Космонавт. Том 2 (СИ) - Кресс Феликс - Страница 20

— Допустим, — проговорил Александр Арнольдович. — Но с чего ты взял, что за твоим товарищем не следят? Если так, то в шесть вечера будет труп, а не разговор.

— Не думаю. Они знают, как Ваня относится к отцу и чем ему обязан. Поэтому и использовали этот рычаг давления на него.

Капитан обернулся, придавив окурок в пепельнице.

— Допустим. Думаешь, за ними стоит кто-то посерьёзнее? — Ты думаешь, они сами по себе? Эти «гастролёры» всегда к кому-то пристёгнуты. Как пиявки. Воньков из ОБХСС в прошлом месяце докладывал: из Воронежа в Москву три партии дефицита ушли: болоньевые куртки, транзисторы… — Он язвительно хмыкнул. — Называли себя «Обществом книголюбов».

Я хмыкнул. Что-то такое я читал в газетах. Дело было громкое, резонансное.

— Не уверен, — мотнул я головой. — Но интуиция подсказывает, что ситуация эта мутная.

В разговоре снова наступила пауза. Капитан стоял и смотрел в окно, заложив руки за спину. Я же рассматривал убранство кабинет. Ничего особенного — типовой интерьер, но моё внимание привлекла одна деталь.

На стене — в неприметном углу — висела пожелтевшая фотография. Молодой Ершов в форме старшего лейтенанта стоял рядом с черноволосым мужчиной в кожаной куртке. Оба улыбались, обнявшись, как братья. Интересен был значок с самолётом на груди у незнакомца.

— Это ваш друг? — поинтересовался я, кивая на снимок.

Капитан резко обернулся. На мгновение в его глазах мелькнуло что-то вроде боли, но тут же погасло.

— Бывший. — Он подошёл и перевернул фотографию лицами к стене. — Но именно он научил меня главному: доверяй только тем, кого можешь убить голыми руками.

Он постоял, глядя на перевёрнутую фотографию и вдруг заговорил:

— Люди — сволочи, Громов. Все до одного. — Он неожиданно улыбнулся, обнажив жёлтые от табака зубы. — Но есть нюанс: одни предают за идею, другие за страх, третьи… — Капитан потрогал фотографию с черноволосым мужчиной, — за зависть. Твой Ваня сейчас на развилке. Думаешь, он выберет тебя или отца?

— Выберет третье, — твёрдо сказал я. — Уже выбрал.

— Третьего не дано! — Он хлопнул ладонью по стене. — В этом и есть вся суть. Мы все актёры в этом балагане. Одни в роли Каина, другие — в роли Авеля. А ты… — Он цокнул языком, — похож на того идеалиста, который решит всех спасти. Знакомая песенка.

Ершов грустно усмехнулся. Затем он прошёл к столу, опустился в кресло и задумался, барабаня пальцами по столешнице.

— Ладно, — наконец сказал он. — Проведём оперативную комбинацию. Без шума. Если твой Ваня придёт — сразу свяжись со мной. Будем действовать.

Ершов открыл ящик стола и, порывшись в нём, достал из него что-то маленькое.

— Вот. — Капитан положил на стол плоскую коробочку в целлофане. — Жучок. Прикрепишь Ване под воротник, когда придёт. Скажешь, чтобы не снимал.

Я покрутил в руках устройство размером с пуговицу.

— Чешское? — спросил я, отмечая клеймо TESLA.

— Ага. С возвратом. Потеряете если, с тебя спрошу.

— Вас понял, — сказал я вставая со стула.

— И, Громов… — Ершов зажёг новую сигарету, прикрывая пламя ладонью. — Если Ваня не придёт, тоже звони. Не геройствуй. Ты не первый, кто пытается играть в героя. В 56-м один такой же сопляк полез против «воров в законе». Нашли его на берегу Москвы-реки с кирпичами на ногах.

— Есть не геройствовать, — отсалютовал я Ершову и вышел из кабинета.

Спускаясь по лестнице, я уже обдумывал дальнейшие действия. Скоро встреча с ребятами в Парке Горького, куда и должен подойти Ваня с новостями. Ну а пока… Я вышел на улицу и вдохнул морозный воздух. Пока можно прогуляться и насладиться спокойными часами без дел и суеты.

От автора: Спасибо всем вам за ваш интерес к истории Громова. Ваша поддержка в комментариях бесценна, как и ваши лайки, награды и советы. Спасибо!

Приятного чтения!

Промышленная зона.

Москва. 18 часов.

Морозная дымка висела над улицей, словно вуаль на лице незнакомки. Ваня шагал по тротуару, подтянув воротник куртки. В кармане пальцам нащупал конверт — письмо от отца, пришедшее накануне. «Сынок, прочитал в письме про твой техникум. Горжусь…» — строчки всплывали в памяти сами, согревая изнутри.

Ваня свернул за угол и вышел к промзоне. Позади осталась булочная с витриной, запотевшей от тепла. Вспомнил, как мать покупала там калачи по выходным. Сахарная пудра на губах, смех сквозь кашель… Ваня резко дернул головой, сгоняя образ. Не время.

Ещё совсем недавно он и не думал, что у отца будет повод гордиться им. Ходил со шпаной, скатывался всё ниже и ниже, срывая злость за беспросветность. Всё изменилось после того удара кружкой. Лоб зашивали тогда в травмпункте, зато теперь…

У него есть стабильная работа. Он учится. В комсомол даже вступил. А ещё… А ещё у него теперь есть невеста! Наташенькая… Девушка-красавица, спортсменка, комсомолка. И все эти изменения начались с того удара кружкой по голове, будто мозги перевернулись и встали, как надо.

— Гром, чёрт бы тебя подрал, — усмехнулся Ваня вслух, поправляя шарф.

То августовское утро врезалось в память кадром из кинохроники: пивной ларёк, дядя Боря с дрожащими руками, а между ними — этот тощий парень с холодными глазами. Ваня уже и не помнит, что он сказал Громову, но прекрасно запомнил ответ — свист пивной кружки.

Но странное дело — именно тогда, сквозь боль и унижение, он разглядел в Громе себя. Того Ваню, кем он мог бы стать, если б не мамина болезнь, не кража телевизора, не отцовское «я сам во всём виноват». И это взбесило тогда Ваню.

А впрочем, к чёрту! Что толку от этих если бы? Зато сейчас у Вани всё хорошо и так было бы и дальше, если б его прошлое не постучало в дверь. Буквально. Сеня и Жорик когда-то казались ему нормальными мужиками. Он даже равнялся на них. Именно таким «правильным» он хотел стать. Стремился к этому. И только сейчас он, словно очнувшись ото сна, понял насколько же он заблуждался.

И вот тогда, когда у него появилось всё, чего он так страстно желал, осталось только дождаться освобождения отца, появились эти двое и всё пустили псу под хвост!

Злость снова всколыхнулась в груди у Вани. Не того выбрали, черти поганые. Гром жизнь ему спас. Возможно, дважды. Поэтому у Вани даже вопроса не стояло о том, чтобы молча сделать то, что от него потребовали эти двое. Даже не смотря на то, чем угрожали Сеня и Жорик.

И, как оказалось, не зря. Гром нашёл способ разрулить всё. Он предложил себя в качестве приманки. Эти придут, а там… Вместе они справятся с Сеней и Жориком. В общем, Ване осталось только узнать, что задумали эти двое, и потом они с Громом придумают свой план.

— Эй, козырёк! Заждались!

Голос прозвучал из тени старого здания. Сеня, он же «Шрам», грел руки о бока, приплясывая на месте. Рядом стоял Жорик — толстогубый, с вечно мокрыми глазами — разминал суставы, будто готовился к бою.

— Ну чё, интеллигент? — проговорил Сеня с издёвкой и щёлкнул пальцем по комсомольскому значку на Ваниной груди. — Прямо как папка твой. Сидит, поди, в зоне, пуговицы на гимнастёрке нашивает.

Ваня стиснул челюсти. Он всеми силами сдерживал себя, чтобы не вмазать по этой наглой харе. Не сейчас. Сначала вызнать план нужно.

— Ты зубы не скаль, Сеня, и не стращай. Говори по делу. Что нужно от меня.

Сеня задумчиво пожевал губу, глядя с прищуром на Ваню, сплюнул на землю.

— Ключ, — в разговор вступил Жорик, потирая нос ладонью с сизыми татуировками. — От квартиры Громова. Сделаешь дубликат у Шурика на Арбате. Знаешь такого?

Ваня кивнул и снова попытался узнать причины такого странного выбора жертвы:

— Зачем вам… — начал он, но его грубо оборвали.

— Не твоя забота! — прошипел Сеня и внезапно вцепился в Ванину шевелюру, дёрнув голову назад. — Ты думал, с комсомольским билетом всё прошлое сотрётся? Мы-то помним, как ты у директора «Рубин» спёр. И про другие твои делишки. Помним, как ты похвалялся.