Волшебная ферма попаданки, или завещание с подвохом (СИ) - Луна Кармен - Страница 2

Он шагнул к нам и протянул свою лапу к Элине, которая ещё сильнее вжалась в меня.

— А ну, иди сюда, мелочь. Чего прилипла к этой замарашке? Она же больная. И вообще, почему у тебя в руках эта тряпка? — он ловко выхватил у Элины из рук маленькую, сшитую из старого лоскутка куклу. — Опять бездельничаешь? Игрушки шьёшь?

Элина пискнула и протянула руки к своей кукле, но Рорик лишь рассмеялся и подкинул её в воздух.

— Вот, матушка, поглядите! Вместо того чтобы работать, она игрушки шьёт! А мы их кормим!

И это стало последней каплей. Тем самым звонком от коллекторов в шесть утра в субботу, после которого хочется убивать.

Ах ты, урод недоделанный!

Память Элары вопила: «Молчи! Смирись!», но мой уральский характер рявкнул: «Щас!»

Я медленно подняла голову. И посмотрела прямо в маленькие глазки Рорика. Взглядом, которым я смотрела на подрядчиков, положивших криво бордюрный камень на главной аллее парка. Взглядом, обещавшим служебную проверку, штрафы и вечные муки в виде бесконечных переделок за свой счёт.

— Руки, — произнесла я. Голос был тихим, но в оглушительной тишине он прозвучал, как выстрел.

Рорик замер с куклой в руке. Леди Валериан уставилась на меня, открыв рот. Кажется, тихая Элара никогда в жизни не говорила без вопросительной интонации.

— Что ты сказала, неблагодарная тварь? — переспросила она.

— Я сказала, — повторила я, чеканя каждое слово и поднимаясь с кровати. Я была тощей и слабой, но сейчас чувствовала за спиной всю мощь российской бюрократической машины. — Убери от неё свои руки. И верни куклу. Быстро.

Я сделала шаг вперёд, заслоняя собой Элину.

— Ты… ты что себе позволяешь, дрянь?! — взвизгнул Рорик, отступая. В его глазках плескался шок. Шаблон трещал по швам.

— Я позволяю себе защищать свою сестру, — ледяным тоном ответила я. — А теперь вы оба, — я перевела взгляд на окаменевшую леди, — вышли отсюда.

— Да как ты смеешь?! В моём доме?! — задохнулась она. — Да я тебя на конюшню работать отправлю! Всю жизнь навоз таскать будешь!

— Попробуйте, — я вскинула бровь. — Только учтите, леди Валериан, я не так проста, как кажусь. И если со мной или моей сестрой что-то случится, об этом немедленно узнает староста. И не только он. Уверена, слухи о том, как вы обращаетесь с сиротами, очень быстро дойдут до ушей странствующего магистрата, который как раз на днях должен быть в городе. — Понятия всплывали из памяти Элары, и я использовала их, как оружие. — Ваша репутация «милосердной леди» вам очень дорога, не так ли? Да я на вас такую жалобу в местный аналог Роспотребнадзора накатаю, вас тут на сто лет вперёд проверками замучают! — мысленно добавила я. — Не хотелось бы её подмочить.

Лицо Валериан превратилось в маску чистой ненависти. Она поняла. Поняла, что я больше не боюсь. Что я буду говорить. Что я превращу её жизнь в ад жалобами и доносами. Я в этом профи, я в администрации пять лет отработала!

— Вон, — прошипела она сыну. Рорик, бросив куклу на грязный пол, пулей вылетел за дверь. — Ты ещё пожалеешь, что родилась на свет, — пообещала она мне.

— Сомневаюсь, что пожалею сильнее, чем сегодня утром, — спокойно ответила я. — Дверь.

Она метнула в меня взгляд, полный яда, и вышла, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась труха.

И тут меня отпустило. Ноги стали ватными, и я рухнула на тюфяк, дрожа всем телом. Адреналин схлынул, оставив звенящую слабость. Чёрт. Это было опасно. Но как же приятно!

Элина подняла с пола свою куклу, прижала её к груди и посмотрела на меня. И в её огромных синих глазах вместо привычного страха светилось настоящее обожание.

— Элара, — прошептала она. — Ты такая… смелая.

Я снова обняла её, утыкаясь лицом в её волосы.

— Нет, Лина. Я не смелая. Я в шоке и хочу домой, в свой Екб, к своему коту и ипотеке.

Я сказала это шёпотом, но девочка, конечно, не поняла и половины слов. Она лишь крепче прижалась ко мне. Я оглядела её внимательнее. Худенькая, бледная, под глазами тени. На руке — свежая царапина. Моё сердце сжалось от ярости и жалости.

— Они часто тебя обижают? — тихо спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягко, а не как голос прокурора.

Элина кивнула, пряча лицо у меня на плече.

— Рорик всегда отбирает мои вещи. А леди Валериан говорит, что я ем слишком много хлеба.

Сволочи. Просто сволочи.

Я погладила её по голове.

— Больше не будут. Слышишь? Я больше не позволю.

Она посмотрела на меня с такой надеждой, что мне стало страшно. Я ведь понятия не имею, что делать. Я в чужом мире, в чужом теле, без денег, без документов, без смартфона с доступом в интернет. Я даже не знаю, где здесь туалет! Но глядя в эти доверчивые глаза, я поняла одно. Я больше не Алина. Я — Элара. И мой главный проект на ближайшее время — «Выживание». Нужно вытащить нас обеих из этого гадюшника. Любой ценой.

Мне нужен был план. Чёткий, как постановление правительства. И я ещё не знала, что скоро судьба подкинет мне такой «госзаказ», по сравнению с которым моя прошлая жизнь покажется отпуском в санатории. Но это потом. А сейчас… сейчас надо было найти что-то съедобное. Потому что мой желудок требовал еды с настойчивостью судебного пристава. Великие дела, как известно, на голодный желудок не делаются. Ни в одном из миров. Проверено.

После того как за леди Валериан с грохотом закрылась дверь, в нашей каморке повисла оглушительная тишина. Адреналин, кипевший в моей крови, улетучился, оставив после себя звенящую пустоту и слабость во всём теле. Ноги предательски дрожали. Я рухнула на соломенный тюфяк, который жалобно скрипнул, и обняла себя за плечи, пытаясь унять дрожь.

Получилось. Я это сделала. Я, Алина Соколова, офисный планктон из отдела благоустройства, только что поставила на место двух средневековых гопников. Успех? Безусловно. Последствия? О, я была уверена, они не заставят себя ждать. Эта тощая мегера Валериан не простит мне такого унижения. Она найдёт способ отомстить, и сделает это с присущей ей аристократической жестокостью.

— Элара? — тихий голос Элины вернул меня в реальность.

Она сидела рядом, прижимая к себе свою убогую куклу, и смотрела на меня огромными, полными тревоги и восхищения глазами.

— Ты не ушиблась? — спросила она, разглядывая меня так, будто я была хрустальной вазой, которую только что уронили с большой высоты.

— Нет, Лина, всё в порядке, — я заставила себя улыбнуться. — Просто… устала. И очень хочу есть.

Эта прозаическая мысль была самой сильной. Мой желудок, кажется, уже переварил все внутренние органы и теперь принялся за позвоночник. В прошлой жизни я бы сейчас заказала пиццу «Четыре сыра» и завалилась смотреть сериал. А здесь… Здесь из еды в ближайшей перспективе были только вековая пыль и тот жирный паук на потолке. Бр-р-р.

Так, нужен план. Чёткий, как устав ППС. Пункт первый: Еда. Где её взять? Украсть с кухни? Рискованно. Попросить? После утренней сцены мне скорее дадут пинка, чем кусок хлеба.

Пункт второй: Безопасность. Нужно защитить Элину. И себя. Валериан и её сыночек теперь будут вдвойне опасны.

ПунKT третий: Побег. Самый главный. Нам нужно валить из этого «гостеприимного» дома. Но куда? На что жить? Может, устроиться на работу? Кем? Посудомойкой в трактир? С моей нынешней физической формой я свалюсь от усталости через час. А Элину куда? Оставить одну в этом гадюшнике? Исключено.

Мои гениальные планы, один другого нереальнее, были прерваны стуком в дверь. На этот раз стук был не злобным и громким, а тихим, неуверенным, почти деликатным. Мы с Элиной замерли. Я инстинктивно притянула её к себе, готовая снова превратиться в фурию.

Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова. Не Валериан. И не Рорика. Это был невысокий, сухой старичок в потёртом, но чистом камзоле, с огромными очками на кончике носа и пергаментным свитком в руках. Он был похож на нашего бухгалтера из мэрии, Семёна Захаровича, который вечно боялся собственной тени.