Свинцовые Ливни. Том 2 - Бачурова Мила - Страница 1

Локация: Зеленый округ, Юго-Западный сектор.

Жилая зона, Лазурный квартал

– Всего доброго.

– До свидания, господин патрульный.

Виктор вышел из дома очередного жалобщика, бросил взгляд на браслет.

Как же медленно тянется время! После его возвращения в Грин, с того момента, как их с Софией разделили, оно будто застыло.

Неделя обязательной изоляции ушла на составление отчётов о том периоде, что Виктор провёл в Милке. Он постарался описать происходившее максимально честно, умолчал лишь о роли, которую сыграл в этом Крус – отвоевав для него скутер. А Софию представил свидетельницей того, как крепил датчики к мотоциклам в многоэтажке Лао.

Виктор помнил каждое слово из тех, что было сказано между ними.

– Тебе когда-то говорили, что у парней Лао можно раздобыть сильные транквилизаторы. Кто говорил, не помнишь, это было давно. Началась вспышка. Ты запаниковала. Это первая твоя вспышка, которую предстояло провести в одиночестве. Ты вспомнила про этих парней. Попробовала обратиться к ним, купить таблетки, но тебя выставили. Когда выходила, наткнулась на меня. Я крутился возле мотоциклов. Ты удивилась, начала задавать вопросы – откуда я взялся и что здесь делаю, а я объявил, что ты едешь со мной.

– Думаешь, поверят? – София прижималась к нему.

Обхватила за пояс, чтобы не упасть, уткнулась подбородком в его плечо и говорила на ухо, иначе Виктор не слышал.

Разговор они вели на ходу – на то, чтобы останавливаться, не было времени. Обернуться Виктор не мог, здешним скутерам необходим был живой водитель. Иллюзий по поводу своих водительских навыков не питал, в последние двенадцать лет в Грине его возила автоматика. А здесь, в Милке, приходилось следить сразу за всем, в том числе за покрытием под колёсами. Первое, что он сделал, оседлав экспроприированный Крусом скутер – влетел в яму. Хорошо, что скутер оказался крепким.

– Им придётся поверить, – крикнул Виктор в ответ на вопрос. – Другой-то версии не будет. Главное, не сбивайся! Тверди одно и то же. О своей жизни рассказывай правду, тебе скрывать нечего. Ты в данных обстоятельствах – жертва произвола. Тем, что вывез тебя из Милка без официального Согласия, я превысил служебные полномочия Эс-Ди. Теперь, в рамках программы защиты свидетелей, тебе обязаны предоставить убежище.

– А что будет с тобой? – голос у Софии дрогнул.

Руки, обнимающие его, сжались крепче. Она, кажется, даже о смущении забыла. До сих пор чувствовала себя неловко, Виктор готов был спорить на последний грош, что никогда прежде прижиматься к мужчине храмовой служительнице не доводилось. Но спросив, что будет с ним, забыла обо всём.

– Меня отстранят от расследования.

Виктор хотел добавить, что в его положении это, пожалуй, самый удачный расклад, но промолчал. Не стоит волновать Софию ещё больше.

– А там, где буду я… Мы с тобой увидимся?

– Конечно. После того, как всё закончится, тебе выдадут браслет, и ты сможешь в любой момент со мной связаться.

Ложь во спасение – не ложь. Этому эсдиков учат ещё на первом курсе. Для того, чтобы успокоить паникующего человека, разрешено говорить всё, что угодно.

– А… твоя девушка?

– С моей девушкой тоже сможешь связаться, – отшутился Виктор, – если захочешь. Так! Повтори ещё раз, что ты будешь отвечать на вопросы?

Возле КПП Виктор и София оказались за полторы минуты до закрытия границы. Их тут же разделили, направили в карантинные блоки. И после этого они виделись лишь однажды, на очной ставке. София не подвела – ответы, надиктованные Виктором, повторила слово в слово. После этого ей, как и следовало ожидать, предоставили муниципальное жильё в квартале для депортированных. Определили на работу. Виктора разжаловали в патрульные. От расследования, естественно, отстранили.

Что делает Штольц с его наработками дальше, Виктор не знал и не стремился узнавать. Догадывался, что при попытках выяснить это наткнется на стену покрепче, чем между Милком и Грином…

Неважно. София жива и здорова. Он спас её. Успел появиться раньше, чем случилось непоправимое.

Бросившись искать Софию вместо того, чтобы охотиться за Бангом, Виктор понимал, на что идёт. Увидев тёмные окна квартиры, догадался, что могло случиться с девушкой, и бросился на выручку. Теперь расплачивался за свой порыв.

Если Ливней схватят, об этом станет известно каждому. Если неуловимая четвёрка продолжит свое чёрное дело, тем более. Его это в любом случае больше не касается. Разговоры на эту тему с Лючией Виктор решительно пресекал. Так же, как разговоры о Софии.

– Меня ничего с ней не связывает, – отрезал Виктор. – Ты ведь знаешь, что я не стал бы тебя обманывать.

Лючия грустно покачала головой.

– Я уже ничего не знаю, Вик. После возвращения ты стал сам не свой! Очень изменился.

С этим Виктор не спорил. Четыре дня, проведенные в Милке, перевернули его жизнь. И дело было не в разжаловании. Увозя Софию, он понимал, что по головке его не погладят, был к этому готов. Безмолвно вытерпел ворох свалившихся на него психологических тестов и бесед с дознавателем. Разжалование принял, как должное. Через два дня после того, как дознаватель закончил работу, приступил к службе патрульного.

Он опрашивал жалобщиков, сдавал отчёты. А сам неотрывно думал о Ливнях. Отчего-то всё более убеждаясь в том, что ни один из «соколов» или «королей» на эту роль не подходит. Чем дальше, тем больше казалось, что его обвели вокруг пальца. Заставили преследовать не тех, кого нужно. Эти парни – гораздо хитрее, чем кажутся.

«Мы вернем миру справедливость»…

Вот откуда надо плясать, – думал Виктор. Не бежать по следам, в которые нас тычут, словно охотничьих собак, а думать. Что за цель преследуют Ливни? Чего они добиваются?

Виктор изучил биографию Габриэля Грифа. Теперь, после того, как воочию увидел запретные гонки, многое повернулось другой стороной.

Гриф родился и вырос в Зелёном округе. В юности пытался сам заниматься спортом, но быстро решил, что дело это слишком рискованное. Спортивный менеджмент не опасен и гораздо более прибылен. Гриф перешёл сначала на тренерскую работу, потом курировал детские спортивные школы в Грине. А затем вдруг занялся тем же самым в Милке.

В новостях двадцатилетней давности это решение Грифа сопровождалось рукоплесканиями. Молодой талантливый тренер бросил чистеньких, воспитанных детишек Зелёного округа ради того, чтобы помочь совсем другим ребятам! Восторженные статьи сопровождались фотографиями – улыбающийся Гриф в окружении детей из Милка. Лайки, восторги, умиленные комментарии.

Еще месяц назад Виктора это обмануло бы. Сейчас, послушав Круса, он начал понимать, что на самом деле стояло за человеколюбием Грифа. Его, конечно, разжаловали, но доступ к служебным системам, пусть ограниченный, остался. Потратив некоторое время, Виктор узнал, что материальное благополучие Грифа начало расти с момента его перевода в Милк.

Виктор задумчиво листал фотографии, на которых Гриф был изображен с детьми. Он курировал спортивные школы без малого десять лет. За это время многие детки успели подрасти. И, вероятно, кто-то из них узнал, чьему решению был обязан спортивными успехами. Или поражениями – в зависимости от толщины кошелька родителей.

Провернуть подобное в Грине было почти невозможно. А вот в Милке… Когда Виктор задумывался о масштабах того, что происходило там под прикрытием спортивных мероприятий, у него начинала кружиться голова. Гриф ведь – не единственный спортивный менеджер. Сколько ещё было таких, как он?

«Мы вернем миру справедливость»…

Кто ты? – думал Виктор, всматриваясь в фотографии детей, окружающих Грифа. Казалось отчего-то, что мальчик, выросший и взалкавший справедливости, должен быть одним из них.