Марголеана. Имя мне Гнев - Гаглоев Евгений Фронтикович - Страница 8

– А вы тут надолго? – осведомился Карамзин у светловолосого парня.

– Я бы тоже посмотрел, с вашего позволения, – улыбнулся тот, сверкнув белоснежными зубами. – Может, даже подскажу что-нибудь.

– А вы кто, собственно? – спросил Чехлыстов, силясь рассмотреть бейдж на его груди.

– Лестратов Гордей Борисович, – представился молодой человек. – Константин Аркадьевич Перелозов был моим непосредственным начальником. Вы меня допрашивали пару дней назад.

– Верно, – вспомнил Карамзин. – Ваше лицо мне знакомо, только вот имя позабыл.

Внешность у Лестратова и правда была запоминающаяся. Высокий, худощавый, широкоплечий. Тщательно подобранная, с иголочки одежда могла скрывать как сильную худобу, так и сухощавое, натренированное тело. По-молодому яркие зеленые глаза контрастировали с белоснежными волосами, которые легко было принять за седые. В ухе Лестратова блестела серьга, а кожа была смуглой, словно он недавно вернулся с курорта.

– Оставайтесь, – разрешил Карамзин. – Вдруг что-то вспомните.

– А я и вспомнил, – сказал вдруг Лестратов. – Странно, но мне только сейчас пришло в голову. Может, это ничего не значит, а может, имеет какое-то значение.

– О чем вы? – поинтересовался Андрей.

– За несколько дней до случившегося к Константину Аркадьевичу приходил Игорь Витальевич Макаров, и они тогда сильно повздорили.

– Макаров? – удивился Роман. – Уверены?

– Конечно уверен. Я хорошо его знаю, ведь он часто бывает в нашем музее.

– Что за тип? – прищурился Чехлыстов.

– Меценат, коллекционер, искусствовед, – принялся загибать пальцы Лестратов. – Человек очень умный, образованный и интеллигентный. Но в тот момент от его интеллигентности не осталось и следа.

– Интересно. – Андрей Чехлыстов взглянул на Карамзина. – Я видел его фамилию в списках приглашенных на презентацию той самой оккультной выставки. Но никто не упоминал, что они с Перелозовым накануне повздорили.

– Это случилось за пару дней до открытия выставки «Оккультизм: ритуалы и мистерии», – пояснил Лестратов. – Я вошел в приемную Перелозова и услышал их крики через закрытую дверь.

– Удалось расслышать что-то конкретное? – спросил Роман.

Лестратов покачал головой:

– Когда Константин Аркадьевич выходил из себя, что случалось не так уж редко, он кричал очень громко, быстро и сбивчиво, проглатывая окончания слов. Находясь рядом с ним, еще можно было что-то разобрать и понять, но только не сквозь запертую дверь. Поэтому, увы…

– Надо будет пообщаться с этим Игорем Витальевичем, – сказал Юрий, и Чехлыстов тут же записал имя Макарова в свой блокнот. – Может, поделится с нами, что ему тогда удалось разобрать.

В этот момент охранник Саша нашел нужные видеозаписи и вывел их на экраны.

– Это выставочный зал рядом с кабинетом Перелозова, – указал он на первый видеоэкран, затем начал перечислять, тыча пальцем в следующие мониторы: – Коридор у его кабинета. Лестница, где все и случилось… Выставочный зал этажом ниже. Служебный выход во внутренний двор музея. Площадка, на которой нашли тело…

Все замолчали, внимательно глядя на мониторы. Охранник нажал кнопку ускоренного воспроизведения. Несколько секунд они видели лишь пустые, тускло освещенные помещения, в которых не было людей.

– Стоп! – воскликнул вдруг Юрий, указав на один из мониторов. – Что это?

– Зал на верхнем этаже музея, – пояснил Саша, остановив воспроизведение. – Из него можно попасть в коридор, где расположены служебные кабинеты. Кабинет Перелозова тоже там…

– Отмотайте назад, а затем снова включите, – попросил следователь.

Поначалу в центре указанного зала никого не было видно. Но через несколько секунд на одной из стен между толстыми мраморными колоннами вдруг мелькнула какая-то неясная тень. Это продолжалось всего пару секунд, затем тень исчезла.

Юрий попросил охранника еще раз отмотать запись назад и воспроизвести ее в самом замедленном темпе.

– Там прозрачный потолок, – сказал Гордей Лестратов. – Скорее всего, это тень от туч либо от веток деревьев.

– Сомневаюсь, – буркнул Карамзин, пристально глядя на экран. – Смотрите внимательнее.

И теперь Андрей с Романом тоже увидели. На стене зала возникла тень, какую мог отбрасывать столб густого дыма. Это было нечто странное, темное, с постоянно меняющимися очертаниями. Силуэт быстро скользнул между колоннами и исчез из виду.

– Смотрим дальше! – возбужденно приказал Карамзин.

Саша включил нормальное воспроизведение, и вскоре все присутствующие увидели на экране Константина Перелозова. Тот быстро пересек выставочный зал и бросился к двери, ведущей на лестницу.

На видеозаписи, сделанной с камер лестничной клетки, они снова увидели странные тени, мечущиеся по стенам.

– При первом просмотре я принял их за тени деревьев, но сейчас вижу, что это что-то другое, – сдержанно сообщил Андрей.

Тени на экране клубились, меняли очертания, растекались по стенам, словно чернила, пропитывающие тонкий лист бумаги. Последовало падение Перелозова, тени на стенах исчезли. Затем на краткий миг они снова мелькнули между мраморными колоннами в предыдущем зале, после чего исчезли, будто их и не было. Лишь несколько минут спустя на другом экране распахнулась дверь, ведущая во внутренний двор музея. Она будто открылась сама собой, а потом захлопнулась. Не сразу, но все наблюдатели заметили силуэт клубящейся тьмы на одной из кирпичных стен. Тень скользнула к большим решетчатым воротам и растворилась в ночной мгле.

Все присутствующие изумленно переглянулись.

– Вы это тоже видели? – осведомился Карамзин.

– Черт, – выдохнул Андрей. – А прийти сюда еще разок было отличной идеей! Но почему мы раньше не обратили внимания на эту чертовщину?

– Потому что считали это самоубийством, – констатировал Юрий. – Но теперь я вижу, что в этом деле все далеко не так просто… Саша, вы можете сделать нам нарезку из всех кадров, где виден этот силуэт? Попробуем отдать видео на экспертизу.

– Конечно, – кивнул охранник. – Но на это потребуется какое-то время…

– Тогда просто сделайте нам копии всех этих видеозаписей. А мы уже озадачим наших полицейских специалистов.

– Это дело другое, – с облегчением выдохнул охранник. Похоже, ему не сильно хотелось утруждать себя видеомонтажом.

– Сомневаюсь, что вам удастся его разглядеть, – покачал головой Роман. – Он же ни разу не появляется перед камерами в открытую. Везде видна лишь его едва заметная тень.

– А если он знает, где установлены камеры наблюдения? – предположил вдруг Лестратов. – И специально старается не попасть под их объективы?

– Не исключено, – согласился Карамзин. – Если все действительно так, то это заметно сужает круг поисков. Тогда в первую очередь будем искать среди сотрудников вашего музея.

– И тех служб, которые устанавливали вам систему видеонаблюдения, – добавил Андрей. – У Перелозова в музее были враги?

– Вы не представляете, сколько людей работает в нашем учреждении, – хмыкнул Лестратов. – А Константин Аркадьевич успел разругаться буквально со всеми. Характер у него был тот еще…

– И с вами тоже? – тут же поинтересовался Кукушкин, буравя его пронзительным взглядом.

– Со всеми, – многозначительно повторил Лестратов. – Знаете, говорят, что опытный руководитель должен уметь подобрать ключик к каждому своему подчиненному. Перелозов подбирал не ключики, а, скорее, способы унизить, оскорбить, смешать с грязью любого. Это ему всегда удавалось без особых усилий. Конечно, я искренне желаю вам удачи в вашем расследовании, но не думаю, что какие-либо новые факты сильно сократят список подозреваемых.

– Посмотрим, – пожал плечами Юрий Карамзин. – А пока отдадим видеозапись на экспертизу и попробуем пообщаться с этим Макаровым. Может, он подскажет, в каком направлении нам двигаться дальше.

– Хорошо бы, – согласился Андрей. – Потому что сам я понятия не имею, куда нам двигаться. Дельце и правда очень странное.

– Кстати, скорее всего, Игорь Витальевич сейчас здесь, на аукционе, – подсказал Гордей Лестратов. – На торги выставлено несколько картин из его личной коллекции. Вы сможете поговорить с ним, даже не выходя из музея.