Тайный контракт с боссом - Дымарская Анастасия - Страница 3

Он, когда увидел, как из моего кабинета вместо танцовщицы выходит растрёпанная Соня, изменился в лице. Да я тоже до сих пор в шоке.

– Назови адрес, – говорю Соне сурово, стараясь на неё не смотреть.

Специально сел на переднее, чтобы не пялиться на её голые коленки.

Она называет улицу и номер дома.

– Ну и райончик, – протягивает Вадик. – И далековато до офиса.

– До метро пешком минут десять, а там уже быстро… – отвечает девушка.

– Что не так с районом, Вадим? – спрашиваю зачем-то.

– Экология плохая, там завод. И мигрантов много, опасно.

Хочется спросить, как её в подобное место занесло. Но не буду, лучше провожу её до квартиры и оценю собственными глазами.

Едем минут сорок, которые тянутся как три часа.

Я жутко устал за день. Попробовал подремать. Но стоило прикрыть глаза, как перед ними возникали голые Сонины груди с розовыми сосками.

Хорошо ещё, что я всё остальное рассмотреть не успел, только потрогать.

Тормозим возле старой обшарпанной пятиэтажки, которая за все годы своего существования явно так и не познала, что такое капитальный ремонт.

Фасад жуткий. Двор грязный. Не знал, что такие места ещё остались в столице.

– Спасибо, мне сюда.

Она начинает неуклюже выбираться из машины. Вадик шустро отстёгивает ремень безопасности и бросается открывать ей дверь и подавать руку.

Выхожу тоже. Осматриваюсь.

Блестящая роскошная тачка выглядит в этом дворе инопланетным кораблём.

– Куда именно? – спрашиваю.

– Второй подъезд.

Она смотрит как-то затравленно.

Мне кажется, или ей стыдно, что мы увидели, где она живёт?

– Вперёд тогда… – подталкиваю её.

– Не нужно, Андрей Дмитриевич.

Не обращаю внимания на ее смущённый вид.

– Отец знает, в каком месте ты живёшь? Он не против?

– Не знает. Думала, зарплату получу и сниму что-то приличнее.

Специально на жалость давит?

Получишь ты зарплату, и неплохую. Только не в моей компании. Завтра же позвоню Матвею и попрошу, чтобы взял к себе, всё равно кем.

Если девчонка не может самостоятельно работу найти, пока папа за неё не похлопочет, пусть радуется любому варианту.

Вообще, это странно. Я интересовался в секретариате – её хвалят. Не глупая, не ленивая, инициативу не боится проявлять. Да и как может быть иначе? Она – дочь своего отца. Там и гены, и воспитание…

Одно с другим не сходится.

Открываю перед ней подъездную дверь, пропускаю в тёмный холл.

– Завтра приедешь в первой половине дня и напишешь заявление по собственному.

Она резко оборачивается, и я налетаю на неё в темноте. Не вижу её, но чувствую маленькие ладошки, упершиеся мне в грудь.

– Пожалуйста, не увольняйте меня прямо сейчас!

Беру её за плечи и разворачиваю в сторону лестницы.

– Соня, без денег ты не останешься. Получишь расчет, и я тебя порекомендую в хорошую фирму к своему другу.

Она на ощупь поднимается этаж за этажом. Я за ней шаг в шаг.

Представил, как молодая красивая девушка каждый вечер возвращается в это жуткое место, и аж передёрнуло.

– Спасибо. Но дело не в деньгах. Я не хочу папу разочаровывать. Один раз его ослушалась и жестоко поплатилась за это. Как он переживал…

– Это когда?

Мы подходим к двери на четвёртом этаже. Соня достаёт ключи, открывает и входит в квартиру.

Я приглашения не жду, захожу тоже.

– Ему не нравился мой парень. Я думала, что это потому что я раньше ни с кем не встречалась, а тут вдруг… В общем, решила, что это обычная ревность и опека любящего отца. А вышло…

Включает свет в маленьком коридорчике. Разувается. Я тоже, хоть и не собирался тут задерживаться.

– Небезосновательна была его неприязнь?

– Ещё как, – грустно улыбается Соня. – Плохо только, что этот парень – сын одного из папиных бывших студентов. Он такой же как вы, сделал очень успешную карьеру. И папа его до сих пор консультирует.

Мы проходим в кухню. Тут простенько, но чисто. И очень тесно.

– Раз уж они дружны так, почему Николай Осипович был против твоих отношений с его сыном? – спрашиваю, присаживаясь на табурет возле окна.

– Что-то знал о нём, может? Но мне говорил, что просто он ему не нравится. Бестолковый, избалованный. Вот и все причины.

– И что же случилось?

– Я тогда окончила педагогический, начала преподавать химию в школе. Папа был доволен и горд. Потом стала развивать блог, у которого на удивление быстро росла аудитория…

В её рассказе всё складно. Но как так вышло, что талантливая, трудолюбивая девочка оказалась в этой дыре, без денег и работы?

– Что случилось с парнем? И с блогом? Почему ты так печёшься о месте в моей кампании? С этой работой справится любой низкоквалифицированный работник. А оплата – средняя по городу.

Она садится за стол напротив меня. Заправляет волосы за уши.

– Из-за папы. Я заставила его переживать, мне так стыдно. Я совершила очень глупый поступок.

– Какой же?

– Повелась на уговоры бывшего, уволилась из школы и уехала с ним на Бали. Благо, позволить я тогда себе могла любые путешествия – блог приносил большой доход. Но потом внезапно мой аккаунт заблокировали за шок-контент. Но я до сих пор ума не приложу, к чему там можно было придраться? В общем, я осталась без средств к существованию, с женихом мы поругались… Папа оказался прав.

– А блог восстановить возможности нет?

– Я пробую на другой платформе, пока получается не очень.

Хочу еще о чём-то спросить. Но останавливаю себя. Нужно скорее убираться из этой квартиры. Неприлично оставаться наедине с девушкой в такой поздний час.

– Соня, я не буду говорить Николаю Осиповичу, почему тебя уволил, – я начинаю подниматься. – Сама придумаешь что-то.

– Я не ошибалась, Андрей Дмитриевич! – она вскакивает.

– Договор сорвался из-за того, что ты потеряла бумаги. Но главная твоя ошибка – прийти полуголой ко мне в кабинет.

Соня

С утра с тяжёлым сердцем еду на работу. Уговорила вчера Андрея Дмитриевича не сообщать об увольнении отцу, пока я не найду другую работу.

Хотя, какой он для меня теперь Дмитриевич? После того, что мы делали в его кабинете…

А если бы нам не помешали? Неужели, я б ему отдалась?

Под его напором, под влиянием момента позволила бы себя отыметь на его диване.

После моего первого и единственного опыта отношений с мужчиной я уже и не думала, что способна на такие сильные чувства. Тело горело от прикосновений.

Нужно быть с собой честной и признать – не было со мной такого никогда.

С бывшим было приятно, особенно первое время. Но не так, не до головокружения.

Стараюсь собраться с духом и снова зайти в кабинет директора.

Охранник многозначительно поглядывает.

Пока мы с шефом гоняли чаи у меня на кухне, он ждал его в машине. Думает теперь, наверное, всякое…

Место секретаря пустует, и это очень странно. Вера Адольфовна обычно приходит раньше всех.

Робко стучусь в дверь. Получаю разрешение и вхожу.

– Андрей Дмитриевич? – стараюсь придать голосу уверенности.

– Доброе утро, Софья.

Он смотрит пристально, но быстро отводит взгляд. Снимает пиджак пристраивает его на вешалку. Закатывает по очереди рукава синей рубашки.

Это зрелище завораживает. Какие по-мужски красивые, сильные руки у него. И плечи. Вспоминаю, как он вкусно пахнет. Какая плотная гладкая кожа у него на груди…

А Андрей выглядит так, будто между нами вчера ничего не произошло. Будто он не облизывал мою грудь и не толкался мне в промежность членом…

Ну о чём я думаю…

– Садись, – он указывает на стул напротив.

Слушаюсь и занимаю место за его столом.

– Я положила заявление в бордовую папку у Веры Адольфовны на столе.

А что было делать? Вчера мы расстались вполне дружелюбно, но я рисковать не стала. Вдруг ослушаюсь, а он сменит милость снова на гнев и уволит по какой-нибудь статье? На мне теперь не один грех, а два. У него есть повод.