Бойфренд для Цесаревны (СИ) - Ростов Олег - Страница 33

Я узнал, что у меня

Есть огромная семья

И тропинка и лесок

В поле каждый колосок

Речка, небо голубое —

Это все мое родное

Это Родина моя,

Всех люблю на свете я!

Жаль только, что пистолета у меня нет, господин полковник!

— Зачем тебе пистолет, Андрей?

— Да так. Одна ассоциация на память пришла.

— Владимир Орлов? Не помню такого.

— Это из моей реальности.

— Понятно. Ну как, в себя пришёл?

— Пришёл. — Допил чай и поставил стакан на стол.

— Тогда иди. Посмотрим, что у тебя есть святого. Но смотри, Самарин. — Он смотрел на меня в упор и не улыбался. — Это я насчёт Ольги. Только попробуй. И я ни на что не посмотрю. — Я встал.

— Всего хорошего, господин полковник. Не скажу, что сегодняшнее общение было очень приятным.

— Иди, Андрей. Зато я много чего о тебе узнал. — Когда я подошёл к двери и взялся на ручку, чтобы открыть, Берестин окликнул меня. — Самарин! — Я оглянулся. — И насчёт Фридриха. Не надо делать из него боксёрскую грушу. Я достаточно понятно выразился?

— То есть, мне надо самому стать для него боксёрской грушей?

— Не знаю. Придумай что-нибудь. Ты же у нас умный, настоящий мачо! На ходу подмётки рвёшь.

Я ничего не ответил и вышел из кабинета. Там в сердцах плюнул. Меня ждали двое жандармских офицеров. Я посмотрел на них. Ухмыльнулся.

— О, господа. Вы уже здесь? Или не уходили? Всё так же меня под конвоем?

Но они никак не отреагировали. Какие вышколенные засранцы.

— Пойдёмте, господин Самарин.

— Пойдёмте. — Адъютант Берестина вручил мне сумку с костюмом. Вот и спрашивается, зачем я его вообще брал?

Меня проводили к Спасским воротам. Там меня ожидали. Причём очень весёлая компания. Фридрих, принц Саксонский и двое его сотоварищей. А так же… Цесаревна Ольга Николаевна и две молодые курочки, похоже, из её ближнего круга. Ольга наезжала на Фридриха. Тот пытался мазаться и давить девушке на совесть. Увидев меня, они замолчали.

— Всем ещё раз добрый день, дамы и господа! — Я миролюбиво улыбнулся. Ольга смотрела на меня вопросительно, словно чего-то ожидая. Она была обворожительная, в платье до колен, подчёркивавшее её фигуру. В босоножках. Волосы красиво уложены. Ничего вычурного или супернавороченного, но довольно стильно и красиво. — Оль, ты очаровательна. Выглядишь просто блеск. — Посмотрел на двух курочек. Мордашки знакомые. Ах да, видел их на Дне рождения Цесаревны. — Дамы, вы тоже, само очарование.

— Андрей. — Она подошла ко мне близко. — Ну как? Ты разговаривал с папой?

— Да, Оля. Мы довольно мило пообщались. Я, твой отец и Алексей Николаевич. Узнал, что оказывается, Алексей Николаевич твой крёстный и заботливый семьянин.

— Да, он мой крёстный. А что папа сказал?

— Да поблагодарил меня за твоё спасение от сусликов. Я им стихи Пушкина прочитал. Их Величество прониклись и разрешили нам с тобой сегодня прогуляться. Ты как не против?

— Нет. А куда пойдём? — Она улыбнулась. На всех остальных и особенно на Фридриха внимания не обращала. Он зло на меня смотрел. Ёлки-моталки и как с ним решать вопрос о боксёрской груше? Упёртый тевтон. Как и его предки, пока по соплям не получит не успокоится. Опять же, с другой стороны, но всё же принц. А я принцев как-то ещё по мардасам не колотил. Некрасиво может получиться, принц и с бланшем под глазом, как последний ханурик с бомжатника. А ведь у него и так чёрная полоса. Невеста его из спальни выпнула, только лишь и позволив немного посмотреть на её нижнее бельё. Орёт на него. Хорошо, что у неё сковородки нет, всё же положение обязывает. И правда, как они жить будут? Она же реально его к себе не подпустит. А если и подпустит, ради продолжения династии, то в абсолютной темноте и по быстрому. Потом выпнет опять из своей кровати и отправит спать отдельно. Жалко немца. И чего он сюда припёрся? У них там что, девок своих нет? Нашёл бы себе Анхен какую-нибудь или Грету и пялил бы её в своё удовольствие. Нет, на наших девчонок облизывается. Или реально влюбился?

— Андрей! — Я отвлёкся от мыслей. — Папа сказал, что ты хочешь меня на мотоцикле прокатить?

— Да. Оцени, мой аппарат. — Указал на стоящий у стены башни байк. — Как тебе он?

— Очень нравится. У меня тоже был, только другой, полегче, чем этот.

— Но у тебя его забрали?

— Увы, да.

— Ну что же. Добро дано. А ну поехали, красивая, кататься. От пристани отчалит теплоход. — Продолжать дальше про поцелуй на палубе не стал. — Вот только, Оля, платье у тебя очень красивое, тебе очень оно идёт, но оно явно не для езды на байке. Сама понимаешь?

— Понимаю. Я сейчас, подожди меня. Я переоденусь. Хорошо?

— Хорошо. И это, Оля. У меня нет второго шлема.

— У меня есть. Мой мотоцикл хоть и забрали, но шлем я не отдала. Я сейчас, жди. — Она повернулась и быстро пошла к дворцу. Под конец даже побежала. Я смотрел ей вслед и улыбался. Обе курочки упорхнули вслед за ней. Остался принц со товарищами и преображенцы, несшие караул. Я подошёл к Фридриху. Он смотрел на меня очень даже не хорошо.

— Ну что, принц датский, пока мадемуазель бегает переодевается, давай порешаем дела наши скорбные.

— Я не датский принц.

— Значит ты не Гамлет? Жаль. Но сути это не меняет…

— Ну что, принц датский, пока мадемуазель бегает переодевается и пудрить носик, давай порешаем дела наши скорбные.

— Я не датский принц.

— Значит ты не Гамлет? Жаль. Но сути это не меняет. И так, Федя…

— Я не Федя. — Фридрих даже подпрыгнул на месте от возмущения. Я посмотрел на него удивлённо.

— Что значит ты не Федя? Тебя как зовут? Фридрих?

— Да.

— Ты где живёшь? В России?

— Да, а что?

— А то, деревня. Здесь ты не Фридрих. Фридрих ты там у себя в неметчине. А здесь, Фридрих, это Федя, сиречь, Фёдор. Чем тебе русское имя Фёдор не нравится? — Я посмотрел на преображенцев. — Парни, вот скажите мне, как русская гвардия, вам как, нормально, что иностранец стремается русского имени? — Гвардейцы как-то не хорошо посмотрели на саксонца и его сотоварищей. Фридрих был явно не дурак, просёк ситуацию.

— Я не стремаюсь, как ты сказал, русского имени. Но я не вижу связи.

— Федя, если ты не видишь связи, то тебе явно надо к окулисту. — Гвардейцы засмеялись. Их симпатии явно переходили на мою сторону.

— Хватит! — Воскликнул Фридрих. — Я вызвал тебя на бой. Или ты испугался?

— Дело не в том, что я испугался, Федя. Ну хорошо, набью я тебе морду. И что? Кому от этого легче? Вот мне вообще никак.

— Что значит ты мне набьёшь? Я чемпион в университете Лейпцига!

— Да ладно, Ваше Высочество, я тоже чемпион подворотни, но не кичусь же этим. Скажи принц саксонский, ты хоть раз дрался в уличной драке? Когда одна банда сходиться с другой. Все отмороженные на глушняк. В драке используют цепи, биты, арматуру. Участвовал в этом? Нет? Плохо принц! А в боях без правил участвовал? На тотализаторе? Когда на тебя ставят бабки… Не догоняешь? Деньги ставят. Участвовал? Когда нет никаких правил, к которым ты привык. И ты используешь как руки, так и ноги. У тебя цель только одна, завалить противника, любой ценой. Участвовал?.. Вижу нет. Плохо, Фридрих. Ладно, я не буду называть тебя Федей то есть Фёдором, хотя так звали одного нашего русского царя. Но ты же не царь⁈ Ты вообще просто принц, мать его. Давай, подерёмся. Только ты будешь руководствоваться своими правилами, а я своими. Иначе никак. Но давай обождём. Я уверен, о нашем бое знают многие уже и делают ставки. Им класть большой и ржавый болт как на тебя, так и на меня. Они даже будут рады, если тебя побьют. А вдруг я тебя побью? Думал об этом? — Он молчал. — Вот, Фридрих. Это самое главное. Я уже выступал на потеху толпы. Говорю тебе ответственно, оно этого не стоит.

— А что делать? — Спросил он.