Коварный супруг (ЛП) - Маура Катарина - Страница 31

— Я только что мирно ела печенье, которое бабушка испекла специально для меня, пока ждала начала встречи, а ты просто подошел ко мне, схватил за запястье и откусил кусочек печенья. Думаю, именно в тот момент я поняла, что мы всегда будем врагами.

Я хихикаю, гадая, что бы она сделала, если бы узнала, что тогда творилось у меня в голове.

— И все же ты здесь, Сиерра Кингстон. Не знаю, как ты, но лично я нигде больше не хотел бы оказаться.

Ее глаза слегка расширяются, а то, как она краснеет, окончательно выводит меня из себя.

— И вот я здесь, добровольно делюсь с тобой своим любимым блюдом.

— Что мне нужно сделать, чтобы это повторилось? — Я колеблюсь, но потом добавляю: — Это, безусловно, лучшее блюдо, которое я когда-либо ел.

Она хихикает и убирает волосы за ухо.

— Ты просто должен попросить, Ксавьер. У меня нет времени готовить каждый день, но время от времени готовить то, что ты любишь, — это не слишком большая просьба к жене, если, конечно, ты готов оказать ответную услугу.

Я смотрю на нее в недоумении, мое сердце бешено колотится.

— Мне нравится, как это звучит, — признаюсь я.

— Я готовлю?

— Ты называешь себя моей женой.

Она отводит взгляд и поспешно поднимается на ноги, но улыбка, которую она пытается скрыть, говорит о многом.

— Оставь это, — говорю я ей, когда она тянется к нашим тарелкам, и поднимаюсь со своего места. Она поднимает на меня глаза, и я ухмыляюсь, хватая ее за запястье и притягивая к себе.

— Скажи мне, Котенок... это свидание за ужином — ты решила прекратить убегать?

Она прижимает руку к моей груди, и в ее выражении лица появляется нотка неуверенности.

— А что, если это так?

Я смотрю ей в глаза, запуская руку в ее волосы и наклоняя ее лицо.

— Тогда я поцелую тебя, Сиерра. Без провокаций, без искушения укусить меня только для того, чтобы я почувствовал твои губы на своих...

Сиерра поднимается на цыпочки и прерывает меня поцелуем, и я стону, притягивая ее ближе, мои руки блуждают по ее телу, когда я делаю шаг вперед, заставляя ее отступить назад, пока не прижимаю ее к стене.

— Боже, ты даже не представляешь, как долго я этого ждал.

Она проводит рукой от моего затылка вверх, пока кончики ее пальцев не проводят по коже головы.

— Больше не надо ждать, — дышит она, прижимаясь ко мне, ее тело греховно двигается навстречу моему.

— Больше не надо ждать, — соглашаюсь я, приподнимая ее у стены, и ее юбка задирается вверх, когда она обхватывает меня ногами. Она стонет, когда я начинаю тереться об нее своим членом, ее хватка на моих волосах усиливается, когда ее губы снова находят мои.

— Ксавьер, — шепчет она, и только моя кровь стынет в жилах, когда в доме раздается сигнал тревоги. Я отстраняюсь от жены и осторожно опускаю ее на пол, мой желудок переворачивается.

— Что это? — спрашивает она, оглядываясь по сторонам.

Я осторожно убираю волосы с ее лица, и во мне просыпается сожаление, подобного которому я никогда не знал. Это напоминание о том, что такой, как я, не может быть с такой, как она? Может, это судьба вмешивается, чтобы показать мне, что мое прошлое никогда не ослабит свою власть надо мной?

— Мне нужно идти, — шепчу я. — Мне жаль.

Глава 32

Ксавьер

— Я позаботился об этом, — говорю я Элайдже, останавливаясь перед своим домом, моя одежда и руки испачканы чужой кровью, мой разум оцепенел.

— Ты устроил беспорядок, — жалуется он, и звуки клавиш на заднем плане говорят о том, что он уже разбирается с последствиями. — Неужели ты не мог обойтись более чистым способом?

Я вхожу в свой дом, измотанный до предела. В голове проносятся образы всего произошедшего, и я почти жалею, что не могу вернуться еще раз, что не положил конец страданиям этого засранца.

— У меня не хватило на это терпения. — Мне еще предстоит рассказать Элайдже, что именно произошло, и лучше, если он никогда об этом не узнает. — Ты был бы гораздо более жестоким.

— Я бы не стал оставлять повсюду улики, — возражает он. — Это потребует чертовски хорошей уборки.

— Мне все равно, Элайджа. Это того стоило, поверь мне.

Я делаю паузу, когда замечаю Сиерру, стоящую в дверях нашей гардеробной, на ее лице написан чистый ужас, когда она смотрит на мою кровь.

— Мне нужно идти, — говорю я Элайдже, прежде чем закончить разговор.

Сиерра делает шаг ко мне, но я прохожу мимо нее в ванную, и мой желудок переворачивается. Почему она до сих пор не спит в четыре утра? Черт. Она не должна была видеть меня в таком состоянии. Моя милая жена не должна была узнать, что я не просто бизнесмен, каким она меня считает, но то, что она только что увидела, уже не исправить.

Я стою под душем, пока вода наконец не становится прозрачной, и изо всех сил стараюсь смыть с себя все до последней капли крови, но тьма в моей душе не смывается. Я знал, что недостаточно хорош для нее, что она слишком чиста для меня, слишком невинна, и долгие годы этого знания было достаточно, чтобы держать меня подальше от нее. Когда это изменилось? Когда я стал настолько эгоистичным, что утащил такую, как она, в тень?

Я покрываюсь коркой ненависти к себе, когда возвращаюсь в гардеробную в одном лишь полотенце, а Сиерра крепче сжимает аптечку, которую держит в руках.

— Ты ранен? — спрашивает она, ее голос мягкий.

Я бы хотел, чтобы так и было. По крайней мере, тогда не было бы так очевидно, что кровь на моей одежде — не моя.

— Нет.

Она делает шаг вперед и опускается передо мной на колени, ее взгляд останавливается на моих ушибленных костяшках.

— Иди в постель, Сиерра, — говорю я ей, когда она тянется к моей руке. — Я сегодня сам не свой. Тебе не стоит сейчас находиться рядом со мной.

У меня нет сил притворяться сегодня. Я устал, сломлен и отчаянно нуждаюсь хотя бы в толике ее ласки. Я бы потерял себя в ней, если бы мог, даже если бы это было всего на несколько мгновений.

— Нет, — говорит она, начиная дезинфицировать и перевязывать мои костяшки. — Я твоя жена, Ксавьер. Позволь мне помочь тебе.

Я провожу рукой по ее волосам и смотрю на нее, впитывая ее ангельскую красоту, ее великолепные изумрудные глаза. Она — гребаное видение, а я даже отдаленно не достоин ее. С годами я забыл об этом. Наше соперничество позволяло мне сбежать от реальности, давало мне цель, заставляло быть лучше — но ради чего? В конце концов, я все еще бандит, наряженный в дорогие костюмы, а она — почти королевская особа.

Я хотел бы украсть у нее немного света, пока мы оба не превратимся в тени, пока не станем одинаковыми, она и я. Сможет ли она наконец по-настоящему увидеть меня тогда? Жена игнорирует мои слова и тянется к другой моей руке, дезинфицируя и ее.

— Ты, черт возьми, никогда не слушаешь, да? — бормочу я.

Она смотрит на меня своими яркими, полными страсти глазами, и чистая потребность проникает в меня, а мои мысли становятся туманными.

— Просто позволь мне помочь тебе, — повторяет она, ее голос мягкий. — Пожалуйста, Ксавьер.

— Ты хочешь помочь? — Я шепчу, обхватывая ее лицо, большим пальцем проводя по ее губам. — Тогда используй свой рот по назначению. Заставь меня забыть обо всем, кроме тебя.

Она напрягается, как будто только сейчас осознала, насколько близко ее лицо к моему члену и как один только ее вид действует на меня. В ее глазах вспыхивает буря, когда она смотрит на меня, и я начинаю задаваться вопросом: неужели то, что она увидела сегодня вечером, навсегда изменит ее взгляд на меня? Полагаю, я заслужил это тем, что притворялся лучшим мужчиной, чем я есть, что обманом заставил ее поверить в то, что она вышла замуж за достойного человека.

— Просто уходи, — говорю я ей, потирая лицо, сердце болит. — Уходи. Я больше не буду тебя предупреждать.

Я чувствую на себе ее взгляд, но она не двигается. Вместо этого она тянется к моему полотенцу и сдергивает его с меня, напугав меня, когда ее мягкая, дрожащая рука обхватывает мой член. Я застонал и запустил руку в ее волосы.