В иных мирах (СИ) - "Кутрис" - Страница 11

Снизу раздался каскад взрывов, а здание хоть и встряхнулось, но всё же устояло.

Пошатнувшись, я, не прекращая огня, вновь обрушился на тварей, стоящих неровной шеренгой.

В голове раздался твёрдый голос легата:

— Держись, фракиец! Идём на штурм!

Боёк ударил в пустоту, а лента осыпалась вслед за горячими гильзами. Краем глаза я заметил, что мои товарищи сорвались с места, стремительно сближаясь с запертыми вратами. При этом, как минимум десяток легионеров остались на месте, выпуская в стоящих на крыше тварей пулю за пулей.

Перехватив пулемёт за рукоятку возле раскалённого ствола, я отстегнул короб, быстро отсоединил ствольную коробку и заправил новую ленту.

Передёрнув затвор, продолжил от бедра расстреливать тварей, ещё подававших признаки жизни, про себя жалея, что пули не системные, а значит, прорва очков системы просто пропадёт втуне.

С улицы раздался немелодичный рёв Хродгара, вновь облачённого в свой каменный доспех:

В небе кружит вороньё.

Сломаны стрелы, разбиты щиты.

Старец сжимая копьё,

Обходит павших ряды.

С каждым выкриком он врезался в жалобно скрипящие створки деревянных врат.

На последних словах песни дерево взвизгнуло особенно протяжно, и врата с хрустом распахнулись.

— Лаксиэль! Полог! — раздался рёв Марка Туллия. — Растаскиваем врата.

Заглянув внутрь, среди сизого дыма я увидел практически невредимого царя обезьян. Который, встретившись со мной взглядом, с места прыгнул в мою сторону.

Новые союзники.

На миг растерявшись, я от неожиданности надавил на спусковой крючок. Пулемёт задёргался в руках, выплёвывая длинной очередью шквал пуль в летящую навстречу тварь.

Вот только в отличие от прочих морозных отродий, пули будто увязли в густой шкуре, не оказывая никакого вреда. Но притормозить исполинский прыжок всё же смогли.

Тварь приземлилась на самый край парапета как раз в тот момент, когда у меня опустел последний короб. Выронив из рук пулемёт, я призвал ромфею и прямо через клинок отправил в обезьяньего царя молнию.

Выстрелившая с кончика меча молния, соприкоснувшись с белёсой шерстью, как будто расплескалась, истаяв синеватыми сполохами.

«И электричество его не берёт», — пронеслась в голове паническая мысль.

— Смер-рть! Гладкокожий, — осклабившись, прорычала тварь на системном. Качнувшись в сторону от меча, с едва уловимой скоростью, обезьян бросился на меня. Отпрыгнув спиной вперёд, я сорвался с высоты как минимум в десяток локтей, надеясь, что не сломаю себе шею или не придавлю кого-нибудь из союзников.

В последний момент левую калигу стиснуло в исполинских тисках, и меня, словно тряпичную куклу, с силой дёрнуло назад, в сторону распахнутой пасти.

Извернувшись, я с силой лягнул пяткой в плоский нос. Толстая подошва калиги, подбитая железом, с отчётливым хрустом врезалась в морду. Обезьяна вновь взревела и, раскрутив меня над головой, с силой приложила о каменный пол. Раздался треск деревянного доспеха, и я взвыл от боли, чувствуя, как хребет изгибается и сдавливается. И если бы кости со связками не были улучшены системой, то этот удар я не пережил бы.

Вновь оказавшись в воздухе, я по наитию как можно сильней увеличил свой вес, используя последние мгновения, что оставались на использование навыка.

Не ожидавший такой подлости обезьяний царь не смог удержать моё резко потяжелевшее тело, и я кувырком полетел вниз, навстречу призрачному алтарю. Выставив руки и приготовившись к удару, я с размаху обрушился на кучу растерзанных окровавленных тел.

Проекция алтаря Морозного предка.

Перекатившись в сторону, я тут же сдёрнул шлем, прозрачное забрало которого оказалось заляпано кровью и внутренностями вперемешку с дерьмом. Быстро оглядевшись, я заметил валяющихся вдоль стен израненных, посечённых осколками людей. И самое ужасное было то, что все как один они извивались в мучениях, разевая в беззвучном крике рты.

В этот момент окончательно рухнули полуразбитые врата, и в жертвенный зал ворвались легионеры. Они сразу разошлись в стороны, держа винтовки на изготовку.

— Наверху неуязвимая тварь! — выкрикнул я, привлекая внимание.

Вслед моим словам с крыши с грохотом спрыгнул обезьяний царь и мгновенно развернулся в сторону выбитых врат. И практически в ту же секунду с рёвом прыгнул на одного из вошедших воинов.

Несчастный успел нажать на гашетку, но, схватив винтовку левой лапой, обезьяна отбросила её в сторону, а правой вырвала легионеру кадык.

Крик боли сменился сдавленным хрипом, а сам легионер опал на земли бездыханно.

Остальные легионеры открыли беспорядочный огонь, но монстр, не обратив внимания на рой пуль, прыгнул к ближайшему воину и оторвал ему голову.

И зачерпнув кровь, что била из порванных артерий, обезьяний царь метнул её веером в стороны, и она, успела мгновенно застыть, оказавшись в воздухе.

Красноватые прочерки рассекли всё помещение, впиваясь в доспехи легионеров, мраморные стены и всё ещё безмолвных пленников.

Парочка малодушных легионеров выпустила из рук винтовки и, не разбирая дороги, бросилась прочь.

— Прекратить огонь! — перекрывая канонаду, раздался рёв Марка Туллия. — Приготовить сети! Копейщики! На изготовку!

— Распну! Ублюдки! — легат ударом в челюсть опрокинул одного из беглецов. Второй нарвался на Хродгара, который невредимой рукой подхватил легионера и выкинул его наружу в объятия стражей Пелита.

Несколько воинов отступили к стенам, прекратив стрельбу, но два раненых бойца, как будто не услышав приказ, продолжали палить.

— Ублюдки! А ну, прекратили стрелять! — крикнув, Марк Туллий выхватил из торбы короткую сеть и, словно ретиарий, швырнул её в гиганта.

Обезьяна попробовала отмахнуться, но сеть, утяжелённая на концах каменными билами, захлестнула переднюю лапу и часть туловища.

И пока обезьяний царь свободной рукой пытался сдёрнуть с себя путы, я подскочил к нему, намереваясь кончиком клинка выколоть глаза. Раз у этой твари шкура непробиваемая, как у легендарного сына Пелея, то может глаз пробью. (Прим. Автора. В мифологии Пелей — внук Зевса, отец Ахиллеса)

Первый укол пришёлся чуть выше, в надбровье, и клинок бессильно скользнул по шерсти. А вот второй угодил точно под свод глазницы.

Взревев, обезьяна схватила мощной лапой за клинок, и я дёрнул его вверх, в надежде если и не срубить, то хотя бы прорезать ладонь твари. Но надежды оказались тщетны. Не прекращая реветь, обезьяна вырвала меч и швырнула в стену. В этот же момент ещё несколько сетей окутали волосатого гиганта.

— Копейщики! Навались! — проревел Марк Туллий. И уже вооружённый толстым копьём, он шагнул вперёд, уперев древко в калигу. Рядом с ним вырос частокол из полудюжины копий, и практически одновременно, они с легионерами ударили в запутавшуюся тварь.

Обезьяна покачнулась и, неловко переступая с ноги на ногу, от повторного удара рухнула навзничь.

— Прижимайте! — Легат, тяжело дыша, навалился на древко. — Пелит! Разбирайся с этим блядским алтарём!

Жрец рухнул на колени перед проекцией алтаря и, возведя вверх руки, принялся восклицать:

— О, Зевес! Сокрушитель тверди. Даруй своему верному слуге силы!

Копьё в руках жреца вспыхнуло ярким золотым сиянием, и он вонзил его в алтарь. И через мгновение алтарь распался мириадами искр.

Я уже обдумывал, как нам сподручней убить этого царя, или, может, Кронид получит себе нового пленника, как в лапе замершей твари проявилась карта, и во вспышке света обезьяна исчезла. А перед моим взором возникло системное сообщение:

Внимание! Основное задание выполнено!

Воины, что прижимали монстра копьями, с проклятьями свалились на землю.