Демоны добра и зла (ЛП) - Харрисон Ким - Страница 64

— Это будет отвратительный Хэллоуин, — пробормотала я, и Трент поднял взгляд от серебристой обертки.

— Все в порядке. Ты нравишься Вивиан. — Поднявшись на ноги, Дженкс скрестил крылья и издал пронзительный свист. — Бис! Еда здесь!

Недовольная, я зарылась пальцами в шерсть.

— У нее забавный способ показать это.

Бис влетел в комнату со звуком скользящей кожи, напугав Трента, когда приземлился на плечо мужчины.

— Спасибо, — застенчиво сказал Бис, взяв рукой сэндвич, который Трент протянул ему. — Дженкс, забирай свой заказ. У меня есть место, где мы сможем поесть. Готов поспорить на неделю часового, что я смогу плюнуть на крышу дома напротив.

Дженкс поднялся с пакетом меда, обильно посыпая его пыльцой и сказал:

— Идет. — И оба снова вылетели, но не раньше, чем Бис одарил меня мягкой, понимающей улыбкой.

— Спасибо, Бис, — подавленно прошептала я, устраиваясь поудобнее и тупо глядя на огонь.

Вздох Трента, когда он сел рядом со мной, был знакомым. Он поставил перед нами сыр и корзинку с хлебом и молча наливал горячий сидр из графина в две огромные кружки с логотипом «Цинциннатиан».

— Для тебя, — сказал он, протягивая мне более полную.

— Спасибо. — Я приняла кружку, и первый глоток вызвал у меня тихий стон удовольствия. Сидр был теплым и сладким, напомнив мне осенние вечера, когда отец отвозил нас на сидровую фабрику, чтобы купить дюжину жареных пончиков и галлон сидра. Мы ехали в Эден-Парк, чтобы полюбоваться закатом, а папа рассказывал нам о людях, которым он помог на той неделе. — Это не то обработанное, тонкое пойло, которое подают в «Цинциннатиане. Это настоящий сидр, — сказала я в знак благодарности.

— Я попросил метрдотеля занести немного на кухню сегодня днем.

«Конечно же, да», подумала я, сглотнув от напоминания о том, какими разными мы были.

— Рейчел, все будет хорошо, — сказал Трент, не поняв моего настроения.

Но я не собиралась говорить ему, что беспокоюсь о нас, и взяла кусочек сыра, избегая его. Мой взгляд остановился на перламутровом кольце на мизинце, светящемся бледно-розовым в оранжевом свете огня.

— Мне не нравится, когда Вивиан злится на меня. — Это была не совсем ложь…

— А кому понравится. — Он отставил свой сидр и переместился за мою спину. — Так, сядь, — приказал он, поднимаясь на колени, находя руками мои плечи и крепко сжимая их. — Ты достаточно напряжена, чтобы разбивать яйца.

— О, Боже. Это замечательное ощущение, — простонала я, когда он надавил большим пальцем в мою лопатку, чтобы найти узел и поработать с ним. — Спасибо. Как ты узнал, что он там?

— Я тоже храню там свое напряжение, — сказал он. — Э, прости, что расстроил тебя из-за девочек. Я знаю, что нигде не бывает по-настоящему безопасно. Я не привык…

Его слова оборвались, но давление на мои плечи не ослабло.

— Доверять их мне? — сказала я. — Я должна была немедленно привести их к тебе.

— На поле для гольфа? — спросил он, его движения стали еще глубже. — Оставить их с Алом не было проблемой. Он их крестный демон.

— Что тогда? — спросила я, и его руки упали с моих, когда я перевела взгляд на него. Я уже догадалась, но мне хотелось услышать, как он это скажет. Я говорила, что девочки будут в безопасности со мной, несмотря на то, что я в самом центре событий, что моя жизнь не обрушится на них с насилием, и я ошиблась. И это могло стоить ему всего.

— Трент, мне так жаль, что это случилось, — внезапно сказала я. — Мне жаль, что я ошиблась, и не только в отношении мага. Я обманывала себя, что смогу несколько часов пожить нормальной жизнью, потому что хотела провести утро с девочками, и из-за этого подвергла их опасности. Не знаю, наступит ли когда-нибудь время, когда в мою жизнь не будут врываться вампиры, ведьмы и прочая мерзость, выползающая из реки Огайо. Я даже злюсь из-за этого.

— Знаю, — сказал он, возобновив свои движения на моих плечах. — И я не хочу, чтобы их воспитывали так же, как меня, — в уединении и заботе. Я думал об этом, и мне жаль, что позволил своей коленопреклоненной реакции задеть тебя. Я не рад, что они видели такое насилие, но рад, что это произошло с тобой. Они всегда будут в безопасности, если ты будешь рядом. Я должен был помнить об этом.

Но я не была в этом уверена и повернулась к нему, вдыхая аромат вина и печенья, когда его губы нашли мою шею.

— Правда? — Черт побери, я думала, что сейчас расплачусь.

— Вплоть до последнего мистика, — сказал он, поцеловав меня. — Прости, что я так разозлился. Просто… — Он отодвинулся назад, его пальцы возобновили движение. — Детство так быстротечно. Три, пять, десять лет, а потом они перестают искать у тебя совета, и тебе повезет, если они спросят твое мнение или сядут смотреть с тобой фильм. Я хочу разделить с тобой их радость, пока она длится. И я это сделаю. Только хотелось бы, чтобы они не были такими уязвимыми.

Я вздохнула, чувствуя, как запершило в горле, чувствуя, что меня понимают. Чувствовала, что меня любят.

— Спасибо, — сказала я, но когда у меня был такой день как сегодня, как моя жизнь могла не вмешиваться?

Тишина нарастала, но не была некомфортной, и я улыбнулась, услышав отдаленный вопль Бисса. Очевидно, он выиграл пари.

— Мне нравится, что ты делаешь с квартирой, — сказала я. И со спиной, и с шеей, и со всем остальным. Вздохнув, я почувствовала, что расслабляюсь.

— Вот оно, — мягко сказал Трент, и его крепкая хватка, сжимавшая мое плечо, ослабла, когда мои мышцы расслабились. — Намного лучше. — Наклонившись, он поцеловал меня еще раз, а затем сел рядом со мной. — Я рад, что тебе нравятся перемены. Жаль, что ты не можешь переехать ко мне.

Я скривила губы, когда он устроился поудобнее, не раскинувшись на овчине, а вытянувшись, наслаждаясь теплом огня. «Не можешь переехать ко мне?»

— Обратная психология не работает, когда все так очевидно, — сказала я, и он изогнул брови, взяв кусок хлеба и обмакнув его в блюдо с медом.

— О, нет, — сказал он, его тон сбил меня с толку. — Я серьезно. Я не шутил, когда говорил, что моя страховка тебя не покроет. Повреждения, нанесенные демоном, больше не считаются стихийным бедствием. А то, что ты здесь? — Он вздохнул, с решительной сексуальностью поедая свой хлеб с медом. — Ты слишком рискованна даже для меня, любовь моя. Представляешь, какой хаос будет твориться на вершине башни?

— Я рада, что мы поговорили, — сказала я, недовольно поедая кусочек сыра. — Я не хочу переезжать сюда, в твою заросшую квартиру, где нет ни надгробий, ни мышей-вампиров.

— Может быть, мне нужно поговорить с Дженксом, — сказал он, скривив губы, когда придвинулся ближе и положил голову мне на колени. — Узнать, как снять комнату Ходина.

— Да? — Я хмыкнула, когда он поднял руку и поиграл с моими волосами, приглаживая их. — Ты бы и недели не продержался в церкви. Там негде парковать машины, например.

— Мммм… — Он сел, его взгляд остановился на моих волосах, когда он укладывал их. — Я могу жить в маленькой квартире. Я провел четыре года в крошечной квартире с двумя ведьмами и оборотнем, когда учился в школе. Я справлюсь со всем, что ты и твой пикси можете выкинуть.

Его прикосновение к моим волосам направило мои мысли в совершенно иное русло. Подняв брови, я оглядела его с ног до головы, а затем доела сыр.

— Ты так думаешь, да? — Я протянула руку и провела пальцами по его щетине, наслаждаясь этим. Я наклонилась, и он встретил меня на полпути. Наши губы соединились, и у меня перехватило дыхание от дымки энергии, которая пыталась выровняться и покалывала там, где мы соприкасались.

Он был прекрасен передо мной, его мысли о том, как мы можем провести следующие полчаса, были очевидны.

— Ты жил в комнате с оборотнем в колледже? Почему он не был со своей стаей?

Трент притянул меня ближе, и я прижалась к нему, ощущая знакомое тепло наших тел.

— Он сказал, что был одиночкой, но думаю, отец платил ему, чтобы он присматривал за мной. Все наши занятия были одинаковыми.