Японская война 1904. Книга пятая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич - Страница 29

Не к добру — мысленно согласился я. Но Дроздовский ведь все равно справится.

Капитан Дроздовский нервничал даже больше, чем во время настоящего боя. Там-то хотя бы всегда ясно, кто враг и куда бить, а тут… Вроде бы у них официальный контракт с Китаем, но в то же время корабли, на которых их довезли до Тяньцзиня, разгружались глубокой ночью. Переход до Пекина так же пришлось проводить при свете Луны; хорошо, что за дорогами в этой части страны старались следить, а то еще неизвестно как бы показали себя только-только восстановленные после Ляодуна машины.

— Как механики? Всего хватает? — спросил Дроздовский у поручика Тюрина, принявшего командование головным броневиком его отряда.

— Взяли ремкомплектов с запасом, — тот только рукой махнул. — Они даже довольны. В Инкоу хоть и платят хорошо, но работать порой приходилось круглые сутки. А тут пока мы днями стоим, все даже выспаться успели.

— Хорошо, — выдохнул Дроздовский, а потом повернулся ко второму командиру, отправленному вместе с ними. Полковник Янь Сюнь, покрывший себя славой во время прорыва левого фланга у Цзиньчжоу, всматривался в крыши показавшегося впереди пригорода Пекина. — Что-то заметили?

— Не то чтобы заметил, но… По идее, нас должны были встретить, а никого нет, — маньчжур незаметно для себя коснулся груди и несколько раз покрутил новенькую медаль.

Памятную, за взятие Квантуна, которую вслед за Инкоу и Ляодуном выпустил Макаров. Дроздовский так же невольно коснулся своей. Черный круг с четырьмя красными полосками, похожими на удар звериной лапы, и надпись: «Храбрость и ум бьют силу».

— Может, просто задерживаются? — предположил Тюрин и тоже коснулся медали, словно завершая ритуал.

Еще пять минут тишины, а потом Янь Сюнь не выдержал и окликнул Дроздовского.

— Думаю, нам надо ехать не к Пекину, а повернуть на следующей развилке к Фэнтаю.

— Почему именно туда? — Михаил Гордеевич ни капли не удивился.

О том, что в Китае все может пойти не так, его сразу предупреждали. А значит, надо было готовиться к чему угодно, в том числе и к проснувшейся интуиции опытного маньчжура.

— Нам же нужен полигон, чтобы показать свои машины? — ответил вопросом на вопрос командир отряда «Зорге».

— Верно.

— И вот с ними в Китае после восстания ихэтуаней не так много вариантов. Есть, например, полигон Баодинской военной академии, но туда довольно долго добираться из Пекина, а никто из высших сановников не захочет оставлять двор даже на неделю. Дальше полигоны есть прямо рядом с Тяньцзинем, но это порт, иностранцы, а значит, гарантированно чужие глаза, от которых не спрятаться. Тем более если нас ждали там, то мы уже упустили свой шанс… Но нам же это не интересно, и тогда остается только Фэнтай: полигон новой Бэйянской армии, которую правительство Цы Си безуспешно пытается создать после реформы 1895 года.

— Значит, едем туда, — кивнул Дроздовский, отдал несколько приказов, в том числе и не останавливаться с рассветом.

Если интуиции Янь Сюня говорила, куда ехать, то его собственная прямо-таки кричала, что нужно поспешить. И вот где-то через час впереди показались несколько ровных прямоугольников. Казармы, стрельбище, поле для отработки постройки и штурма более-менее серьезных укреплений. В глаза Дроздовскому бросилось отсутствие ангаров — значит, даже если все пройдет хорошо, снова ночевать под открытым небом. Ну да ничего, он еще покажет местным силу новой техники, а потом и объяснит, как за ней правильно ухаживать.

— Сколько у нас будет времени, чтобы привести себя в порядок после перехода? — спросил он у Янь Сюня, приметив еще и трибуну, на которой замерло около десятка человек.

Значит, они угадали и прибыли куда и когда надо. Теперь осталось только показать себя, а приемка, как не раз говорил генерал Макаров — это дело важное, подходить к нему спустя рукава нельзя.

— Время? — Янь Сюнь нахмурился. — Скорее всего, у нас его не будет. У союза с Россией все-таки слишком много врагов. Впрочем, вы уже и сами могли это понять по тому, как нас тут встретили. Вернее, не встретили.

Нас… Дроздовский невольно отметил, кого командир отряда «Зорге» считает своими, мысленно улыбнулся, а потом отдал приказ по отряду.

— Остановка, перерыв 10 минут. Проверить машины, привести себя в порядок…

Если кто-то и рассчитывал застать их врасплох, то зря. А еще… Несколько взводов броневиков на марше, которые несутся прямо на тебя — это очень и очень внушительно. Уж точно впечатляет гораздо сильнее, чем формальный проезд перед трибуной…

— И когда приедут эти ваши броневики? Кажется, они не очень пунктуальны? — Дуань Фэнь, один из главных заказчиков новой арамейской реформы, деловито посмотрел на потертый брегет.

«Позер», — мелькнуло в голове у Икуана, но внешне он никак не показал своего раздражения.

— Мы передали сообщение, что будем ждать их к 9 утра, у русских есть еще 20 минут. Тем более, вон то облако пыли — разве это не они?

— Действительно, стальные машины выглядят очень внушительно, — Цзайфэн торопливо вскинул бинокль, стараясь поскорее рассмотреть знаменитые русские броневики.

И это называется принц-регент… Икуан снова вздохнул про себя. Официально императрица Цы Си отправила Цзайфэна в качестве независимого арбитра, чтобы они с Дуань Фэнем не тянули на себя одеяло, но… Хватит ли молодому регенту опыта? Икуан прекрасно помнил, каким воодушевленным тот прибыл после поездки в Германию, как восхищался кайзером, и только брак с дочерью генерала Жунлу вроде бы вправил ему мозги.

Впрочем, даже если не Цзайфэнь, у Икуана еще была надежда на двух армейских полковников. Один был как раз из рода Жунлу, а второй — приближенный самого Юань Шикая. Последний успел собрать в своих руках немало власти, и если почувствует, что новые броневики смогут усилить его главную вотчину, армию, тоже не останется в стороне.

— Почему они встали? — Дуань Фэй снова попытался испортить Икуану настроение.

— Сломались? — предположил прилипший к биноклю Цзайфэн.

— Перед боем — а показ перед столь славной комиссией не менее сложен, чем реальный бой — принято оценивать обстановку. Уверен, наши гости просто хотят показать себя во всей красе, — Икуан попробовал добавить в ситуацию немного лоска.

Неужели этот мужлан Янь Сюнь не получил его послание и не подготовился к показу? Или… Спина Икуана покрылась холодным потом: посланника перехватили? Он бросил быстрый взгляд на остальных собравшихся… Но смогут ли тогда русские сообразить, чего на самом деле от них ждут? Лишние вопросы, неуверенность — это же может все испортить!

— Едут. Снова едут! — нарушил повисшую тишину Цзайфэнь.

Облако пыли начало разделяться, и сам Икуан не выдержал и вырвал у одного из адъютантов бинокль. Плевать на приличия, он должен знать, что происходит. Вот машины набирают ход — часть, разгоняясь, двинулась по дороге. А основные силы съехали в поле и начали разворачиваться дугой. У этих скорость была явно меньше, но разгоряченная сталь касалась покрытой изморозью травы, и вместо пыли броневики начали окутываться клубами пара.

— Что они делают? — Цзайфэнь опустил бинокль и повернулся к Икуану.

Если бы тот мог ответить!.. К счастью, вместо министра заговорил один из полковников.

— Они показывают свои возможности. Первый отряд демонстрирует рывок, с помощью которого они могли бы быстро добраться и захватить какую-то важную точку. Например, железнодорожную станцию, мост… или просто высадить стрелков, чтобы растянуть силы врага.

— А остальные?

— Остальные — это армейское наступление. Машины идут, прикрывая друг друга — каждая словно ядро прорыва, за которым могли бы ворваться в ряды врага обычные солдаты. Тут их нет, но я пытаюсь представить, как Бэйянская армия смогла бы остановить такую атаку, и не вижу…

— Вы не сгущаете краски? — Дуань Фэнь нахмурился. — Броневики — не абсолютная сила. Японцы уничтожали их десятками.