Среди гроз и теней - Бруша Анна - Страница 15

– Полегче, сурма-йя Иярт, – сказал один из магов, что сидел рядом с Йотуном. – Порка… это было бы подходящее.

– Нет, – перебил Йотун. – Повесить. Этих двоих, – он указал на троллей, арестованных с Ияртом.

Какое-то время все осмысливали услышанное.

Я поймала себя на том, что затаила дыхание. А какое же наказание получит Иярт?

Крестьян почувствовал напряжение, разлитое в воздухе и забормотал слова благодарности, глубоко кланяясь, попятился к выходу.

Когда маги остались «одни», тот самый, кто предлагал порку, сказал:

– Послушайте, советник… наказание несколько несоразмерно проступку. В конце концов, никто не умер. А эти парни еще могут послужить… – он осекся, встретившись с надменным взглядом Йотуна. – Хотя, если подумать…

– В кандалы до конца поисков, – Йотун смотрел прямо на Иярта.

До вожака сурма-йя начал доходить смысл сказанного. Его глаза зло блеснули.

– Чем эта девка отличается от шлюхи? – спросил он. – Только тем, что ей не заплатили.

Я ожидала, что Иярт попытается оспорить решение, защитить своих троллей, на худой конец начнет вырываться: сделает хоть что-то, но этот грозный мужчина просто стоял и ждал, когда на него наденут кандалы.

Лишь презрительно скривился и сплюнул на пол, когда щелкнули наручники.

Из его речи было предельно ясно, что он не чувствовал за собой вины и так безропотно подчинялся воле Йотуна не потому, что считал, что должен понести наказание.

Когда его уводили, я ожидала, что он отдаст приказ другим сурма-йя напасть на магов или прикажет его освободить, но нет, просто добродушно перекинулся шутками с парой троллей.

Все это в целом напоминало дурной сон и казалось не слишком реальным.

Правосудие не стали откладывать в долгий ящик.

У меня не было желания и сил смотреть на казнь, поэтому я предпочла остаться в доме, но охотников поглазеть нашлось с избытком.

Жители поселения с охотой указали, где растет подходящее дерево с ветвями достаточно крепкими, чтобы выдержать вес двух сурма-йя.

После экзекуции тролли вернулись обратно в свои дома, обсуждая подробности зрелища и досадуя, что все прошло так быстро, они не смогли сообщить своим родственникам, живущим в соседнем поселении, и те пропустили такое событие.

Крестьяне-мужчины вели себя очень сдержанно, но я могла присоединиться к тролльчанкам и послушать их разговоры. Мнения разделились: одни считали, что с сурма-йя поступили по совести, но нашлись и те, кто осуждали Айнэ.

«Парням жизнь разрушила, негодница. Сама небось вела себя невесть как».

Некоторые даже считали, что несчастную стоило бы «подвергнуть позору», что означало – наказание кнутом, но не слишком сильно, скорее, «чтобы другим неповадно было».

Удивительное единодушие среди женщин вызывало лишь одно. Айнэ сможет «оправдаться» если через девять месяцев родится ребенок. Еще всеобщее оживление вызвало, что месячное жалование повешенных сурма-йя отходило семье девушки в качестве компенсации.

Йотун так и не объяснил, почему вынес такое решение. И почему Иярт не получил никакого наказания.

На мой вопрос лишь улыбнулся и сказал, что «лучше немного справедливости, чем полное ее отсутствие».

Поиски пропавших магов, как и следовало ожидать, не дали результатов.

Королева Марианна читала письмо, рядом с ней сидел варвар, чуть дальше верховный маг Захария Ламми, поодаль около камина стоял отец Марианны – король Кольпергии. Он простер пухлые ладони над языками пламени. На нем была теплая накидка, складывалось ощущение, что он бы придвинулся еще ближе к огню, если бы такое было возможно.

– Королева Миравингии просит нашей помощи, – задумчиво сказала Марианна. – Стоит ли нам откликнуться на этот призыв?

Внимательные глаза Захарии нетерпеливо блеснули, но он чинно сложил холеные руки, украшенные драгоценными перстнями.

– Тут не стоит торопиться. Весьма похвально, что королева решила не покидать пределов своей страны, заручилась поддержкой баронов и недовольных верховным магом аристократов и даже собрала армию… Но выстоят ли они против Бальтазара Тоссы?

Марианна вскинула голову:

– Поскольку мы обе королевы, то являемся сестрами. Так вот… моя сестра просит о помощи в справедливой борьбе, чтобы вернуть себе принадлежащее ей по праву. – Говоря это, она очень пристально смотрела на своего отца, который хранил странное молчание. – Без помощи Даригона и, возможно, армии Кольпергии будет весьма затруднительно осуществить ее план, мэтр. В этом-то и суть дела. Готовы ли ваши маги продемонстрировать свои способности и умения?

– Да, вполне. Последние месяцы все делают успехи.

Варвар заговорил медленно, но при этом очень весомо:

– Добрый клинок всегда лучше гнилого колдовства. Оно ненадежно и неверно. Как доходит до дела, магов поражает страх, они путаются в своих символах и в итоге разве что ворон распугают.

Лицо мужчины было непроницаемо, но в словах явно сквозила насмешка. Тонкий намек на коронацию Марианны, во время которой ведьма-ворона украла медальон.

Захария с трудом сдержал раздражение, жилка на лбу дернулась.

– Именно поэтому, – сказал верховный маг ровным и твердым голосом, – весь прошлый месяц я потратил на то, чтобы посетить некоторые шахты.

Он извлек мешочек, неторопливо развязал его и рассыпал по столу несколько крупных прозрачных камней.

– Это алмазы? – с интересом спросила Марианна.

– Нет, ваше величество, гораздо дороже.

Варвар взял один камень и принялся рассматривать его на просвет.

Презрительно выдохнул и вернул на стол, щелчком подтолкнув к Захарии.

– И что же это? – Марианна принялась перебирать другие камни.

– Пирал. Его часто путают с алмазами, отчего он получил прозвище «алмаз дураков», «кошачий алмаз», а также бриллиантовый обман.

– Из названия что-то не следует, что этот камень дорогой, – скривила губы Марианна.

– Да, потому, что так его называли люди, не сведущие в магии.

С видом фокусника Захария извлек другой мешочек и выложил камни, как будто уже обработанные искусным ювелиром. Они имели формы раковин, лягушек и мышей.

– Пирал может замещать другие минералы или погребенные в породе остатки, образуя псевдоморфозы. – Он взял прозрачную мышь и продемонстрировал Марианне.

– Миленькая безделица.

Захария холодно улыбнулся.

– Но главное его свойство – накапливать магию. Из-за этих «миленьких безделиц», как вы изволили выразиться, Бальтазар Тосса может напасть на Даригон, чтобы заполучить себе месторождение.

Король отошел от камина и равнодушно взглянул на камни.

– Как эти кристаллы связаны с вопросом, помочь ли королеве-матери Миравингии или нет? Сейчас не слишком удачное время влезать в свару, дочь. Мы могли бы отправить войско, но вмешаться, только если ее дворяне начнут одерживать верх над этим самозванцем Тоссой. – Он досадливо цыкнул: – Маг вместо короля! Это оскорбляет законы, данные нам самим мирозданием.

– Кристаллы, ваше величество, имеют прямое отношение к теме нашей беседе. Но лучше наглядная демонстрация. Я попрошу вас, дар’кат, извлечь из ножен кинжал.

Варвар исполнил просьбу мага.

– А теперь сделайте выпад в мою сторону.

Он лениво сделал выпад, не вставая со стула. Его рука резко ушла в сторону.

– Итак, это было обычное воздействие. Без использования пирала. А теперь то же самое… но… я применю простую схему… и вложу столько же сил.

Варвар снова сделал выпад.

Его словно снес ураган ветра. Стул был отброшен к стене, раздался грохот падения. Ругаясь, мужчина поднялся и разразился еще более страшными и грубыми проклятиями.

От кинжала осталась лишь рукоять.

– Это было хорошее оружие!

– Прошу меня простить, – Захария тонко улыбнулся. – Пиралы прекрасно сочетаются с другими кристаллами. Это, разумеется, не предел возможностей.

У короля жадно заблестели глаза: