Князь Беркутов-Туманный. Привратник (СИ) - Горъ Василий - Страница 4

— Игнат Данилович, как я понимаю, вы берете на себя самое сложное — снабжение нас мясом высокоранговых Кошмаров и Искрами, поднимающими потолки развития Воронецких, верно?

Я утвердительно кивнул:

— Верно: мы постараемся сократить время пребывания каждого отдельно взятого подопечного в Башне за счет высокоэнергетической еды и поможем с превращением в серьезных бойцов за счет увеличения арсенала умений. Ибо водить в охотничьи вылазки балласт — это не дело. Впрочем, о программе их тренировок мы еще поговорим. А пока меня интересует ваше принципиальное решение.

Следующей «отстрелялась» Надежда — заявила, что полностью согласна с Валерием Константиновичем в плане необходимости подтягивать за нами Воронецких, а затем пошла на поводу у паранойи и профдеформации разом:

— Игнат Данилович, Людмила Евгеньевна умеет хранить чужие тайны, а в ее телохранителях я не уверена. Скажите, пожалуйста, как вы планируете решить этот вопрос?

— В самом худшем случае разрешу ей взять с собой Северцева. А вообще хочу обойтись без лишних глаз и ушей… — честно ответил я и вопросительно уставился на целительницу.

Она высказала свое мнение на редкость лаконично:

— С государыней проблем не будет. С подбором нагрузки — тоже. И я — в игре.

Ульяна, на которую я посмотрел потом, пожала плечами и, как я понял, высказалась от имени всего отделения:

— Мой господин, мы не подведем.

Ну, а Кувалда сочла необходимым объяснить Ближнему Кругу, что она потеряла на этом мини-совещании:

— Я попросилась под руку Игнату Даниловичу. Причины объясню как-нибудь потом, а пока ограничусь всего парой фраз: он счел мои аргументы убедительными, но по ряду причин попросил отложить официальный переход в его род на некоторое время. Тем не менее, согласие у меня уже есть, так что я тоже в игре и тоже не подведу.

Народ воспринял эту новость на удивление спокойно, и я довольно подвел итоги беседы:

— Что ж, значит, решение принято. Государыню я озадачу завтра, а пока ты, Надежда, заберешь у Светы карту с координатами Башни и фотографии. После чего займешься проработкой маршрута. Вы, Валерий Константинович, скорректируете список расходников для создания артефактов и передадите Ире. Ириш, на тебе, как обычно, все закупки. Ульян, ты забираешь Наталью Родионовну, строишь оба отделения и передаешь каменный резак, текучесть, слияние и упрочнение как обычно, то есть, под подписку о нераспространении информации. А вы, Ксения Станиславовна, составьте список всего того, что необходимо будет донести до новой заимки, чтобы привести ее в божий вид…

…Из дому выехали в девять вечера. Вдвоем, но на «Буране», ибо в этом поместье не было ни «Стихий», ни «Стрибогов». Пятничные пробки еще не рассосались, но город уже не стоял. Поэтому до Окунево — еще одного района компактного проживания дворянской элиты — добрались за каких-то пятьдесят минут, подкатили к сравнительно небольшому трехэтажному особняку и нагло влезли на тротуар. В том же стиле вели себя и дальше: я неспешно вылез из салона, обошел кроссовер со стороны капота, поухаживал за младшенькой, подвел ее к парадной двери здания и подождал, пока «взломщица» засветит личико перед сканером системы распознавания лиц. Потом потянул на себя тяжеленную дверь из натурального дерева, сделал шаг в сторону, подождал, пока Света вломится в роскошный холл, вошел следом, все так же, то есть, вторым номером, поднялся по неширокой, но невероятно красивой мраморной лестнице на второй этаж и отзеркалил поведение своей женщины. В смысле, проигнорировал вопрос Рынды лет сорока пяти, попытавшегося заступить нам дорогу. Следующее действие первого номера нашего дуэта повторять не стал, ибо для перемещения «живого препятствия» в сторону за глаза хватило одной слабенькой оплеухи. А через считанные секунды после возмущенного вопля «препятствия» перекрыл воздушной стеной все три дверных проема по левую руку от себя, к которым ломанулись «силуэты» обитателей здания, услышавших призыв о помощи. Ну, а младшенькая в том же стиле помешала вырваться в коридор «силуэту», засуетившемуся справа, подошла к двери, за которой «сияла» энергетика неплохого Гридня, и… хм… убрала с дороги мешавшиеся створки.

Хозяину здоровенного кабинета ее непосредственность, естественно, не понравилась, и он активировал артефактную систему защиты.

Но толку? Аура Светы имелась в реестре дружественных лиц, а меня не парализовало. Из-за того, что воздействие оказалось рангов на шесть ниже моего. В общем, до роскошного стола из мореного дуба мы дошли, как ни в чем не бывало, а перед ним разделились — я разнес все эффекторы защитного комплекса, пытавшегося продавить мою кольчугу, деловито отодвинул в сторону первое попавшееся под руку кресло для посетителей и сел, а моя младшенькая обошла очередное «препятствие», всадила по слабенькому окостенению в каждую конечность родного дядьки, затем взяла его за шкирку и воткнула мордой в столешницу… раз пятьдесят-шестьдесят. Да, к нам пытались ворваться другие Уфимцевы, но моя воздушная стена, вывешенная поперек дверного проема, оказалась им не по зубам. Так что к моменту, когда механическое воздействие полностью истощило резерв хозяина особняка, а очередное соприкосновение со столом вдребезги разнесло нос, в коридоре собралась приличная толпа.

Тут-то моя женщина и заговорила:

— Дядя Денис, до меня дошли слухи, что тебе не понравился выбор моего батюшки, и что ты, охамевший урод, имел наглость начать настраивать против него моих братьев, их жен и детей. Безусловно, ты имеешь право на любое, в том числе и негативное личное мнение. Но только до тех пор, пока держишь его при себе. А любая попытка делиться негативным личным мнением с кем-либо еще называется злословием и, бывает, выходит боком…

— Света, милая, я… — начал, было, «любящий дядюшка», смирившийся с тем, что его конечности отказали и не позволяют сопротивляться, но снова воткнулся лицом в столешницу, а моя младшенькая перешла на рык:

— Я тебе не «милая»! И еще не разрешала разевать пасть!!!

— Да, но я…

— О, черт, я же забыла, что ты у нас упрямый. Что ж, исправляюсь… — недобро усмехнувшись, сказала она, повернула голову «жертвы» в профиль, всадила в левую щеку воздушное лезвие, остановила кровотечение из безобразной раны и снова воткнула сомлевшего родича мордой в стол. А после того, как очнувшееся тело начало соображать, продолжила объяснения: — Итак, теперь, когда у тебя нет ни грязного языка, ни ненужной нижней челюсти, ты, наконец, научишься слышать не только себя. И, вероятнее всего, поймешь, что я не шучу. Ибо я действительно НЕ ШУЧУ: если ты еще раз посмеешь вякнуть хоть что-нибудь неуважительное в адрес ЛЮБОГО Беркутова-Туманного, то я вернусь и выверну тебя наизнанку. В буквальном смысле этого выражения. Да, ты можешь попробовать уговорить деда объявить нам межродовую войну, но этот вариант будущего тебе тоже не понравится. Ибо нынешняя нижняя планка нашего ответа на любую агрессию была продемонстрировала в яхт-клубе «Адмирал», а верхняя — в разы веселее. В общем, думай. Пока есть чем. На этом у меня все. Счастливо оставаться.

Услышав последнюю фразу, я поднялся на ноги, отвел в сторону левый локоть, дождался, пока в него вцепится злобствующая мстительница, и повел ее к толпе родственников, пребывавших в шоке. Воздушную стену не убирал, а отодвинул. Вместе со всеми Уфимцевыми, оказавшимися у нее на пути. Благо, постепенно усиливающееся сродство с Воздухом позволяло все лучше и лучше манипулировать навыками этой стихии. А после того, как переступил через порог, остановился. По безмолвной просьбе младшенькой. И вслушался в ее монолог в адрес седовласого мужчины лет пятидесяти, хмуро обратившегося к ней по имени и выкатившего вполне понятную претензию: