Никитич. Тайна похотливого привидения - Липницкая Ольга - Страница 2

Так не нужно было идти мимо строящегося дома Михайловских.

Парнишка тот, что с Никитичем за кошками ездил, Евген, как-то странно себя повел после знакомства с домом Соколовских.

Долго ходил по Москве бледный и тихий, а в конце концов, напросился охранником на объект! С точки зрения карьеры, это был провал! Но с точки зрения Евгена…

Он каждое утро встречал Дарью Сергеевну сияющей улыбкой. Мог поприветствовать ее взмахом руки, а мог даже собрать ей букет полевых цветов!

Дарья Сергеевна злилась!

Что за шоу курам на смех?

Смеялись, впрочем, не куры. Тихо хихикала вся деревня, но не над ухаживаниями, а над нежеланием няни Соколовских замечать очевидное.

– Ну сколько можно? Это несерьезно! – жаловалась она Марийке. – Я – взрослая женщина! А он – молодой паренек, который непонятно что себе думает! – в ее голосе звучала искренняя обида и возмущение.

– Да не такой уж и молодой, – вскидывала брови Марийка. – Андрей говорил, тридцать два ему что ли…

Но на подобные фразы Дарья Сергеевна реагировала настолько бурным молчанием, что Марийка старалась эти темы не трогать!

Так и ходила няня Соколовских за молоком, каждый день меняя маршрут.

– Мань! – крикнула она через забор деревенской молочнице. – Мань, подоила уже?

– Конечно, Даш, – выбежала из коровника женщина. – Давай бидон!

Жила Дарья Сергеевна в деревне уже почти год. И, надо сказать, отлично жила. Несмотря на свой характер и внешнюю холодность, даже обросла знакомицами, некоторых из которых вполне могла назвать подругами.

Как вот молочницу Марию, которую, конечно, все звали Маней…

– Держи! – протянула бидон деревенская женщина. – Это с-под Ночки, можно не кипятить!

– Спасибо, дорогая, – кивнула няня, принимая ношу. – Творог будет, на меня оставь.

– А? – словно задумалась молочница. – Ладно… – резко кивнула.

Как-то странно Маня разговаривала. Вроде как думала о другом. Не о молоке и не о твороге.

– Ты чего? – удивленно вскинула бровь Дарья Сергеевна. – Случилось что?

– А ты разве не слыхала? – округлила глаза нянина подружка, стиснув на своей груди платок. – Давеча Танька из церквы больная прибежала! Рыдала и смеялась одновременно! Мать еёйная валерьянкой отпаивала, пока хоть слово добиться смогла, – молочница понизила голос до заговорщического шепота. – Так Танька выдала, что видала в старой церкви ПРИВИДЕНИЕ! – на этой фразе Манька благоговейно перекрестилась.

.

– Вешать на пояс куриную лапку, чтобы отпугивать привидений! Ты представляешь? – округлив глаза, рассказывала Марийке Дарья Сергеевна. – И этому школьная учительница учит детей! – до болезненного румянца возмущалась она. – Она же обязана просвещать! А она…

Галя Кошкина, любимица Дарьи Сергеевны, да и всей деревни, шепотом спросила у няни амулет… Их в школе научили… Дарья Сергеевна чуть не задохнулась от возмущения. Сейчас пересказывала Марийке эту историю так, словно собиралась подавать рапорт в министерство здравоохранения!

Та же, кого, благодаря фармацевтическому образованию, на полном серьезе считали деревенской ведьмой, хохотала до икоты…

– О боже, – утирая слезы, выступившие от смеха, простонала Марийка.

– Тебе смешно! А Галочка на полном серьезе к тебе за советом шла! – расстроенно качала головой Дарья Сергеевна.

– Ну и пришла бы! – улыбнулась Мария. – Чего ты ее остановила? – обмахивая себя ладонями, пыталась вздохнуть знахарка. – Я бы ей какого-нибудь чертополоха со зверобоем бы выдала! – Марийка опять прыснула со смеху. – Оберегом! Спасли бы пару куриц! – Марийка уже почти успокоилась, но ее необъятная грудь все еще вздрагивала. – Пойду и правда амулетов наделаю, – хитро улыбнулась она, – хуже от сухоцветов в кармашке не будет.

– Мария, да это же дурдом какой-то! – округляла глаза Дарья Сергеевна Дашкова. – Это же какое-то средневековье! – ее губы возмущенно дрожали. – Надо Кире сказать, пусть кур и кроликов стережет понадежней! А то полезут… – няня беззвучно выругалась. – За лапками.

– О да! – широко улыбнулась Мария. – Надо. Еще Ленке Чибис рассказать надо.

– О! Ну уж в ее-то курятник не полезут, – поджала губы Дарья Сергеевна. – У нее там двухконтурная охрана по периметру дома.

– Да я просто так, – отмахнулась Марийка. – Посмеяться! – и снова хохотнула. – Пойду амулетов наделаю! Даш, наплети шнурков фигурных? Девкам в радость носить будет…

– Ну давай, – нехотя согласилась Дарья Сергеевна. – Я с собой на прогулку нитки возьму. Малыши будут спать, а я сплету что-нибудь витое.

Благодаря Дарье Сергеевне и ее страсти к макраме, вся Марийкина колдовская комнатка уже была увешана разномастными мешочками из тонкого черного шнурка. На кухне в плетеных мешочках висел лук, а в последнее время еще и подрощенные рыжие коты. Три штуки. В ванной – крупная капроновая сетка для игрушек, а сейчас Дарья Сергеевна хотела сплести садовые качели. Никитич как раз обещал ей сделать металлический обод для основы.

– Мальчики! – вплыла в детскую комнату Дарья Сергеевна. – Гулять! Саша, Миша, Леша! – подхватывала она ребятню по очереди.

– Последний был Миша! – отозвалась из своей комнатушки Марийка.

– Без разницы! – категорично ответила няня. – Гулять идут все!

Утомившиеся малыши, приученные к режиму, довольно быстро уснули на свежем воздухе. Няня устроилась в деревенской беседке с нитками…

– Ты представляешь, он ее как схватит! – услышала она жаркий шепот у себя за спиной.

На дороге стояли две женщины. Они разговаривали, поставив тяжелые сумки у себя в ногах.

– Да как привидение схватит? – отмахнулась одна из двух кумушек.

– Ну это вот такое! – с важным видом покачала головой первая. – Это вот схватило!

Дарья не выдержала, поднялась, вытолкала коляску, пошла к берегу реки…

– А он ей, значит, под юбку! – давясь со смеху, делились подробностями подростки.

– Да ладно! Кто там у Таньки под юбкой чего не видел?

И вся компания заржала, как богатырские кони…

Няня Соколовских округлила глаза и, наплевав уже на возможность встречи с Евгеном, решила просто пройтись по главной деревенской улице.

– Мать ее святой водой отпаивала! – услышала она, едва замерев у почты.

– Поздно уже, – хмыкнул второй голос. – Раньше надо было поить!

Дарья Сергеевна, завыв сквозь зубы, почти как то самое привидение, потолкала коляску к дому.

– Мария, это не выносимо! – почти проплакала она. – Деревня сошла с ума!

Она красноречиво посмотрела на мать своих подопечных, но та взволнованно смотрела Дарье Сергеевне за спину.

Следом за няней к дому подошла Лилька. Танькина мать. Женщина мялась у забора, смущенно кутаясь в громадную темную шаль.

– Мария, – прошептала женщина, глядя на ведьму умоляющим взглядом. – Помоги, пожалуйста, – ее губы скривились и задрожали. – Таня моя…

– Что? – округлила глаза знахарка. – Что случилось?

– Жар у нее, – прижала руки к груди женщина. – Ничем сбить не могу и… – она всхлипнула, вздрогнула.

– И что? – перепугалась Марийка.

– Заикаться она стала…

И вот тут-то деревенская ведьма поняла, что шутки с нечистой силой кончились!

– Мужики туда с топорами ходили, – словно испуганно рассказывала Марийка мужу.

Никитич ужинал наваристым домашним борщом… Таким, правильным, в котором ложка стоит… И вполуха слушал новости деревни…

– Говорят, каждый угол облазили, – хмыкнула деревенская ведьма.

– И че, нашли че? – просто, чтобы поддержать разговор, спросил Никитич.

– Да нет, конечно! – возмущенно взмахнула рукой Мария. – Так, святой водой побрызгали и по домам разошлись!

– Они б уж определились, – хмыкнул абсолютный атеист и агностик Никитич, – или святой водой разбрызгиваться, или куриные лапы на поясе носить!

История про куриные, лягушачьи и прочие лапки до него тоже дошла. Он, правда, над ней не смеялся так, как Марийка.