Инженером быть не просто (СИ) - Патман Анатолий - Страница 13

— Э, Вячеслав, даже так? У Вас очень интересная родословная.

Тут я решил сделать Боярскому приятный подарок. Не зря же он мне звонил. Тем более, стоило его поддержать.

— Знаете, Михаил, тут у меня пара песен имеется. Они слегка как бы и детские, но лирические. Возможно, Вам понравятся? Первая называется «Остров детства», а вторая — «Большая медведица». Чуть позже мы хотим вместе с Эстрадным оркестром записаться на нашем радио. И Вы как раз могли бы к нам присоединиться. Вас можно даже включить в состав оркестра, конечно, вне штата, как мы сами с Ингой и тётей Светланой. Думаю, Вахтанг Георгиевич не будет против. Если всё хорошо получится, позже я и сам смогу подобрать для Вас ещё несколько песен. Думаю, найдутся и другие, э, авторы.

Хотел сказать композиторы, но вспомнил, что я же не из их числа. А вот самодеятельный автор в самый раз. Хотя, думаю, что Михаил цепко ухватится за моё предложение и руками, и ногами. Сотрудничество с Эстрадным оркестром гарантированно выведет его на советскую эстраду, и ранее, чем в прошлый раз. Хотя, песни в его исполнении и Николаю очень нравились.

— Э, Вячеслав, спасибо! В ближайшее же время непременно к вам загляну. По вечерам я не занят.

Что же, я, раз мне самому пока нежелательно было никуда не выходить, то решил пригласить его к нам:

— Если будет время, то в пятницу или субботу и загляните. Как раз успею прийти в себя после больницы, так и, думаю, с Вахтангом Георгиевичем успею переговорить. Хотя, Инга сказала, что он и сам собирался позвонить. Возможно, и в гости заглянет?

— Спасибо, Вячеслав, в пятницу вечером и буду.

Да, Инга уже предупредила меня, что грузин-дирижёр только ждал меня, чтобы начать запись новой музыки. Хотя, она и сама, и все другие ждали. Не решились без меня нарушить предписанный милицией режим. И у нас сейчас имелась, получается, дюжина новых композиций, и ждать «Синюю птицу», недавно сорвавшуюся, как мои друзья там сами же сообщили, на гастроли куда-то на Урал, не имело смысла. Ну, да, Костя и Фёдор решили начать большой «чёс». Хотя, это их работа, так и филармония с них постоянно план требует. С другой стороны, мне не следует с ними тесно связываться. Музыкой я их обеспечу, и сполна. Вот только, хоть они и обещали мне не лезть в откровенные «серые» и «тёмные» схемы, но наверняка свяжутся. Уже сейчас многие артисты этим промышляют, а дальше станет ещё хуже. На эстраде и в музыкальной сфере разные коррупционеры и бандиты тоже немало денег гребут. Вот и меня, конкурента, заказали. Так что, точно не стоит лезть в этот «гадюшник».

Конечно, я не всё время висел на телефоне и что-то сочинял, или занимался домашними делами и не отходил от детей. Нет, вечером первого апреля мы все вместе, в том числе и Ирма с Инессой, дружно посмотрели по телевизору новости и фильм «Королева чардаша», и даже немецкий, из ФРГ, хотя, совместно с Венгрией. Главное, много зажигательной музыки и танцев. Ничего, всё же мировая классика, всё понравилось. Тем более, мы и сами как бы музыкальная семья. Особенно женская часть.

На другой день звонков стало меньше. Главное, на самом деле позвонил грузин-дирижёр. Я, памятуя о том, что он когда-то нагло пытался лезть к Инге, к себе в гости звать его не стал. Уж знаю, что не стоит заводить друзей из таких личностей, тем более, гарантированно антисоветчиков. Ну, не совсем моё дело выводить их на чистую воду, но держаться подальше стоит. Хотя, дело прежде всего! Ведь речь идёт и о престиже советской культуры. Так что, стерплю и антисоветчиков.

— Вячеслав, весь наш оркестр переживал! — Вот тут я поверил товарищу Жордания. Всё же у него и нехилый интерес ко мне имелся. Уж сотрудничество со мной Эстрадному оркестру Ленинградского радио было выгодным. — Мы рады, что с Вами всё в порядке.

Пока не совсем, но терпимо. Я неплохо пообщался с Вахтангом Георгиевичем. Мы легко договорились идти на запись на радио на следующей неделе. Названный мной список музыки и песен, и их исполнителей его удовлетворил. Оказалось, что Михаил уже успел обратиться к нему. Что же, я этому даже порадовался. Мне же меньше хлопот. Тем более, Боярский оркестр точно не подведёт, и не будет в нём лишним. И явится для меня нужным исполнителем.

И ещё Вахтанг Георгиевич намекнул, что оркестр собирается на очередные гастроли, конечно, за границу. Ему там однозначно будет нужна новая музыка, хотя, и немного. А так, репертуар и так неплохой, весь составленный из советских шедевров. Само собой, помимо «моей», там хватало музыки и других композиторов. Так что, теперь не Запад толкал в Союз свою халтуру, а было наоборот. Хотя, туда всё-таки шли советские шедевры мирового уровня.

А так, неделя у меня пролетела почти незаметно. Я занимался домашними делами и отдыхал душой и телом. Хотя, мы с Ирмой и Инессой на другой же день решили начать подготовку к записи. Они попробовали исполнить песни, выделенные им, а я подыграл им на синтезаторе. По нынешним временам мой «Minimoog» вещь. Вроде, у нас ничего получилось — обе девочки спели «Заповедную страну» и «Ёжика» вполне на уровне. И Инга сразу же решила проверить себя с «Здравствуй, мама» и «Youre My Heart Youre My Soul». Она их уже не раз исполняла, но важно было узнать и моё мнение. Тоже неплохо получилось. А мне, раз «Синяя птица» сорвалась в «чёс», придётся спеть «Видение». Правда, сейчас очередь до меня не дошла. Мне пришлось потратить время в основном на репетицию с красавицами. Ну, ничего, они у меня молодцы! У нас всё получится!

Инга пока на работу на Кировский завод не ходила. Нет, она продолжала числиться там, но большую часть переводов делала дома. Конечно, я сразу же стал помогать ей. У неё скопилось много работы — не так-то просто и работать, и ухаживать за малолетними детьми и ходить к мужу в больницу. Хоть как, своя же жена.

А так, мы почти постоянно, когда дети не спали, музицировали. Я тоже, получается, восстанавливал навыки. И потихонечку «клепал» повесть о звёздном принце и строительстве им в Содружестве отдельного социалистического королевства. Но в четверг, вечером, нас всех вдруг прервал и сильно взволновал один нежданный звонок. Это оказался режиссёр Владимир Мотыль:

— Вячеслав, мы с Вами незнакомы, но я много наслышан о Вас. Хорошо, что с Вами всё в порядке. Вся наша съёмочная группа рада за Вас. Тут на меня вышел Михаил Боярский и рассказал, что у Вас имеется одна интересная песня о кавалергардах. Может быть, Вы слышали, что мы снимаем фильм «Звезда пленительного счастья»?

Тут я, честно говоря, завис. Одна песня, конечно, имеется, но ещё немного, и она, если уже не написана, выйдет в свет. К тому же, имелся большой риск влипнуть в скандал с откровенным плагиатом. Хоть и не так опасно, но это мне было не нужно.

— К сожалению, Владимир Яковлевич, прошу извинить, но это было просто неудачной шуткой. — Мне пока не хотелось лезть в кино. Вполне достаточны были записи с Эстрадным оркестром и немцами. Они дали бы и много денег, и славы, да ещё в мировом масштабе. — Я вдруг и случайно вспомнил или сымпровизировал небольшой куплет в стиле Булата Шалвовича Окуджавы и спел его Михаилу. А что касается фильма, то нахожу его, после того, что узнал, однозначно замечательным. Не из-за того, что князь Сергей Волконский является нашим родственником. Ваши фильмы «Женя, Женечка и „катюша“» и «Белое солнце пустыни» уже сами говорят за себя. Позвольте пожелать Вам и дальнейших творческих успехов.

Но тут Мотыль, похоже, намерен был дожать меня до конца:

— Я, Вячеслав, заказал Булату Шалвовичу и Исааку Иосифович пару песен, но они пока представили мне неподходящие варианты, к тому же, сырые. А Ваш куплет сразу же зацепил меня. Может, Вы продумаете и всю песню? Михаил сообщил, что на завтра приглашён к Вам в гости. Я тоже мог бы ненадолго заглянуть к Вам?

Что делать, неудобно было отказывать такому человеку. Так и Инга смотрела на меня умоляющим взглядом, что я просто сдался и тоже пригласил режиссёра в гости. И ведь всё складывалось против моей воли и лично меня. Мотыль являлся, если честно, откровенным антисоветчиком, хоть и не ярым. Ну, да, сын репрессированного. Вот только смог стать режиссёром. А уж об Окуджаве и говорить было нечего — и он был сыном репрессированного партийного деятеля, и высокопоставленного, который и сам немало кого репрессировал. И поэт являлся антисоветчиком, и похлеще многих. И тут я, на которого многие и так повесили такой же ярлык, открыто включаюсь в эту компанию? Мне разные запреты вряд ли грозят, и плевать на них, но не хотелось давать лишних поводов для косых взглядов. Но желание Инги и её сестёр знакомства с творческими людьми было сильнее, поэтому я тут вообще возражать не стал. Даже ничем не проявил своего недовольства. Ладно, прорвусь, не в первый раз.