Князь Серебряный (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 34

Юрий Васильевич, чтобы догадку проверить, перешёл по мосту Неглинку и оказался в той части Пушкарского двора, где главным был мастер литеец Якоб фан Вайлерштатт. Хотел ему дополнительно десяток фальконетов заказать, но не шестидесятимиллеметровых, а семидесяти пяти. Фальконеты себя отлично показали, почему не замахнуться на большее.

А литеец руками разводит, у него заказ именно на такие фальконеты и в огромном количестве — сто пятьдесят штук надо. И надо срочно.

Тоже ожидаемо. Сам рассказывал в Думе, как лихо они отбили атаку татар у ворот в Казани, сняв фальконеты с лодей и поставив их напротив ворот. Получилась лёгкая полковая артиллерия. Теперь только вместо вертлюг нужно лафет изготовить с большими колёсами для удобства транспортировки.

— Ну хоть один семидесятипятимиллимитровый отлей хер Якоб, нужно испытать, как такое ружьишко стрелять будет.

— Карашо. Один. Через месяц.

К мастеру оружейнику Юрий Васильевич шёл уже уверенный, что там его ожидает всё то же. И обманулся. Мастер Пахом Ильин с радостью взялся за ещё одну сотню тромблонов.

Нда, взялся и отвязался. Пришёл в ноги бухнулся через три дня и рассказал, что тот самый «друг» князя Углицкого дьяк Постник Губин, что ему помогал во Владимире лодьи строить пришёл вчерась к Ильину в кузню и от имени Великого князя повелел срочно делать пять сотен тромблонов, для новой рати. А значит ему не осилить заказ Юрия Васильевича.

— Так набирай больше помощников, расширяйся. Учеников бери. Москва большая в ней несколько сотен хороших кузнецов. Научишь.

Головой кивает, как китайский болванчик мастер, но деньги норовит вернуть. Задаток в двадцать процентов Юрий Васильевич ему отдал уже.

— Хрен тебе за воротник. Не пойдёт так, Пахом. На эти деньги двадцать тромблонов мне сделаешь. А про учеников подумай. Тромблоны или мушкеты, все одно, спрос будет всегда больше предложения. Увеличивай мастерскую свою. Через седмицу заказ приеду забирать.

Придя после очередного облома к себе в хоромы, Юрий Васильевич заказал своему новому повару копорского чая заварить и с мёдом подать, а сам сел на кровать в опочивальне, облокотился об огромную подушку и задумался. Чувствовалось, как его тут в Москве умело зажимают, чтобы он и дальше не своевольничал. Нужно было срочно уезжать в Кондырево. Тут ему больше делать нечего. Войско у него забрали. Хочешь иметь такое же — набирай сам дворян, пусть с соизволения брата, сам вооружай до того уровня, что сейчас у Ляпунова. Нет. Это не получится. Столько денег у него нет. Это тысячи и тысячи рублей. А деревеньку в два — три дома можно за двадцать пять — тридцать рублей купить. Не у дворян, те продать не смогут, она им передана только на время службы. У кого из бояр можно прикупить или у монастырей. Словом, денег вновь оснастить хотя бы сотню на том же уровне, у него нет. Нужно развивать заложенные производства. И России польза и деньги появятся.

Там у него двадцать пять… Ай, теперь двадцать четыре пацана — его потешные. Даже двадцать три — Егорка-то при нём. Ими и надо заниматься. И денежку копить. Теперь, если он историю поменял, и взятие Казани в 1552 году не будет, то следующая настоящая война, а не набеги крымских людоловов, начнётся через тринадцать лет в 1558 году. И эту Ливонскую неудачную войну начнёт Иван. Немцы сидели тихо и на них особо не рыпались.

И нельзя совершить ту же ошибку, что и в прошлый раз допустил Иван Грозный. Не обезопасив южные границы он ринулся в Прибалтику. Что там? Выход в море? Да пусть они пока к нам ездят, торгуют. Гораздо важнее юг. Насколько помнил Юрий Васильевич Астраханское ханство признало себя вассалом Москвы без боя после взятия Казани. Но территория эта будет почти отрезана на долгие годы от Москвы. Там ногаи или ногайцы долго не успокаивались. И только калмыки лет через семьдесят выбьют их из поволжских степей.

Стоп. Боровой далёк был от этого куска истории, но год запомнил. В следующем 1546 году ногайская орда пойдёт большим войском отомстить крымским татарам за то, что они в этом году захватят Астраханское ханство. И их там мушкетами и пушками турки сначала проредят основательно, а потом сабельной атакой полностью вырежут всё войско, уйти сумеют единицы. А потом у ногайцев начнётся та самая резня между братьями Юсуфом и Исмаилом. И победит прорусски настроенный Исмаил, который изгонит в Крым всех сыновей Юсуфа.

Вывод, раз всё вполне закончилось хорошо в реальной истории, то туда лезть не надо. И насколько помнил Боровой в Ливонской войне на стороне России уже воевало несколько полков ногайцев. Пусть так всё и идёт. Ему же надо отправляться в Кондырево и заняться расширением производства, а то вон мастеру оружейнику советы даёт, а сам ничего не делает.

Событие пятидесятое

В Казани князь Углицкий немного служебным положением воспользовался. Он оттуда трех с половиной человек привёз. Один был русским и был домашним рабом у бывшего хана Сафа-Герая. Звали дородного мужчину с почти лысой головой Юсуф. И он был мусульманином. Принял ещё в детстве Ислам, когда его людоловы привезли из-под Владимира после очередного набега. И было это тридцать лет назад. Ну, плюс — минус, Юсуф годы особо не считал. За эти зимы и вёсны он из мальчика на побегушках на кухне хана Казани дорос до главного повара. Сам себя Юсуф называл Ашчы. Вроде как повар переводится? Хотя, кто его знает, в русском языке пока и слова «повар» нет. Сейчас кухарка или кухарь. В общем, был Юсуф кухарем, и бухнулся он в ноги Юрию Васильевичу, когда тот бывших рабов домой отправлял. Мол, не губи, князь-батюшка, робить-то я ничего не умею, только кухарить. Оставь меня при хане новом или к себе кухарем возьми.

Решил Юрий Васильевич, что его уже пытались отравить и ещё обязательно попытаются, а потому иметь преданного себе повара — кухаря — кулинара — ашчы, вещь, как говаривал Владимир Ильич — архиважная. У Юсуфа имелась жена такая же обращённая в мусульманство русская женщина лет на пять его младше. С ним же на кухне у хана работала — мужу помогала. А вот детей у них не было, бог не дал, да и Аллах не помог, как ему не молились. Обоих Юрий Васильевич с собой и забрал. И даже пару раз Юсуф ему плов уже делал. Взял с собой в запас два мешка сарацинского зерна из ханских сусеков Боровой. Рис был серый и мелкий. А вот плов получился классный, такого вкусного Юрий Васильевич и не едал. Пальчики оближешь и даже понадкусываешь.

Третьим человеком, прихваченным из Казани, был настоящий мусульманин и даже в прошлом далёком — янычар. Он был тоже в ханском дворце. Сидел в темнице и готовился смерть принять через отрубание головы по личному указанию хана Сафа-Герая. Но не сложилось. Хана самого умертвили. Царствие ему подземное. Человек этот был одним из ханских лекарей. А в немилость он попал, когда посоветовал хану меньше есть мяса, мол, подагра у него именно от обжорства. (Пода́гра (др.-греч. ποδάγρα, буквально — капкан для ног).

Дебил! Его же не спрашивали, что хану можно есть, а чего нельзя. Его пригласили аж из Крыма, чтобы он справился с болезнью, мази там изготовил или отвары какие. Так ещё на справедливое замечание, тебя, мол, собака и сын ишака, не спрашивали, чего можно есть, а чего нельзя, тебя лечить пригласили, этот инсургент заявил, что немедленно возвращается в Бахчисарай. (Инсургент — термин, который означает «повстанец», «участник вооружённого восстания против правительства»). А разве не вооружён? Вон, нож у него есть странной формы, которым он хану кровь отворяет.

— Точно, сын осла и свиньи, именно в Бахчисарай и отправят тебя, но частями. Голову глупую отдельно, а остальное тело тоже отдельно.

Звали лекаря Исса Керимов, и он не много ни мало был учеником и помощником придворного лекаря Крымского хана Хекима Мехмеда Недаи — автора медицинского трактата «Менафиу-н Нас». (В своём труде он перечислял вещества растительного, животного и минерального происхождения и давал рецепты приготовления из них снадобий). Самое интересное, что Исса владел целой кучей языков. Он знал древнегреческий, владел арабским и туурецким, знал латынь и знал сербский. Он и был сербом по происхождению, был янычаром в войске падишаха, но в одном из сражений ему сломали ногу и срослась он неправильно. Исса стал сильно хромать. Вот и решил, раз с военной карьерой покончено, стать лекарем. Правильно людей лечить, а не так, как ему ногу лечили. И узнал, что в Бахчисарае есть великий лекарь Мехмед Недаи. Отправился к нему учиться. Выучился. Ну, и вот чем всё это кончилось.