Разрушенные клятвы (ЛП) - Маура Катарина - Страница 2

Сочувствие в глазах Лили заставляет меня почувствовать себя еще более жалкой, и я отвожу взгляд.

— Селеста, — Лили произносит мое имя мягко, но твердо. — Ты, моя дорогая, чистая магия. Все, чего ты касаешься, оживает по твоему замыслу — это настоящее волшебство. Так что сделай то, что умеешь лучше всего: представь себе путь, по которому ты идешь, без преград, без страхов. Представь себя той женщиной, с которой Зейн Виндзор не посмеет играть. Потому что именно ей ты и являешься. Просто старые комплексы заставляют тебя на мгновение усомниться в этом. Разве не ты всегда твердишь мне, что мы контролируем свои мысли, а не они нас? Так возьми свою же мудрость на вооружение сегодня.

Я моргаю, застигнутая врасплох. Никогда не думала, что услышу свою собственную мантру, брошенную мне в лицо таким образом. Спорить бессмысленно. Ее слова словно расчищают завесу тумана в моей голове, и я вдруг ясно вижу, насколько тяжело могут давить на меня неуверенность и страх.

— Ты права, — шепчу я, чувствуя, как сердце бешено стучит. Годами я представляла себе мир, в котором наконец-то заслужила одобрение дедушки, мир, где я на вершине индустрии, разрабатываю лучшие гостиничные проекты в мире. Почему же я позволила этой картине померкнуть, пусть даже на миг?

— Я всегда права, — смеется Лили. — Когда сомнения одолеют тебя сегодня вечером, вспомни мои слова. Ты — чистая магия, Селеста. Не позволяй никому говорить тебе обратное — и уж точно не кому-то вроде Зейна.

Я ухмыляюсь ей в ответ, чувствуя, как напряжение спадает, а уверенность возвращается. Боже, как же мне хочется взять ее с собой на этот чертов бал — с ней я чувствую себя намного увереннее, чем рядом с дедушкой.

— Ладно. Я справлюсь, — говорю я твердо. — Я просто войду в этот зал так, будто он принадлежит мне.

Глаза Лили вспыхивают гордостью, и она нежно проводит рукой по моим волосам.

— Вот так, моя девочка. Разнеси их всех к чертям. Очаруй их, забери у Зейна весь его рынок. Если кто и способен на это, то только ты.

Я смотрю в зеркало, вновь наполняясь уверенностью.

— Я справлюсь, — шепчу я скорее себе, чем Лили, но она все равно кивает.

— Ты не просто справишься. Ты победишь.

Я задерживаю взгляд на своем отражении, на идеальном макияже, на собранном, уверенном выражении лица. Я больше не та застенчивая девочка, какой была когда-то. Женщина, смотрящая на меня из зеркала, — не та, что уехала отсюда пять лет назад.

И Зейн Виндзор собирается узнать это самым жестким способом.

Глава 2

Зейн

— Сегодня вечером я рассчитываю собрать на благотворительность не меньше миллиона. Как у нас идут дела, Валентина? — Лука, один из моих братьев, поворачивается к своей секретарше.

Она начинает зачитывать цифры, но я слушаю вполуха, рассеянно кивая, пока разворачиваю мятную конфету и закидываю в рот. Обычно этот ежегодный благотворительный бал приносит мне удовольствие — результат долгих месяцев работы, которую мы с пятью моими братьями и сестрой вкладываем в это событие.

Но не сегодня.

— Зейн? — Вэл произносит мое имя резко.

Я поворачиваюсь к ней, чувствуя, как в груди вспыхивает вина — судя по выражению ее лица, она уже некоторое время пытается привлечь мое внимание. Ее взгляд цепкий, а в уголках накрашенных алой помадой губ играет легкая усмешка.

— Почему ты все время поглядываешь на вход? Кого-то ждешь?

Я открываю рот, чтобы опровергнуть ее слова, но оправдания тают на моем языке. Вэл знает меня слишком хорошо — она быстро стала мне так же дорога, как и моя собственная сестра. Я не смогу посмотреть ей в глаза и солгать.

— Забыл сказать, — вместо этого произношу я. — Я выставляю на аукцион недельное проживание в следующем отеле, который приобрету. Целый отель в полном распоряжении одного человека за неделю до официального открытия. Все расходы оплачены.

Она чуть щурится, явно понимая, что я пытаюсь отвлечь ее внимание. Но, к счастью, позволяет этой теме ускользнуть.

— Великолепно, — улыбается она с тем же ехидным выражением. — Я добавлю это в каталог. Ты уже выбрал даты?

— Да, это будет…

Черт.

Дыхание покидает мои легкие, оставляя меня в состоянии легкого опьянения, пока я смотрю на вход, словно под гипнозом. Все мысли растворяются, пока не остается ничего, кроме нее — моей Неземной.

Она вернулась.

Наконец-то.

Я жадно пожираю ее взглядом, не в силах насытиться. Янтарные глаза, пухлые губы, длинные темные локоны, ниспадающие по плечам… Как, черт возьми, она стала еще красивее за эти годы? Мой взгляд скользит вниз, по изгибам ее тела, затянутого в черное платье, греховно облегающее фигуру. Вырез на груди… Блять. Я одновременно ненавижу и обожаю его.

— Селеста Харрисон, — с усмешкой произносит Вэл.

Я заставляю себя сохранять невозмутимое выражение лица, но по блеску в ее глазах понимаю, что провалился.

— Давно ее не видел, — замечает Лука, хмурясь. — Она ведь училась в Лондоне, да? Сколько прошло? Три года?

Пять лет, два месяца и двенадцать дней, вообще-то.

— Да хрен его знает, — бурчу я.

Лука коротко смеется, явно потешаясь над моей попыткой выглядеть равнодушным, а я в раздражении провожу рукой по волосам.

— Конечно, — ухмыляется он.

— Что она делает? — спрашивает Валентина.

Я следую за ее взглядом и вижу, как Селеста украдкой проверяет бренд наших хрустальных бокалов, и я сдерживаю улыбку. Ее попытки быть незаметной только делают ее крайне подозрительной, и, как и ожидалось, несколько наших охранников начинают двигаться в ее сторону. Ее дедушка, генеральный директор Harrison Developments и один из наших крупнейших конкурентов, даже не замечает — он отвернулся от нее, слишком занятый разговором со своими знакомыми.

— Блять, — тихо выдыхаю я, чувствуя, как по позвоночнику пробегает азартный разряд.

Отличный повод подойти к ней, не вызывая лишних подозрений у Валы и Луки.

— Три минуты, и она уже вляпалась в какую-то хрень.

Валентина смеется у меня за спиной, пока я шагаю к Селесте, сердце колотится в ребрах, будто хочет вырваться.

Я даю охране короткий знак, и они послушно отходят. А Селеста, конечно же, даже не замечает их присутствия. Как, черт возьми, она до сих пор может быть такой беспечной?

— Знаешь, если ты хотела пошпионить, ты могла бы просто забронировать здесь номер под предлогом того, что не хочешь сегодня ночью садиться за руль в нетрезвом виде. Честно говоря, ты могла бы просто сказать, что не хочешь ехать домой после вечеринки, когда наверху есть прекрасные номера, и я бы тебе поверил — а поскольку это ты, я бы взял с тебя всего лишь втрое больше за удобство.

Ее расслабленность исчезает в одно мгновение, уступая место той холодной ненависти, которую она хранит исключительно для меня.

— Зейн, — произносит она, и ее голос сочится презрением.

Я усмехаюсь, прикидывая, как бы она отреагировала, узнав, что одно только звучание ее голоса доводит меня до болезненной эрекции. Так было годами. Закатит глаза? Вспыхнет яростью? Или дыхание участится, как всегда перед тем, как она теряет самообладание?

— Селеста.

Она сжимает зубы, и я прикладываю все силы, чтобы не расплыться в ухмылке. Вместо этого забираю у нее бокал и передаю его проходящему мимо официанту.

— Я тебе с этим не доверяю. Ты выглядела так, будто собиралась его украсть.

— Украсть?! — повторяет она, и ее злость расцветает во всей красе. Боже, как же это красиво. — Ты же не думаешь, что я какая-то мелкая воровка?

— Нет, Селеста, — медленно тяну я, наслаждаясь ее вспыхнувшей яростью. — Я думаю, что ты выглядишь чертовски потрясающе сегодня.

Ее глаза расширяются — я застал ее врасплох. Я всегда обожал, когда от злости ее взгляд темнел, но вот это… Вот это мне нравится еще больше. Разомкнутые губы, ненависть, на миг исчезнувшая из глаз… Черт, это опьяняет.

— Очень смешно, — пробормотала она, вновь натягивая на лицо ледяную маску.