Вперед в прошлое 11 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 35

— Здорово! — протянул грязную пятерню веснушчатый типок с проплешиной.

Пришлось ее пожать.

— Спасибо, что подохнуть не дал, — пробасил второй, поправил кепку, шмыгнул вздернутым носом.

— Главное, вы сами не дайте себе подохнуть, завязывайте с наркотой, — сделал внушение я, кивнув на выдавленный тюбик «Момента».

Никто не повел себя агрессивно, значит, подействовало. Я легонько пнул Хмыря, он взвизгнул и подпрыгнул на месте, инстинктивно защищаясь связанными руками. На левой щеке краснел кровоподтек, под глазом налился синяк, под носом застыла дорожка почерневшей крови.

Увидев меня, он разинул беззубую пасть, затряс головой и взмолился:

— Это ты… ты… не убивай, бес попутал, ей-богу.

— Не гони на меня, — отозвался из-за двери Бес.

Парни-караульные рассмеялись.

Я сел на корточки, чтобы быть с Бесом вровень, сделал свирепое лицо и заглянул в полные ужаса глаза.

— Вижу, ты уже догадался, зачем ты здесь. Догадался, да?

Хмырь мелко закивал.

— Не убивай! Прости, не мочи, жить хочу — ужас как! Я уеду. Клянусь, уеду отсюдова!

Я поднялся и проговорил:

— Нет, видимо, ты все-таки не понял, гнида.

— Пасть заткни, минетчик, — воняет, — рявкнул на Хмыря курносый.

Ходила легенда, что проституткам-минетчицам выбивали зубы, а у Хмыря отсутствовали резцы и клыки сверху и снизу, что наводило на крамольные мысли.

— Пацаны, мне надо поговорить с этим пока еще живым телом, — проговорил я. — У нас с ним личный разговор.

— Интимный, гы-ы… — поднимаясь, сказал курносый. — Валим, Пис.

— Если тут будет немного крови, это нестрашно? — обратился я к ним.

— Хочешь мочить гниду — мочи. Но кровищи нам тут не надо, — то ли подыграл, то ли на полном серьезе ответил Пис.

Беспризорники ушли, остались только мы с Хмырем, который уже с жизнью прощался и мелко трясся. Я сел на корточки рядом и проговорил ласково:

— Как тебя зовут, чудовище?

— Сережа, — проблеял Хмырь и попытался меня разжалобить: — Не убивай, я сирота, у меня…

— Я не убью тебя, если ты честно ответишь на мой вопрос. Кто и зачем меня заказал? Сколько заплатили, можешь не отвечать.

Хмырь шумно сглотнул слюну, и кадык его дернулся.

— Точно не замочишь?

— Точно. Говори.

— Нам сказали, что ты — ментовский сын. Беспределишь, вымогаешь, угрожаешь, всех построил, девок насилуешь, и управы на тебя нет, народ жалуется и за помощью обратился к авторитетным людям. Ну вот, этот авторитетный человек сказал, мы поверили. Ну, решили землю очистить от… — Он бестолково захлопал ресницами. — Обманули, значит?

— За малую денежку обманули! — деланно воскликнул я, схватил его за шкирку. — Кто. Меня. Заказал?

— Артур Демирчян! — выдохнул мне в лицо Хмырь, и аж затошнило от вони гнилых зубов.

Пальцы разжались сами собой. Знакомая, блин, фамилия! Где-то я ее слышал, причем совсем недавно, и не в негативном ключе. Я принялся крутить ее в голове так и эдак, пытаясь вспомнить плохого Демирчяна, которому я перешел дорогу…

Вспомнил! Сарик Демирчян! Глава армянской диаспоры и бандит, который был за наших, когда в городе завелись беспредельщики «Славяне». Кем Артур приходится Сарику и почему наезжает на меня? Не похоже на действия члена серьезной преступной группировки. Вот на месть таких, как Хмырь, вполне похоже.

— Ты не ошибся? — прищурился я.

— Да клянусь! Вот те крест! Артур мне все это рассказал, а он — человек уважаемый. Вот мы и не сомневались.

Я заходил по комнате туда-сюда, поглядывая на Хмыря, который, получив надежду, что его не убьют, воспрянул.

— Что ты еще знаешь?

— Да ниче, вот те крест! — воскликнул Хмырь. — Каюсь! Пощади! Я из города уеду, мне теперь точно хана!

Так и не найдя причин, по которым неведомый Артур возжелал моей смерти, я жестом велел Хмырю подняться — он вскочил как на пружинах. Я взял его под локоть и повел к выходу, говоря Бесу, греющему уши в коридоре:

— Можно, я заберу эту плесень? Надо ее народу показать.

— Да пожалуйста! Он уже задолбал.

— Кто такой Артур? — спросил я у Хмыря. — Сколько ему лет? Где живет? Какой у него бизнес? Кем он приходится Сарику Демирчяну?

— Школьник он, в одиннадцатом классе учится, — признался Хмырь. — Богатый, сука, все вокруг него и скачут. Прилипалы хреновы. Сарику он внук… но не родной, а который от сестры.

Вот так номер! Мне представлялся седовласый армянин в остроносых туфлях, с пальцами, украшенными перстнями — кто-то типа Гоги Чиковани, но ростом повыше, а тут на тебе — мой ровесник, который возводит на меня напраслину, чтобы заводские меня ненавидели.

Что я ему сделал? Выходит, надо к этому Артуру. Если и ему кто-то обо мне наплел небылицы, следует постараться его переубедить.

Пока вел Хмыря по коридору бомжатника, я усиленно думал. Вот что делать с этим уродцем? Тварь божия все-таки, живое существо и не гнилушка. Отпустить? А если он побежит стучать Артурке? Нет, не побежит. Он скорее из города рванет. Но перед тем может пожаловаться корешам, а те донесут заводским, заводские встанут на дыбы и передадут Демирчяну. Он окопается и потом не достучишься до него.

А если?.. Точно!

Я остановился, припечатал Хмыря к стене и проговорил:

— Слушай сюда, Сережа. Когда я отпущу тебя, ты никому не скажешь о том, что мы с тобой разговаривали. Ты вообще никому ничего об этом не скажешь.

Хмырь кивнул, я еще раз припечатал его к стене и сделал второе внушение:

— И еще ты завяжешь с криминалом, пьянством, сигаретами и наркотиками. Встанешь на путь исправления. Понял?

Мой пленник снова кивнул. Я заглянул в его глаза, пытаясь найти там подавленную злость как доказательство, что ничего не получилось, но увидел покорность барана перед закланием. Похоже, внушение подействовало. Хмырь тупой и не сдержал бы внутренний протест. Выходит, теперь я в ответе еще и за это беззубое существо.

Пора открывать кабинет и давать объявление: «Избавлю от зависимости: лудомании, алкогольной, наркотической, табакокурения». Фантазия разгулялась, и я добавил: «Верну мужа в семью. Пробужу интерес ребенка к учебе. Отважу свирепую тёщу».

— Повтори, — сказал я.

— Не пить, не курить, не воровать, — проблеял Хмырь.

— Не водиться с плохими компаниями. Не отбирать выручку у сирот.

Он послушно повторил. Я еще раз заглянул в его глаза и не нашел там эмоций. Будто бы, отсекая нехорошее своим внушением, я забрал что-то очень важное, живое, то, что делало Хмыря собой, и теперь появился другой человек. Он лучше и ответственнее, но это уже не тот Сережа, что боялся меня минуту назад. Зато он не загнется под забором, а будет жить. Вставит зубы, женится, возможно, размножится.

— Че ты с ним рассусоливаешь? — возмутился Бес. — Оставь его нам — закопаем нах! Особенно я. Столько бабла ему отдал, суке.

Я кое о чем вспомнил, обратился к Бесу:

— Жека, собери всех жителей этого дома. Дело есть.

— Нафига? — удивился Бес.

— Узнаешь.

— Ну ок. И мелких?

— И мелких. Сказал же — всех.

Бес побежал по коридору, открывая двери и призывая выйти к гостю в коридор. Ко мне начали стягиваться дети. Кто, завернутый в одеяло, кто — в одежде не по размеру. Я узнал подаренный мной женский плащ на девочке лет десяти, беззубой и чумазой.

Их было девять человек, включая Беса и старших парней, которые караулили Хмыря. Две девочки восьми-десяти лет, и мальчишки, самому мелкому, как Светке, лет семь. Все истощенные, грязные.

Я достал из кармана пятисотенную купюру, протянул мелкому мальчишке.

— Держи, купишь себе поесть. И тебе вот. — Вторую пятисотенную я отдал младшей девочке. Старшая, которая во взрослом плаще, оживилась, растолкала мальчишек и протянула ко мне руку:

— Э-э, а мне? О, спасибо!

Держа перед собой деньги, она собралась уйти, но я остановил ее.

— Подождите. Послушайте меня, — сказал я, держа перед собой пачку денег, которые планировал раздать.