Замуж за босса. Укрощение строптивой - Россиус Анна - Страница 5

Зачарованно наблюдаю за тем, как эротично рука Довлатова сжимает руль. Как легко и непринуждённо он управляет этим зверем, под капотом которого скрыта немыслимая мощь!

Хочется, чтобы он также сжал мою коленку. И от этого желания стыдно.

Я отворачиваюсь и всю оставшуюся дорогу стараюсь смотреть только в окно.

Скорей бы уже приехать! Скорее бы избавиться от этой кофты! Она пахнет мужчиной. Который очень меня волнует.

Монотонно мелькающий пейзаж за окном навевает сон. Борюсь с ним, но уступаю всё же. Мне бы к экзаменам готовиться, а я… тут дремлю.

И просыпаюсь от того, что меня трогают. В мозгу загорается красная тревожная лампочка – денджер!!!

– Что это? – серьёзно спрашивает Довлатов, оттягивая ворот своей кофты на моей шее.

Отшатываюсь нервно. Раньше я подвязывала блузку шнурком на бантик, и никто ничего не замечал.

– Это – стерильная самоклеящаяся повязка.

Босс зачем-то поддевает её пальцем. Она намокла и не держится уже на коже, поэтому отходит легко.

– Ожог от чая? – он хмурится всё больше.

Киваю. Судя по всему, мы приехали. И сейчас меня вытащат из этой замечательной, тёплой машины и поведут незнамо куда.

– К врачу обращалась?

– Нет. В первые несколько часов не было так больно, только на следующее утро.

Дмитрий Алексеевич делает ярче свет и наклоняется надо мной, рассматривает.

– Выглядит плохо.

Он вдруг подносит телефон ко мне и делает фото. Кому-то его отправляет.

И меньше, чем через минуту отвечает на звонок.

– Это моя сотрудница, мы сейчас не в Москве. Скажи, врача искать или не так серьёзно? Угу, понял. Ну а чтобы воспаления не было? И зажило быстрее?

Дослушивает и возвращает трубку на приборную панель. Перестраивает маршрут и трогается.

– Докладную на свою подружку напиши, когда вернёмся в офис.

Жаловаться – унизительно. Меньше всего я хочу выглядеть нытиком и ябедой в его глазах. Да и Марго всё равно отбрехается.

– Не буду. Я поднос не удержала…

Зависаю, пялясь на мужественный мужской профиль, но быстро себя одёргиваю.

– Я не хочу вникать в ваши женские разборки, они меня не касаются.

Ещё как касаются! – хочется ответить, но промолчу, пожалуй.

– Если будете пакостить друг другу вместо того, чтобы заниматься делом – вылетите обе.

– Я поняла, Дмитрий Алексеевич.

Настроение упало ниже некуда.

– И не советую мне врать.

Да чёрт возьми! Вот пристал! Какая ему разница, кто там кого ошпарил?!

Так злюсь на него! И под повязкой всё болит. Жалко себя становится.

– Вас же там не было!

– Там камеры, Юля. Я посмотрел запись.

И где они расположены, интересно?

– Камеры в кабинете? – с опаской спрашиваю. – Или в комнате отдыха тоже?

– Везде, где хранятся важные бумаги и ценные вещи, – он сверяется с навигатором и выкручивает руль.

Не хочу думать, что он разглядывал меня не только в отражении стеклянной полки. Получается, у него еще и видео есть!

Понятно, кстати, почему он так взвинчен. Травма на рабочем месте. Думает, что я подкину ему проблем.

Хотя, кто я, а кто он? Смешно.

Может, искренне беспокоится? Они с новым мужем моей сестры очень близкие друзья.

Пока я размышляю о его мотивах, босс паркует машину возле торгового центра. Исчезает в нём минут на пятнадцать и возвращается с пакетами. На самом маленьком – эмблема аптеки. Кладёт покупки мне на колени и снова садится за руль.

– Спасибо, Дмитрий Алексеевич.

– Пожалуйста, – он отвечает, даже не посмотрев на меня.

В большом пакете – одежда явно из спортивного магазина. Футболка, костюм спортивный и даже топ!

В аптечном – бактерицидный спрей, крем для лечения ожогов, повязки… и презервативы.

Он собирается сегодня заняться сексом? Лучше бы мне об этом не знать… И ничего не знать вообще о его личной жизни. Так проще будет работать.

Но следующие минут десять в голову лезут развратные фантазии о том, как Довлатов достаёт из коробки конвертик, надрывает его зубами… и дальше по инструкции.

Нужно срочно это прекратить!

– А запись с ваших камер может еще кто-то увидеть? Охрана?

Машина вдруг сворачивает с оживлённого шоссе на пустынную просёлочную дорогу и останавливается в укромном месте меж кустов.

– Нет, Юля. Твои… ожоги видел только я.

Гроза разошлась не на шутку! Ветрище такой, что в лобовое стекло несколько раз прилетают ветки. Дворники не справляются с потоками воды, которая хлещет с неба. Ещё и потемнело, будто не день, а очень поздний вечер!

– Переоденься и замени повязку, – говорит Довлатов, кивая на пакет.

– Вы не выйдете?

Глупый вопрос. Куда он выйдет, когда на улице такое?

– Я отвернусь.

Недоверчиво кошусь на него и начинаю неловко перебираться между креслами назад. Обманчивое тепло его кофты заставляет меня потерять бдительность. Вспомнила о том, что на мне нет белья, слишком поздно. Чувствую холодок в интимном месте и мужской взгляд на заднице.

Довлатов прокашливается, и судя по звуку – в мою сторону. Ни фига он не отвернулся!

– Глаза закройте, пожалуйста! – требую отважно.

Он сидит хмурый, недовольный явно.

Надеюсь, меня здесь не видно?

Всё-таки, со взрослым мужиком одной в машине лучше грудями голыми не светить. Мало ли что, даже если я не в его вкусе!

Снимаю мужскую кофту и торопливо натягиваю топ и брюки красивого серо-голубого цвета. С размером он немного прогадал – брюки на поясе слишком свободны. А спортивная майка из тонкой синтетики вообще ничего почти не скрывает! Спасибо. Хоть кофту еще прихватил.

Роюсь в аптечном пакете и выуживаю презики. Передаю их боссу:

– Это ваше.

Он забирает коробку и бросает в отсек у приборной панели.

Я вскрываю упаковки с лекарствами и ватой. Брызгаю обеззараживающим раствором пылающую кожу на груди и шее. Очень больно! И как будто хуже становится с каждым днём!

– Возвращайся на переднее, – вдруг слышу сквозь стук капель по крыше. – перевязку сделаешь и поедем.

В голосе снова слышится недовольство. Решаю не обращать на это внимания.

Прижав кофту поверх майки к груди, протискиваюсь вперед, на пассажирское сидение вместе с пакетом.

Довлатов включает яркий, ослепляющий свет. После полумрака он бьёт по глазам. Жмурюсь, на миг теряя ориентацию в пространстве. И снова интуиция предупреждает – будь на чеку!

Босс времени зря не теряет – смачивает тампон лекарством и протягивает мне:

– Где видишь – сама. С остальным я помогу.

Тушуюсь сперва, придётся ведь кофту отложить. Но вспоминаю про пачку презервативов и успокаиваю себя – у Дмитрия Алексеича намечается свидание, я ему без надобности.

Он не смотрит, пока я мажу грудь и плечо. Сосредоточенно подготавливает ещё один тампон.

Щиплет как! Вспоминаю Марго недобрым словом. Мысленно.

Тянусь к зеркалу, чтобы рассмотреть ожог у основания шеи, но тень от подбородка мешает!

– В офис до следующей недели можешь не приезжать, – он подносит руку и осторожно ведет ватой по коже. – И покажи это врачу.

– Хорошо, – всхлипываю тихо, надеясь, что он не заметит.

– Вот только реветь не надо! Рана не смертельная.

После этих слов обидно становится! Между прочим, это из-за него меня окатили кипятком! Потому что одна дура очень хочет за него замуж! Мне досталось незаслуженно!

Не могу сдержаться. Слёзы – градом.

Он больше не отчитывает, а молча продолжает мазать сверхчувствительную, вспухшую кожу.

Губу закусываю и отворачиваюсь к окну.

– Мы потратили самую продуктивную часть рабочего времени из-за того, чему в деловых отношениях не место, – говорит бесстрастно, отлепляя от основы повязку.

Чему в деловых отношениях не место?!!! Потратил на меня пару часов, теперь будет этим попрекать?!

У меня и без того положение здесь шаткое! Я – обычная студентка на птичьих правах! Захотел – отчитал, захотел – похвалил. А захотел – выгнал вообще!