НЧЧК. Командировка - Астахова Людмила Викторовна - Страница 30
- Предыдущая
- 30/85
- Следующая
Пнув для острастки по ржавой трубе и ругнувшись так, что смущенные тараканы-мамы закрыли уши тараканам-детишкам, грязный и немытый Эрин вернулся к себе и просто остолбенел в дверном проеме. Крыса принесла ему кусок сыра. В подарок. Сама щедрая дарительница сидела рядом с угощением и глядела на эльфа с сочувствием и печалью.
– Ты мне сочувствуешь?
По всему выходило, что так. Эру Всемогущий! Ну почему – коллеги уважают, Ытхан ценит, Леготар с Динэс не гнушаются, дриады обожают, крыса жалеет, а Нолвэндэ Анарилотиони ненавидит? Судя по остаточному фону на связке ключей – искренне и всем сердцем.
И тогда капитан лорд ап-Телемнар сделал, наконец, то, к чему стремилась его бессмертная, но израненная душа – он пошел в магазин и купил бутылку водки. Потом так же целеустремленно отправился обратно в номер, достал из кармана пузырек с зельем Эфы и без доли колебания выпил его содержимое. А следом отправилась вся бутылка «Тол-Эрессеа Платинум» (объемом 0,33 литра) залпом.
И пала тьма на ненавидимый энчечекистом город Колдубинск.
Бурат Карлович был дома, причем не просто дома, а на веранде. Совсем как вчера, старый леший посиживал за самоваром, а на крытом клеенкой в цветочек столике терпеливо дожидались своего часа две чашки, сахарница, пепельница и несколько розеток с медом.
– Нолочка! – радостно возгласил Пинофилло и, кряхтя, принялся вставать из-за стола: – Миледи! Как же вы долго!
– Работа такая, Бурат Карлович. – Я устало пожала плечами и виновато улыбнулась. – Ничего не поделаешь.
– Да… да, понимаю, конечно… – забормотал домовладелец, поглядывая на меня с растущей тревогой. – Нолочка, деточка… что это с вами? Вы не ранены?
– Нет, ну что вы! – Я нахмурилась, пытаясь понять, а что, собственно не так.
– Точно? Я смотрю, у вас царапина…
– А! Это! – Я рассмеялась. – Да нет, Бурат Карлович, ничего страшного! Это я неудачно в куст залезла, ерунда.
– Беспечность современной молодежи меня просто поражает, – леший покачал головой. – Присаживайтесь, миледи, выпейте чайку. Вы же наверняка не ужинали с этим вашим расследованием? Давайте, я вас угощу?
– Ох, нет, спасибо, я не голодна. Правда, Бурат Карлович, есть не хочется ни капельки. Не переживайте так!
– Ну как же не переживать! – Леший всплеснул руками. – Вот вы одна ходите по темноте, милая барышня, а у нас в округе знаете, что творится?
– Представьте себе, знаю, – уже значительно суше, чем прежде, сказала я. – Бурат Карлович, я вынуждена снова вам напомнить, что являюсь офицером НЧЧК и, поверьте, мне эти погоны не за красивые глаза дали. У меня всегда при себе табельное оружие, и стреляю я неплохо. Так что вы напрасно беспокоитесь за мою безопасность. Я-то не боюсь ваших убийц, это они пусть меня боятся. Никто не уйдет от правосудия, Бурат Карлович, так или иначе, мы все равно остановим этот ужас…
– Мы – это вы и ваш напарник? – поинтересовался леший.
– Мы – это НЧЧК! – гордо отчеканила я и смягчила свою речь улыбкой. – Но вот от чая я, пожалуй, все-таки не откажусь.
– Вот и отлично! – Старик принялся деловито наполнять чашки. – Вот и славно, дорогая барышня! Кстати, миледи… Если вы хотите смыть с себя пыль сражений, то в бане у меня есть почти полный бак горячей воды. Ключик вот тут висит, на гвоздике, видите? Если пожелаете, то хоть сейчас, хоть позже – в любое время, как вам угодно будет. Спокойно пользуйтесь. И постирать если что-то надо, то у меня есть знакомая, которая за сущие гроши приведет в порядок вашу одежду и обувь…
– Право, я надеюсь, что мне не придется задерживаться здесь так надолго, чтобы пользоваться услугами вашей знакомой, – задумчиво протянула я. – А вот насчет помыться идея весьма неплоха, спасибо. Честно говоря, сегодняшняя прогулка по окрестностям вашего славного города прошла несколько сложнее, чем я рассчитывала. Благодарю, я с удовольствием воспользуюсь вашим любезным предложением.
– Вот и отлично! – обрадовано кивнул леший. – Да вы пейте, пейте чаек, миледи! И мед на булку намазывайте! Надо же, какая худенькая…
Я снова улыбнулась и с удовольствием принялась за чай с медом, предвкушая грядущую помывку – о! да я же и голову помыть смогу! Ура! – и спокойный крепкий сон после целого дня на свежем воздухе.
Странно, но о капитане лорде ап-Телемнаре я в тот момент не только не думала, но даже ни разу не вспомнила. Словно его и не было никогда.
… Я шла по лесу. Не гуляла, а именно шла – четко, целенаправленно, не глядя по сторонам. Цель, которая звала меня вперед, маячила где-то в глубине чащи, и я не собиралась отступать. Там, в самом сердце леса, кто-то отчаянно взывал о помощи, и не ответить на этот зов было немыслимо, недостойно… А, может быть, это звал меня сам Лес – несчастный, страдающий лес, который был так добр ко мне?..
Вокруг творилось что-то непонятное. Было абсолютно темно, но я почему-то совершенно не тяготилась тем, что не вижу дорогу. Я ее просто чувствовала – и уверенно продвигалась дальше, не обращая внимания на стоны и скрежеты вокруг и позади меня. Страх и темнота сгустились так, что я кожей ощущала, как тяжело мне двигаться, словно не ночной воздух я рассекаю своим полуобнаженным телом, а глубокую воду…
Телом?.. Почему я неодета? И… где, балрог подери, мое оружие и удостоверение?!
Стоило мне только подумать об этом – и давление усилилось. Теперь меня словно что-то толкало в спину, не давая остановиться и подумать – а зов становился все громче и жалобней. Я должна спешить! Мне нужно успеть! Если я не спасу…
Пистолет. Что я там сделаю без пистолета? Где же он?.. А! Вот! Странно… а где он был до этого?
Сжимая ребристую рукоятку невесть откуда взявшегося «Куталиона», я вновь двинулась на зовущий меня то ли голос, то ли стон, ускорила шаг и… со всего размаху ударилась босой ногой о что-то острое и твердое.
– Уй! – вскрикнула я – и открыла глаза.
Вокруг было темно и тихо. Дико болел и пульсировал мизинец на левой ноге – Эру, уж не сломала ли я себе палец?! Стоп! Как я могла сломать себе палец… во сне? И почему, балрог меня отдери, я стою лицом к входной двери, на веранде, в одной футболке и с намертво зажатым пистолетом в руках?!
– Валар… – прошептала я, с ужасом осознавая, чем мог закончиться для меня этот сон. Никогда прежде я не замечала за собой привычки разгуливать по ночам с закрытыми глазами – значит, это не может быть вызвано естественными причинами. Тогда…
Я попыталась подумать дальше – и чуть было в голос не взвыла от буквально расколовшей мою голову боли. Ощущение было таким, словно кто-то приложил меня кувалдой по затылку. Смаргивая выступившие на глазах слезы, я слепо развернулась, сделала несколько неверных шагов – и врезалась лбом в дверной косяк. Проклятье! Натыкаясь на стены и мебель, я кое-как доковыляла до комнаты, уперлась руками в стол и попыталась отдышаться и унять хотя бы сотрясающую меня крупную дрожь, если уж с болью мне не справиться… Не вышло. Стоило мне лишь чуть-чуть успокоиться и начать различать хоть что-то сквозь плавающие перед глазами цветные круги и не пролившиеся слезы, как я услышала некий странный хриплый звук – прерывистый, громкий, аритмичный. На то, чтоб сообразить, что так теперь звучит мое собственное дыхание, у меня ушло несколько минут – или часов. Я не склонна сейчас была доверять своему чувству времени. Я вообще ни одному своему чувству доверять не могла.
Холодно… пусто… темно. Темнота давит, она, словно живое многорукое существо, пытается заползти в уши, проникнуть через глаза в мозг и пожрать меня изнутри, оставив после себя лишь полностью опустошенную оболочку… Она повсюду, вокруг меня и уже во мне, и очень скоро, я осознаю это, ледяные щупальца дотянуться до лихорадочно стучащего сердца и остановят его навеки… Не в силах сдвинуться с места, я все-таки хотя бы внутренне забилась, словно то ли муха в паутине, то ли заживо погребенная. И та, и другая аналогия были одинаково верны – я не могла выбраться и запутывалась все сильнее в липких объятиях темной пустоты, но она еще и давила, не давала дышать, не давала не только позвать на помощь, но даже подумать об этом…
- Предыдущая
- 30/85
- Следующая
