Мачеха Золушки - попаданка (СИ) - Максонова Мария - Страница 22

— Что же вы не наняли нового?

— Не нашли достаточно хорошего, — и улыбаться, улыбаться безмятежно и уверенно.

Ужин я пережила с большим трудом, но все когда-нибудь заканчивается.

— Я бы хотел переговорить с вами по важному вопросу, любимая матушка, — встав из-за стола, сказал Кристофер таким тоном, будто вместо обращения было ругательство.

— Конечно, в кабинете будет удобно, — предложила я, хотя больше всего на свете хотелось отдохнуть, так меня вымотал этот разговор.

Где-то на заднем фоне были мысли, что ничего хорошего из этого разговора я не услышу. Мы устроились на диване за маленьким кофейным столиком — мне не хотелось подчеркивать статус «хозяйка кабинета — проситель», я наоборот старалась показать себя с пасынком на равных. Слуги принесли чай с печеньем.

Кристофер спокойно дождался, прежде чем они выйдут. Едва мы остались наедине, как всякое подобие доброжелательности стерлось с его лица, он посмотрел на меня с такой ненавистью, что холодок пробежал по спине. Он будто был готов ударить меня прямо сейчас.

— Вы что-то хотели сказать? — в моем голосе прозвучала дрожь, из-за чего я досадливо поморщилась.

Кристофер довольно ухмыльнулся, уловив мой страх, а потом опять нахмурился и принялся говорить, будто дрова рубить:

— Я считаю правильным не скрывать свои намеренья, а сразу честно заявить о них. Я приехал не для того, чтобы налаживать добрые отношения, «матушка», — кавычки прозвучали так громко, что и знаков пальцами не нужно. — Вы плохая мать и плохой опекун для Флоренс и Патрисии. Теперь, когда ваш муж умер, я собираюсь доказать это и подать прошение о лишении вас права опекунства.

— Ч-что? — я опешила, такой мысли не было у меня в голове. — Что ты хочешь сделать?..

— Вы слышали. Вы — плохой опекун. Вы лишились своей вдовьей доли, вы не содержите девочек, а сами живете на их доход от имения. Пока у вас была поддержка от маркиза, конечно, я не мог надеяться, что мне дадут опеку, но теперь, я уверен, я смогу лишить вас прав. Вы никому не сможете быть опекуном.

В моей голове слабо зашевелились шестеренки, воспоминания Матильды о том, как тут обстоят дела с правами:

— Но... нет... постой... у нас все хорошо, мы прекрасно справляемся!

— Вы даже вынуждены были уволить прислугу и закрыть часть дома! Я прекрасно знаю, что никто в столице не потерпел бы такого позора, жили бы в долг, но не показали бы свои финансовые проблемы. А обед? Простецкая крестьянская пища.

— Это полезно, вкусно и сытно!

— Это бред! Признайтесь сразу, сколько у вас долгов? Речь о тысяче золотых? Двух? Десяти?!

— Нет, ты не понимаешь! У меня есть деньги, я могу показать тебе, — я поднялась с места, но Кристофер не желал меня слушать.

— Ничего, комиссия по опеке разберется. Посмотрим, кому они оставят девочек: их истеричной матери-транжире или показавшему себя хорошим хозяином земель барону. Правда, думаю, мне придется скорее жениться, чтобы у девочек была помощь женщины, — задумчиво добавил он, — но я вскоре решу эту проблему.

— Но я!..

— А вы будете полностью отстранены от общения с дочерями. Я уверен, вы несете им лишь горе. Уверен, опекунский совет будет на моей стороне. Вы показали себя плохим опекуном: жили за счет детей и при этом еще умудрились наделать долгов.

— И... тогда... что... — я совершенно растерялась.

— Мне плевать, что тогда вас ждет, — прервал меня Кристофер. — Возможно, вас примут в каком-нибудь небогатом монастыре, если вы отдадите на благотворительность свои платья и украшения.

— А как же Зоуи?! — наконец-то смогла сформулировать я.

— О ней пусть заботятся ее родные, — жестко ответил пасынок.

— Но у нее нет никого, ей нужен опекун, ей нужна я!

— Вы — плохой опекун, лучше уж никакого, чем такой.

Я потерла лоб рукой, пытаясь сообразить, что делать:

— А ты... что ты собираешься делать? Фло и Трис...

— Им не место в этом городе, — жестко заметил их брат.

— Что? Почему? А как же бал, представление ко двору?

— Послушайте, я люблю своих сестер, но не обманываюсь на их счет. Они, говоря откровенно, дурнушки. Зачем им нужен бал и прочее? Нет, я увезу их обратно в провинцию и там подберу им таких женихов, которым будет все равно, как они выглядят и как воспитаны, им будет довольно того приданого, что оставил за девочками отец.

— Ты с ума сошел! Они... они же так стараются. Посмотри: новое лечение помогло улучшить их кожу, они очень милы! И на предыдущем званом ужине завели друзей...

— Я читал их рассказы, и считаю, это просто какая-то злая шутка, подстроенная этой... Зоуи, — скривился Кристофер. — Уверен, что эта их злая сводная сестра стоит за этой интригой, подговорила своих друзей поиздеваться. Я-то помню, что Патрисия и Флоренс писали об их отношениях и о том, как плохо им было здесь, особенно в обществе. — Он удрученно покачал головой. — Девочкам будет только больнее узнать, что на самом деле они никому там не понравились сами по себе. Нет, я увезу их и уберегу от этого пошлого и жестокого столичного мира.

— Ты погубишь их!

— Нет, я не позволю погубить их вам!

Я рухнула на диван, перед глазами потемнело и голова закружилась. Холодные мурашки поползли от кончиков пальцев верх к спине, а мысли бились в голове, словно испуганные птицы о стекло. Этого просто не может быть. И это я, я сама попросила девочек написать Кристоферу, я надеялась на его помощь, а оказывается сама же всех и погубила. Трис и Фло заботливый братец собирается лишить всех шансов на перемены в жизни, а Зоуи... что ждет Зоуи я и вовсе не представляла.

— Ты не понимаешь, ты не понимаешь... — только и могла бормотать я еле слышно. — Они должны остаться, я нужна им, я должна им помочь...

— Мамочка, тебе плохо?! — голос Фло.

Вокруг меня закружились-засуетились, кто-то поднес стакан, остро пахнущий валерианой. Я хотела ответить, что ничего страшного, что это не истерика... но просто глотнула настойки, понимая, что мне нужно успокоиться. Трис распахнула окно, и я смогла вздохнуть глубже. Только тогда в голове появился вопрос: а что они тут делают? Как они узнали, что мне стало нехорошо? И... как много они слышали?

Зоуи тоже была в кабинете — стояла у входа бледная и растерянная, ее губы побелели, а глаза были полны ужаса. «Она слышала,» — поняла я, и она поняла, что это значит именно для нее.

— Идите сюда, — позвала я девочек и раскрыла объятья.

Фло первая упала рядом со мной на колени и прижалась к моему боку, обхватив за талию руками, как маленькая. Зоуи замерла нерешительно, но Трис все решила за них обоих. Подойдя, она дернула сводную сестру за запястье, а потом опустилась подле Флоренс, обняв одной рукой ее, а второй меня за спину. Я поцеловала девочку в лоб. Зоуи нерешительно подошла ближе. Я потянулась ей руку, и из ее глаз полились-таки слезы. Она скуксилась и, подвывая, уткнулась мокрым лицом мне в плечо. Я лишь старалась обнять всех сразу, прижать к себе, укрыть таких взрослых и в то же время таких маленьких девочек.

— Мы справимся. Не думайте ни о чем, верьте: мы обязательно справимся.

— Но как? — всхлипнула Зоуи.

— Мы все слышали, — сдала всех троих Трис.

— Даже если ваш брат подаст заявление, начнется разбирательство, — как можно более уверенно заявила я. — И мы сможем доказать, что справляемся, не так ли? У нас есть на что жить, мы не в долгах сейчас.

— Мы можем продать мебель, если нужно, — всхлипнула Зоуи, — и уволить вообще всех слуг, оставить только кухарку. Я могу сама все делать, сама буду убираться, только не бросайте меня... — она уткнулась лицом мне в плечо и тихонько заскулила от ужаса.

— И нам не нужны твои подарки! — неожиданно выпрямилась Трис и наградила Брата полным ярости взглядом. — Забери свои шелка и уезжай! Я ничего от тебя не возьму... ты назвал нас страшными... — и она спрятала красное лицо где-то у меня в подмышке.