Ведьмин кот (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 17

И вот чтобы избежать этого, обермейстер Шварценлинг отправит потенциального ведьмака в Главный Капитул — под надежнейшей охраной, как редкое сокровище, которым таковой ведьмак и является. Там Ясенецким займутся опытные мейстеры, и, если его внутренний порок, его личную червоточину души удастся преодолеть, Ясенецкого приведут к орденской присяге и возьмут на службу. Конечно, он согласится, учитывая альтернативы!

А фамильяр начнет все заново, да. Поднялся до шестого ранга однажды, значит, поднимется снова. Найдет молоденькую дурочку или простака, желающих могущества, подпишет контракт… И начнет растить тварь в человеческом обличье, вместе с нею восходя по ступеням силы сам.

Перед глазами в мареве усталости и боли заколыхались голубые ленточки, проступило девичье лицо с двумя родинками… Сколько еще будет таких девочек, детей, беспомощных травниц?!

И ведь самое страшное, что Орден это позволит! Бывший адъютант генерал-мейстера Фалька знал это совершенно точно. Потенциальная ценность ведьмака седьмого ранга, привлеченного на службу Господу, превосходит… сопутствующие потери, как это называется бесстрастным языком документов. Может, фамильяра получится остановить еще на первой новой ведьме? Или второй… Поэтому Ясенецкого коту никто не отдаст, а на все остальное — воля Господа.

«Я должен послать отчет, — сказал себе Видо. — Нарушить инструкцию — это преступление. Но ведь сначала я должен все проверить сам. Еще раз осмотреть дом травницы, где пряталась ведьма, исследовать ее тело, допросить Ясенецкого о мелочах, которые он мог утаить или забыть. Конечно, если все это время он будет сидеть в освященной камере, кот не сможет до него добраться. Но вот если Ясенецкого оставить на свободе… Момент заключения контракта — единственный, когда фамильяр по-настоящему уязвим, когда его можно не изгнать, а действительно уничтожить! И… я ведь знаю, что могу это сделать. Сила истинного клирика это позволяет. Вот только сам Ясенецкий… Стоит немного промахнуться, подпустить к нему кота — и если парень дрогнет хотя бы на мгновение, то он обречен. После заключения контракта даже чистосердечное раскаяние его не спасет. Значит, либо казнь, либо пожизненное покаяние. И отправишь его на это — ты! Принцип меньшего зла, помнишь? Рискнуть одной этой душой или потерять множество душ, жизней, судеб… Тут и выбирать нечего. Это будет твой грех, патермейстер, тебе за него и нести ответ».

— Вот что, герр Ясенецкий, — сказал он мгновенно вскинувшемуся рыжему, и даже Фильц перестал скрипеть пером по бумаге, замерев в ожидании. — Сейчас мы сделаем следующее…

Перед тем, как продолжить, инквизитор позвонил в колокольчик и велел тут же заглянувшему конвоиру:

— Пауль, позовите Фридриха Иеронима.

— Слушаюсь, герр патермейстер! — рявкнул тот и скрылся за дверью, а инквизитор посмотрел на Стаса и размеренно сообщил:

— У вас был трудный день, герр Ясенецкий, вам следует отдохнуть. Сейчас мой камердинер вас проводит и обо всем позаботится. Полагаю, вы голодны?

Стас кивнул, стараясь, чтобы это не выглядело слишком поспешно, и признался:

— Очень хочется вымыться. Только мои вещи…

Он оглядел себя и поморщился, что не укрылось от бесстрастного взгляда инквизитора, который тут же заявил:

— Капитул окажет вам все возможное в данном случае гостеприимство. Разумеется, вы должны понимать, что будете находиться под охраной — ради вашей собственной безопасности.

— В камере? — прямо уточнил Стас, пытаясь разглядеть на бледном тонком лице хоть какие-нибудь эмоции и не находя. Идеальный покерфейс, чтоб его! — И… вещи мне тоже не вернут?

— Не представляю, что из этого, — глянул инквизитор на содержимое его сумки, — может вам здесь пригодиться. Ваши деньги у нас не в ходу, боюсь, вы даже обменять их не сможете, польза остального тоже весьма сомнительна. Однако насчет камеры вы ошибаетесь, это не обязательно. Вам только категорически запрещено пытаться покинуть территорию капитула и рассказывать кому-либо о том, как вы сюда попали. Я имею в виду точные обстоятельства, — педантично уточнил он. — Кот без жетона, это ваше дурное место, другой мир. Вы меня понимаете?

— Понимаю, — уныло ответил Стас, впрочем, несколько ободренный оговоркой, что камера «не обязательна». — То есть мне вообще молчать, кто я такой?

— Ну зачем же? Можете говорить, что вы путешественник из Московии, — подумав несколько секунд, разрешил инквизитор. — Имя и род занятий тоже не секрет. Ехали в Вистенштадт, заблудились, набрели на дом травницы Марии… Хотя здесь вам вряд ли станут задавать вопросы. В свою очередь, вам тоже не следует спрашивать никого из моих подчиненных о любых служебных делах. И вообще, поменьше болтайте, это всем пойдет на пользу.

— А хоть что-нибудь узнать можно?! — не выдержал Стас. — Что это была за женщина? Что она со мной собиралась сделать? Что такое Та Сторона? И причем тут кот?!

— Это… требует слишком долгих объяснений, — поморщился инквизитор. — Я не отказываюсь ответить на ваши вопросы, но давайте отложим большинство из них хотя бы на завтра. Нам все равно предстоит еще один допрос, а возможно — и не один. Пока что могу сказать, что женщина, которую вы считали травницей Марией, была злокозненной ведьмой и людоедкой, а кот, вероятнее всего, ее помощником и фамильяром. Учитывая положение, в котором вас нашли, вы подвергались чудовищной опасности, от которой спаслись благоволением Господа. Ну и нашими скромными усилиями.

Ведьма? Людоедка?! И снова вспомнилось сердце в банке, так что Стас передернулся и порадовался, что пирог был не с мясом — он ведь его надкусить успел!

— А также чрезвычайно удачным стечением обстоятельств, — негромко добавил секретарь, делая какие-то пометки в листах с допросом. — Уж таким удачным, что только позавидовать…

Ирония в его голосе насторожила Стаса отчетливой неприязненно-ядовитой ноткой. Об этом тоже следовало подумать, но потом, когда хоть что-то прояснится. А пока — просто запомнить.

— Ясно, — вздохнул Стас. — Буду ждать завтрашнего дня.

— Позвольте напомнить, герр патермейстер, — снова очень любезно мурлыкнул секретарь, — что завтра у вас вряд ли будет возможность уделить нашему гостю достаточно внимания. Кошачий день, сами знаете… Или прикажете отменить?

— Кошачий?.. Ах да, верно. — Из-под покерфейса инквизитора снова на миг проглянуло нормальное человеческое чувство, которое Стас определил как исключительную и обреченную задолбанность. — Не нужно отменять, я приму всех, кто придет до обеда. Кстати, привратника вы пока не нашли?

Секретарь хотел ответить, но в этот момент в дверь постучали, и после разрешения войти появился колоритнейший персонаж — совершенно седой старик, сухощавый и подтянутый, с идеальной осанкой и самой угрюмой физиономией, которую Стас мог себе представить. Одет он был в коричневый суконный костюм, состоящий из куртки и штанов, отделанных черно-серебристым кантом, а левую сторону куртки, вдобавок, украшал серебром же вышитый герб — что-то сложное, с вензелем вокруг рыцарского щита, который Стас толком не рассмотрел.

— Фридрих Иероним, — сказал инквизитор почти обычным голосом. — Это герр Ясенецкий из Московии, гость капитула и лично мой. Он попал в затруднительное положение и лишился всего багажа, следует найти ему сменные вещи, позаботиться об ужине и ночлеге, а также проследить, чтобы герра Ясенецкого никто не тревожил. Вообще никто без моих особых распоряжений.

— Слушаюсь, молодой господин. — Фридрих Иероним отвесил поклон, согнувшись в поясе точно пополам и тут же выпрямившись. — Ваша милость, прошу следовать за мной.

Стас поднялся, чувствуя, как еще миллион вопросов теснится на языке, но понимая, что вряд ли получится задать их прямо сейчас. Однако все-таки обернулся от двери и спросил:

— А как же внучка? Эта женщина, ну, травница Мария, она сказала, что из деревни к ней должна прийти внучка! С ней… ничего не случилось?