Последний полёт. Книга первая: Исход (СИ) - "Ван Ваныч" - Страница 5

Мы переоделись из давно требующего замены тряпья в парадное, единственным отличием которого было отсутствие дыр, умылись, закрепили при помощи шнурков волосы, и, затесавшись в празднично возбуждённую толпу, двинулись вместе с ней вслед за Нисте- про которого я понял так, что человек сей играет в деревне весьма значительную роль- несущего в руках недавно срезанный сноп. Не простой- весь обвязанный лентами, переплетённый косичками, и явно, в представлении местных, что-то, или кого-то, изображавший.

По дороге вышедшие вперёд женщины запели песни- речитативом, кружась под собственную мелодию. Притащили самоделку на сжатое поле, установили посередине и давай хороводить вокруг. Вскоре к ним присоединились и мужики, успевшие, как я заметил, приложиться к обычным здесь шарообразным кувшинам. После чего, развеселились и запели- каждый наособицу, но зато весьма громко. И, в процессе, видимо когда пересыхало в горле, продолжали прикладываться. А с ними и многие из женщин. И вскоре так наприкладывались, что и песни совсем разладились и танцоры стали путаться в ногах, нередко падая и увлекая за собой прочих, отчего сами же смеялись до колик в животе.

Странно это выглядело, вначале даже смешно, но после стало скучно и захотелось уйти. Однако, мысль- не обидятся ли окружающие такому с моей стороны демаршу- заставила остаться. Потому дотерпел до конца, а после- как и многие другие- ещё и волок на себе не рассчитавшего силы деда почти до самого дома. Немного не дошли, но на то были причины, вставшие прямо у нас на дороге- и было их целых пять. Которых увидев, все разом протрезвели...

Преградой, вставшей на нашем пути, стали всадники на невысоких лошадках, выстроившиеся в ряд поперёк и без того узкой дорожки и демонстративно, по хозяйски, разглядывавшие нас. Для меня подобное было внове, оттого я пребывал в любопытстве и недоумении , но дальнейшее меня и вовсе повергло в шок: совершенно внезапно- для меня так точно- мои односельчане, все, как один, стали опускаться на землю- и вскоре на ногах остался лишь я один. Отчего почувствовал себя весьма неуютно, понимая, что в этой ситуации необходимо принять решение: быть как все, встав на колени- что по какой-то причине мне очень сильно не нравилось, либо выделиться, пойдя на поводу у своего подсознательного...

Впрочем, подумать об этом мне не дали, буквально сразу заторопив- это Гереке, добрая душа, потянула меня за рукав вниз, умоляя со слезами на глазах:

- Кайр, Кайр...

Что-то внутри меня было против подобного, и потому я мгновения промедлил, решая дилемму. Но видя в заплаканных, отражающих смертную тоску, глазах Гереке намёк на нечто совсем скверное, если не сказать- страшное, понял- это же неспроста- и сделал, как она просила...

Пришельцы были абсолютно чужеродны нашему деревенскому миру: своим внешним видом, одеждой, поведением. Особенно выделялись на фоне наших светлых волос и миндалевидных глаз их узкоглазые тёмные лица- создавая контраст, который вкупе с их погаными повадками хозяев жизни, превращался в ярко отрицательный. Стоит, наверное, ещё отметить про преобладающую среди них меховую одежду в противоположность нашей домотканной, про их высокие кожаные сапоги с мехом внутрь на фоне наших обмоток, манеру передвигаться исключительно верхом, отчего их гордый и презрительный взгляд всегда был сверху- демонстрируя нам их высокомерие и надменность. Всего вышеперечисленного мне хватило, чтобы определить этих людишек, как абсолютно чуждых нашему миру, но вот насколько- для такого потребовались некоторые события, не только подтвердившие мои умозаключения, но, кроме того, приведшие меня к мысли, что они есть угроза самому нашему существованию.

И чтобы претворить подобную угрозу в жизнь у них, на мой взгляд, было всё необходимое: рассматривая находящегося чуть впереди чужака, заметил у того топор на широком поясе- смутившем меня каким-то странным, невиданным до того, лезвием жёлтого цвета. Скользнул глазами на примотанную к лошади гладкую палку, длиной чуть выше человеческого роста, остановившись на её хищном наконечнике из того же материала...

Впрочем, тут мои размышления прервали самым неприятным образом- пинком в грудь. Упав на спину, тут же свернулся калачиком- по причине того, что ничего ещё не закончилось,- меня начали бить чем-то очень болючим. "Плетью"- полезло непрошенное и в неподходящее время (но что поделаешь- в последнее время это постоянно происходит), но тут же исчезло под следующем обжигающим ударом. Сколько это продолжалось- я не знаю, но достаточно, чтобы получить удар по психике, только...если процедура эта именно к этому и сводилась, то здесь изгалявшийся надо мной сильно ошибся. Потому что вместе с болью меня переполнила яркая и незамутненая ненависть.

Почувствовав, что удары прекратились, убрал прикрывавшие лицо руки и в первый момент ничего не увидел, кроме стоящего рядом пришельца, насмешливо скалящего зубы и поигрывающего рукой предметом, охарактеризованным моим подсознанием, как плеть. Тот, увидев мой взгляд, с опаской брошенный на упомянутый предмет, громко рассмеялся, наигранно повторил замах, но не ударил- вновь развеселившись моему рефлекторному желанию прикрыться. Издевается- понял, почувствовав бессилие...

После того, как издевательства надо мной его пресытили, и он, развернувшись, вернулся к своей лошади, я смог окинуть взглядом происходящее. Видимо ранее, увлёкшись разглядыванием чужаков, делал это настолько пристально, что невольно обратил на себя внимание, которое и вылилось в неприятности- один из чужаков, незаметно- по причине моей отвлечённости- подошедший, попросту избил меня. А что же деревенские? Они поспешили убраться с пути этого урода, чтобы не оказаться в моей компании. И теперь сбились в тесную компанию, от которой даже на расстоянии пахло страхом. Подумал: "Хорошо, хоть не мочой..."

Пользуясь тем, что главарь чужаков- положение этого человека среди своих я легко вычислил по его поведению и повелительным жестам- заговорил о чём-то с Нисте, а все прочие подельники увлечённо их слушали, и обо мне на время забыли, поспешил ползком присоединиться к своим. Где немедленно попал в объятья плачущей Гереке. Погладил её, успокаивая...

Между тем разговор (что интересно- обе стороны вполне отлично понимали друг друга)- если его можно так назвать, ввиду того, что одна сторона сидела на коне, а другая- стояла перед ним на коленях- перешёл в стадию отдачи приказаний. Таков был тон последних слов чужака, и по поведению Нисте я понял, что не ошибся- тот резко подскочил и на полусогнутых побежал впереди поскакавших следом пришельцев. А я, наконец, разобрал о чём шёл разговор- правда, частично: одно слово часто мелькало в их речи, и оно же- только сейчас вспомнил- употреблялось местными по отношению к зёрнам, которые мы так упорно собирали. И направление их движения- к яме зернохранилища- это подтвердило.

Однако, и нас не оставили без присмотра: один из наездников взмахом своего орудия угнетения- плетью (теперь-то я уже знал, что это ничего хорошего не сулит), поднял деревенских с колен и погнал, как пастух стадо- следом. Пригнал и опять поставил на колени- мне это всё начало надоедать, но пока что не видел возможности издевательства эти прекратить.

Между тем, Нисте открыл зернохранилище и в чём-то горячо пытался своего оппонента убедить- не подумав, что исполнять подобное стоя в столь малоубедительной позе чревато последствиями. Очевидно, что ничего хорошего из подобного получиться не могло, что и подтвердили действия чужака: он неторопливо слез с коня, вытащил из-за пояса плеть, расправил, и неспешно принялся охаживать ею Нисте. Теперь я и со стороны увидел положение, в котором находился совсем недавно- аж фантомные боли начались- и это мне совсем не понравилось.

Избитый Нисте остался лежать на земле, а мы наперегонки поспешили, заполняя зерном кинутые нам захватчиками мешки, после связывая их попарно и закидывая в таком виде на крупы лошадей. Теперь у меня не осталось никаких сомнений в характере их приезда- это был банальный грабёж.