Свадебное проклятье (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 37

— Ну так что, — с набитым ртом спрашивает Маркус, — будем выводить злодеев на чистую воду?

— Предполагаемых злодеев, — поправляю я. — И вы готовы стать буквально подсадной уткой, мишенью?

— Угу, — кивает он просто.

— Реально готовы подставиться под смертельную опасность — если вы правы насчет злодеев или я насчет моей судьбы? — уточняю с недоверчивым скепсисом. — Ради чего? Что вы получите взамен?

Тут же ругаю себя за глупый вопрос. Наиглупейший. По-настоящему тупой. Понятно же, что: деньги, связи, влияние, положение в обществе, приобретенное через родство с самим Артуром Мейли!..

Чэн аккуратно указывает на меня раскрытой ладонью и отвечает просто:

— Вас.

Хватаю стакан воды. Пью, отворачиваясь, сердясь на саму себя за неожиданное смущение: ведь Чэн Маркус имеет в виду то же, что и я! Только формулирует по-иному.

[1] Китайские комиксы

Думала, что розыск каких-нибудь неизвестных (мне) скандалов (если таковые вообще были) с бывшими Диновскими девушками займет много времени, но начальник службы безопасности Лю отзванивается уже на следующий день.

— Прошу прощения, миз Эбигейл, что не ответил вам сразу, но сначала нужно было получить разрешение президента Мейли.

Под ложечкой сосет, как всегда при упоминании об отце — что еще?! Но я говорю спокойно, словно этого и ожидала:

— И как он прореагировал?

— Сказал, не понимает, зачем ворошить давно сгнившее грязное белье, но раз ей… в смысле, вам, миз Мейли, так хочется — ямогу ответить!

Пауза: я настороженно выжидаю, а начальник Лю, вероятно, формулирует свой доклад.

— Миз Эбигейл, вы же помните, что случилось с вашим свадебным платьем?

Я недоуменно моргаю.

— Да разве такое забудешь!

— Простите, конечно, помните… Так вот, в этом виновата барышня, с которой молодой господин Линху расстался за три месяца до запланированной свадьбы с вами. Ее имя Венди Кван.

Морщу лоб, вспоминая — и ахаю:

— Венди? Та самая Венди Кван?! Дочь банкира Квана?

Мы с ней не дружили, но постоянно вращаясь в одних и тех же кругах, поневоле знаешь всех. Яркая, шумная, красивая (хоть и не без пластики), прославившаяся своими грандиозными и скандальными вечеринками. Меня на них не приглашали, а Дина, оказывается… Я не испытываю ни обиды, ни ревности, лишь удивляюсь, как две такие яркие личности умудрялись скрывать свой роман от всех.

— Предположительно, у барышни Кван были серьезные виды на вашего жениха, — аккуратно подбирая слова, продолжает начальник службы безопасности. Машинально киваю, кстати вспомнив замечание Маркуса, что влюбленную и строящую планы девицу никакая давняя помолвка не остановит. — Поэтому она расстроилась. — Пауза. — Очень.

Еле сдерживаю нервный смех. Я бы даже сказала: не «очень», а очень-очень-очень — и далее до бесконечности, как знаки после запятой в числе «пи»! Платье, мое первое свадебное платье, настоящее произведение искусства от знаменитого модельера и знаменитой швеи, уже практически готовое, ждущее лишь финальной примерки, было искромсано на клочки прямо на манекене и залито краской. И еще его, кажется, пытались сжечь; сгоревшие останки длинной фаты валялись тут же на полу. Хорошо еще само ателье не пострадало…

— И… что?

Пауза: начальник Лю пытается понять мой вопрос, заданный машинально, лишь чтобы что-то сказать, и переводит его по-своему:

— Вы спрашиваете, каким образом ее вычислили? На самом деле миз Кван не очень-то и скрывалась: она просто пробралась в салон перед закрытием и ночью… э-э-э… нанесла весь этот ущерб. Даже не удосужилась надеть маску или хотя бы капюшон и засветилась на камерах с канцелярским ножом и баллончиком аэрозольной краски в руках. К тому же находилась в тот момент в состоянии сильного алкогольного опьянения. Поэтому мы сочли, что барышня действовала в состоянии аффекта.

Но если Венди сотворила такое с моим платьем, намереваясь сорвать свадьбу или просто отводя душу, то, может, и авария с Дином…

— А что было дальше? Что вы… что сделал отец?

Что обязательно что-то сделал, нисколько не сомневаюсь. Но почему до сих пор обо всем этом молчал?

Начальник Лю откашливается.

— Президент был очень разгневан, вы же понимаете! Господин Кван тоже пришел в ужас: он, конечно, был бы счастлив породниться с семьей Линху, но никогда в жизни не выступил против господина Мейли.

Ну да, если учесть, что именно наш клан был основным вкладчиком его банка!

— Господин президент… когда успокоился… сообщил, что не будет преследовать барышню Кван по закону и… предпринимать еще какие-либо меры против нее и ее родных, если та немедленно, в течение суток, покинет страну. Навсегда.

Показалось, я ослышалась.

— Как? Навсегда?!

— Навсегда, — подтвердил собеседник. — И сможет приезжать только на короткое время, исключительно на похороны близких родственников.

— И Кваны на такое согласились?

— А кто бы ни согласился?

— И все эти годы…

— Она ни разу не нарушила запрет. По поручению господина президента мы постоянно мониторим ситуацию. Молодая госпожа Кван, теперь Хаксли, все десять лет живет за границей. Двое детей, мальчик и девочка. Родители принимают в гости внуков, но дочь здесь не появляется.

Жестоко… Но если Венди уехала сразу, то и аварию подстроить не могла. Или все-таки могла, но уже чужими руками?

Кажется, и я заразилась чэновской паранойей! Но хотя бы в одном он оказался прав: влюбленная и оскорбленная девица все-таки имелась!

— Кроме того господин президент поговорил с вашим женихом, молодым господином Линху, — слышу я размеренный голос начальника службы безопасности и перестаю наматывать нервные круги по квартире. — Разговор состоялся в моем присутствии, но, с вашего позволения, я опущу некоторую часть беседы, вы всё и сами вполне можете представить…

С невеселым смешком заверяю, что представляю даже конкретные выражения.

— Если коротко, президент Мейли выразился в том смысле: коли господин Линху не может держать в узде своих шлю… простите, миз Эбигейл, своих девушек, он сам этим займется. А если в будущем его дочь еще каким-нибудь образом пострадает, убьет господина Дина собственными руками. И велел убраться из Сейко вплоть до самой свадьбы.

То есть тот поспешный отъезд в горы Лунного дракона был вызван не привычным желанием Дина избежать «бессмысленной нервотрепки» или нашими ссорами — а приказом моего отца?

Мысли и чувства завязываются в какой-то спутанный клубок, и я не могу вытянуть ни одну ясную и прямую. Очень большое желание (тоже привычное, для меня) во всем обвинить отца (вот зачем он отослал Дина?), но сейчас я уже понимаю, что мой жених так и жил всегда, ускользая от конфликтов и проблем, пока те не разрешались сами собой или не решались кем-то другим. И вопрос еще: а точно ли Дин остался цел, задержись он в Сейко до самой свадьбы? Где имеется один недоброжелатель… или мстительница «в состоянии аффекта», могут найтись и другие.

Все-таки Маркус прав — пусть я не доставляла людям неприятности осознанно, но моя семья, положение, да просто само мое существование может кого-то серьезно задеть, разрушить чьи-то планы, принести вред…

Впрочем, как и жизнь любого из нас.

Но разве за это убивают?!

Аккуратное покашливание начальника Лю напоминает, что он все еще на связи.

— Так, миз Мейли, я ответил на все ваши вопросы?

— Да, благодарю вас, — машинальноотзываюсь я и спохватываюсь: — Нет, еще кое-что!

— Слушаю.

— А почему я узнаю́ это только сейчас? О платье, о Венди Кван, обо всём этом?

В голосе начальника службы безопасности слышится удивление:

— Ну так после гибели молодого господина Линху президент Мейли запретил говорить с вами на эту тему. Сказал: «нечего лишнего-бессмысленного болтать, девчонке и так досталось»! Если это всё, я с вами прощаюсь, миз Эбигейл.

И отключается, оставляя меня чуть ли не в большей сумятице чувств и мыслей, чем в начале разговора.