Это любовь (СИ) - Резник Юлия - Страница 30

Альбина дернулась, отчего рука Аркаши случайно соскользнула на ее перепачканные чужим семенем бедра.

– Слышишь, че молодой говорит, Альбин?

– Да, – как под гипнозом прошептала она, чувствуя, как Аркашины пальцы пробираются все выше и выше…

– И что мы с этим будем делать? – пальцы окунулись внутрь.

– Аркаша…

– Мудрый, блядь! – просипел Савва, наблюдая за происходящим с неменьшим шоком.

– Полагаю, раз мы с тобой накосячили, этот вопрос будет решать Альбина. Как она захочет – так и будет. Что скажешь?

В этом был какой-то подвох. Однозначно. Но он не мог разгадать, какой, потому что как завороженный пялился на ласкающие Альбину крупные пальцы Мудрого.

– Хорошо.

– Альбин, что скажешь? Надо таблетки?

– Да!

– Отлично, – Аркаша отстранился, чтобы взять лежащий на тумбочке телефон. Задрожав, Аля потянулась к ночнушке. Сейчас ей хотелось помыться даже больше, чем в первый раз. Может, она себя обманывала, когда думала, что к такому можно привыкнуть? Такие странные чувства… Все дело в табуированности того, что происходило прямо сейчас, да? В том, что так не бывает в природе? Ну, вот чтобы один самец терпел другого, или бывает? У каких-нибудь шимпанзе. Но они люди! Обычные люди в не самых обычных обстоятельствах, под которые, похоже, мутировали.

– Альбин… – окликнул ее Савва.

– Что?

– Прости. Я просто… Ч-черт. Ты же все понимаешь, да? Это какой-то пиздец.

– Ты можешь его прекратить, – тихо заметила Альбина, ощущая виском пристальный взгляд мужа.

– Да. Наверное, – Савва переступил с ноги на ногу.

– А если ты этого не делаешь, значит, тебя все устраивает.

– А тебя?

– Правильнее спрашивать, устраивает ли это нас, – Аля обернулась к Мудрому и взяла его за ладонь. – Для нас это… первый такой опыт.

– Кажется, я догадываюсь, почему ваш выбор пал на меня, – зло хмыкнул Савва.

– Или тебе кажется, что догадываешься, – рявкнул Аркаша. – В любом случае, Аля права.

– В чем?

– Ты можешь хоть сейчас положить этому конец.

И это тоже было ловушкой. Тесное общение с четой Абрамовых научило Савву предугадывать ход Аркашиных мыслей. Он больше не питал иллюзий. Он знал все об используемых им манипулятивных приемах и способности играть на чужих слабостях. Ну или льстил себе, убеждая, что знал… Ведь даже теперь он как будто бы опять оказался в ловушке. Сейчас что ни реши – это будет целиком и полностью его ответственность. Умно.

Савва покачал головой.

– Я подумаю над твоим предложением.

Рубить сгоряча – не самая умная стратегия. Особенно не исключив Альбинину беременность, от одной мысли о которой у него начинала зудеть под кожей. Естественно, он пока не планировал детей. На собственном опыте прочувствовав, как это – родиться у не готовых к тому молодых родителей, Савва имел довольно четкое представление о том, что семью и ребенка нужно хотеть и планировать. Именно поэтому он всегда очень и очень ответственно подходил к вопросам контрацепции. И даже если его девушка говорила, что у нее все под контролем, Савва использовал презерватив. А тут его просто на хрен сорвало. Запретность происходящего, табуированность и доступность.

Дотрахивай, блядь. Мудрый действительно так и сказал, а он, шкерящийся за будто нарочно, нет, не будто, теперь-то он понимал, что вполне предусмотрительно открытым окном, словно только и ждал, когда его впустят.

Скулы Саввы обожгло краской. Дыхание участилось. А только-только обмякший член потянулся к пупу, как если бы не отстрелял весь заряд. Сознание помутнело, его тупо заволокло порочными картинками. Как рядом с чудовищной ревностью уживался болезненный интерес подсмотреть за их интимным хотя бы одним глазком, более того, прикоснуться к нему хоть так, незримо, Савва совершенно не понимал. Оторвать бы Мудрому его седые муди за то, что тот втянул их в это гребаное извращение! Ей богу, если бы Савва был уверен, что сможет заменить Альбине мужа, то не зассал бы и сделал все, чтобы Мудрого слить. Но молодой Грос отчетливо понимал, что этого никогда не будет. Как бы ни повернулась жизнь, Альбина всегда будет принадлежать Аркаше. А он ей… И красота, с которой они любили друг друга, служила тому подтверждением.

А Мудрый? Это же какие яйца надо иметь, чтобы снова и снова пытаться… Или чтобы позволить кому-то другому «дотрахать» любимую бабу, когда сам потерпел с ней фиаско? Савве этого было не понять. Возможно, потому что он сам все же еще не испытывал таких чувств. А может, и вовсе никогда их не испытает. Ведь не всем они даются, наверняка не всем. Да он бы, наверное, и не хотел так раствориться в ком-то.

Врываясь в его хаотично мечущиеся мысли, в дверь спальни коротко постучали.

– Таблетки, Альбин. Заберешь? – Мудрый погладил жену по спине.

– Так быстро?

– Ты передумала?

– Нет, конечно, – отрицательно мотнув головой, Альбина метнулась к двери. Савва машинально отступил за штору, боясь, как бы его не увидели.

– Спасибо, – пробормотала Аля. Захлопнула дверь и подошла к тумбочке, где стоял графин с водой, попутно вскрыв упаковку. – Побочка тут, конечно… – прошептала она, изучив инструкцию. – Но если выпить сразу, вроде бы ничего не будет.

Первая таблетка отправилась в рот, но вместо облегчения Савва испытал совершенно необъяснимое чувство тоски по не случившемуся. Как назло, перед глазами встали фотки беременной Альбины, которые попались ему на глаза, когда они с Акулой пересматривала пожелтевшие от времени снимки Мудрого. Если бы она забеременела от него… То что? Бред. Ну, бред же!

– Савва… – окликнул его Аркаша.

– М-м-м?

– Поздно уже.

Намек, что ему пора? Ну, а что же еще?

– Да, давайте. Спокойно ночи, – хмыкнул, поиграв челюстью. Если Савва еще в чем-то сомневался, то это был железобетонный аргумент, что лучше бы ему и впрямь на этом поставить точку. Иначе какая его ждала жизнь? Подглядывать, урывать и каждый раз отходить в сторону?

Даже сейчас это унижало его достоинство. А если позволить себе углубиться? С другой стороны, зачем позволять? Почему бы не использовать их точно так же, как они использовали его? Зачем сразу драматизировать? И просчитывать самые худшие варианты? Ему и без этого есть о чем беспокоиться.

Савва вышел на улицу ровно так, как и пришел. Работы в саду было море, но персонал действовал слаженно, и постепенно лужайка перед домом пустела. Савва сел в тени у бассейна, наблюдая за снующими туда-сюда официантами. Те были приблизительно его возраста. Что, наверное, совсем неудивительно. Официантами обычно подрабатывают в самом начале, когда еще не определился, «кем хочешь стать», или если уже выбранное направление пока не приносило стабильного заработка. В этом смысле жизнь в штатах мало чем отличалась.

– Так, вы как хотите, а я вызываю такси, – совсем рядом с Саввой послышался женский голос.

– Ну, привет! А дорабатывать кто будет?

– Точно не я. Меня заверили, что к двенадцати все закончится! А тут еще пахать и пахать…

Девчонка, выступившая из темноты, была на удивление ладненькой. Невысокая, фигуристая, с большими слезящимися глазами.

– Не обижайся, Ир. Меня папа убьет, если я не вернусь.

– Такси сюда не приедет. Закрытая территория. Или всех жди, или шагай аж к шлагбауму на въезде.

– Да ты что? – всполошилась девица. – Это же сколько мне шагать? Черт. Вот как я так встряла?

Не совсем понимая, на кой черт ему это надо, Савва вышел из своего укрытия.

– Привет. Услышал, что у вас проблемы. Могу подвезти, я как раз еду в город.

Девица удивленно вскинула брови.

– А вы кто?

– Запоздалый гость, – усмехнулся Савва, оглянувшись на дом.

– Ну, я не знаю.

– Вы тут разбирайтесь, а я пойду, Ник. Кому-то же надо заканчивать, – съязвила вторая девушка, бросая на Савву взгляд, полный неприкрытого интереса.

– Так что? Поедешь?

– Ладно. В таком доме вряд ли есть шанс нарваться на маньяка, – усмехнулась Ника.