Травник (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 11

Архимаг вздохнул.

Некоторое время назад сложилась такая ситуация, что теперь существование всей этой вселенной висело на допущении, что когда-то в будущем он изобретет машину времени, и если он не успеет этого сделать до того, как умрет своей последней смертью, возникнет хронологический парадокс, способный привести к нарушению причинно-следственных связей, грозящему существованию всего живого.

— Я над этим работаю, — сказал он.

— Работай усерднее, — посоветовал Магистр. — Кто знает, сколько тебе осталось.

— Это угроза?

— Это пожелание, вызванное искренним беспокойством, — сказал Магистр. — Как тебе должно быть известно, я весьма заинтересован в сохранении этой вселенной.

— Однажды ты даже пытался устроить по этому поводу геноцид.

— Дела давно минувших дней, — сказал Магистр.

— Ты пытался убить миллиарды, — напомнил архимаг.

— Чтобы спасти сотни миллиардов, — сказал Магистр.

— Но ты ошибся. Нам удалось сохранить всех.

— Время покажет, ошибся я тогда или нет, — сказал Магистр. — И если выяснится, что я был неправ, то я не буду спорить. Я умею признавать свои ошибки.

Архимаг допил свое пиво и поставил кружку на стол.

— Просто помни, что я слежу за тобой, Оберон.

— Прежний я посоветовал бы тебе брать ношу по себе, — сказал Магистр, слегка сузив глаза. — Чтобы спина ненароком не сломалась. Но нынешний я приму твои слова к сведению.

Архимаг вытащил из кошелька золотую монету и положил ее на стол рядом с пустой кружкой.

— Я бы оплатил счет, угостив тебя выпивкой в память о славных прошлых битвах, — сказал Магистр. — Но уважаю твое желание не принимать от меня никаких одолжений.

— Надеюсь, мне не придется возвращаться в эти места, Оберон.

— Уже уходишь, Сумкин? А то посидели бы еще, потравили бы байки…

Архимаг встал.

— Что ж, удачи тебе во всех твоих начинаниях, — благодушно сказал Магистр.

— Не стану отвечать тебе взаимностью.

— Что ж, я все еще понимаю, чем заслужил такое отношение, — сказал Магистр.

— Бывай, Оберон.

— Бывай, Сумкин.

Архимаг вышел, а Магистр заказал себе еще пива.

Идти домой ему совершенно не хотелось.

В давние времена, когда Кевин еще не был ни богом, ни императором, Магистр сидел на каменном мосту и болтал ногами над бездной, по далекому дну которой струился серебристый туман. Кевин стоял посередине моста, скрестив руки на груди.

Мост был типичным образцом системной архитектуры и просто не смог бы существовать в мире, в котором не было магии. Он вырастал прямо из вершины скалы, добраться до которой можно было по лестнице, состоящей из двенадцати тысяч ступеней, составлял в длину более трехсот метров, а второй его конец покоился на пустоте.

У основания ширина моста составляла около двух метров, но потом постепенно уменьшалась, и там, где стоял Кевин, уже не превышала одного. А на самом конце он был еще уже.

Магистр был облачен в полный сет тяжелой брони бордового цвета, шлем с короткими кривыми рогами лежал под его правой рукой. Кевин традиционно был в черном.

— Хорошо хоть, что ветра нет, — сказал Магистр, сплевывая в бездну.

— Сегодня та самая ночь, — сказал Кевин. — А значит, здесь не может быть ветра.

— Все равно не понимаю, что нам здесь понадобилось, — сказал Магистр. Он смотрел себе под ноги и гадал, что за балроги могут водиться в серебристом тумане.

— Управляющий охранный кристалл, вокруг которого я построю столицу величайшей империи, которая просуществует тысячи лет, — сказал Кевин.

— И тебе понадобился именно этот, потому что…

— Потому что он самый могущественный из доступных, — сказал Кевин.

— Надеюсь, ты понимаешь, что великой империю делает отнюдь не размер кристалла, являющегося сердцем ее столицы, — сказал Магистр.

— Чтобы люди в меня поверили, я должен показать им свою силу.

— Тебе не кажется, что это несколько… э… старомодно?

— В основе величия должна лежать какая-нибудь легенда, — сказал Кевин.

— Возможно, — согласился Магистр. — Но кто мешает тебе придумать ее задним числом?

— Никто. Но я собираюсь играть честно.

— И ты считаешь, что разрушить Небесный Град Сариэля — это хорошее начало? Ну, в смысле, понятное дело, что там никто не живет, но это же памятник архитектуры, пусть и его может увидеть только один человек раз в десять лет, и без него мир станет чуточку более плоским, не находишь?

— Там живет ангел, — сказал Кевин.

— И тебе придется его прикончить, — согласился Магистр. — Тебе говорили, что ты безжалостный сукин сын?

— Чаще всего я слышу это от тебя.

— Потому что я восхищен, — сказал Магистр.

— Тем не менее, ты не хочешь участвовать в моем предприятии.

— Штука в том, что строительство империи — это веселье только на первых порах, когда в ходу зажигательные речи, завоевательные походы, заговоры с целью устранения конкурентов, штурмы городов и казни всех несогласных, — сказал Магистр. — А потом начинаются налоги, бюджеты, содержание армии, подавление бунтов, торговые соглашения, налаживание отношений с соседями, если кто еще остался, а это рутина и скука смертная и шло бы оно все куда подальше.

— Правитель должен заботиться о своих подданных.

— Кто бы спорил, — сказал Магистр. — Поэтому я всегда старался держаться подальше от всевозможной политики.

— Моя империя простоит века, — пообещал Кевин.

— Ты упертый, так что очень может быть, — согласился Магистр. — Но это не помешает мне считать сегодняшнюю затею идиотской. Когда твои придворные менестрели будут слагать песни об этом дне, а я не сомневаюсь, что они будут, пусть они не упоминают меня. Не хочу, чтобы люди знали о моем участии.

— Ты все еще можешь уйти, — заметил Кевин.

— Нет, — сказал Магистр. — Уже не могу.

На вершину скалы поднялась закутанная в белый плащ фигура. Она ступила на мост, и за ней тут же выросла еще одна. И еще. И еще.

Фигуры были достаточно массивными, что позволяло предположить наличие под плащами доспехов, а потом Магистр разглядел эмблему на плаще шедшего первым.

— Паладины Селены Серебристой, — сообщил он Кевину. — Учитывая, что сейчас ночь и светит Луна, Светлый Анклав тщательно подошел к выбору тех, кого он послал тебя останавливать.

— Светлый Анклав скоро развалится из-за собственных внутренних противоречий, — сказал Кевин. — Их владыки никогда не умели договариваться.

— Но этих ребят их разлады уже не остановят, — заметил Магистр. — Как только откроется окно возможностей, иди наверх, а с этими я разберусь.

— Ты уверен?

— Разве ты позвал меня сюда ради чего-то другого?

— Была некоторая вероятность, что никто не придет.

— Так не бывает, — сказал Магистр. — Всегда кто-то приходит.

Паладины остановились, не дойдя до них двух десятков шагов.

— Мы знаем, что вы задумали, Темный, — сказал тот, что шел первым, обращаясь к Кевину. — Отступитесь, и мы позволим вам сегодня уйти без боя. Слово гроссмейстера Ордена Паладинов Селены Серебристой Келсона.

— А ты, очевидно, гроссмейстер Келсон, — сказал Магистр, подхватывая шлем и поднимаясь на ноги.

— К вашим услугам, сэр, — подтвердил Келсон, склонив голову в легком кивке. — И со мной три десятка моих братьев по вере.

— Нам нужно посовещаться, — сказал Магистр, поворачиваясь к Кевину и понижая голос. — Ты же понимаешь, что они в любом случае не позволят нам уйти?

— Он дал слово, — напомнил Кевин.

— И что?

— Он же паладин.

— А, ну да, чертовы классовые ограничения, — сказал Магистр. — Но я бы не стал полагаться на них в такой ситуации. Он ведь всегда может отмолить свои грехи в своем личном храме.

— Я не намерен отступать, — сказал Кевин. — Пусть их и тридцать человек во главе с первым мечом ордена, мы справимся.

— Но неизвестно, сколько мы с ними провозимся, а доступ в город существует всего лишь час, — сказал Магистр. — Не будем отклоняться от первоначального плана. Ты иди разбирайся с ангелом, а я займу чем-нибудь этих ребят. Думаю, что к твоему возвращению их будет изрядно меньше.