокса, грела душу.

К полудню народ потянулся на площадь. Съезжались жители окрестных городков и деревень, стекались и обитатели Винсента. Возле ярких палаток мешались представители всех социальных слоев. Шум стоял невообразимый. На сцене актеры разыгрывали фарс. Гадальщики, акробаты, певцы, танцоры собирали полные шапки мелкой серебряной монеты. Заезжий маг-иллюзионист демонстрировал свое невероятное искусство. Но несмотря на все соблазны ярмарки, перед моей витриной продолжали топтаться зеваки. Через некоторое время повышенное внимание публики начало раздражать, особенно на фоне того, что покупателей пока что не было совсем.