Каюр (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич - Страница 39

— Отдай! — Соверс аж взвыл.

— Я-то могу отдать — Сказал я, хотя естественно отдавать ствол Соверсу не собирался — А вот вы как с ним справитесь? Руки двигаются? Ничего у вас не выйдет, а помогать в этом деле вам никто не будет!

Из глаз Соверса потекли слёзы, полупарализованное лицо застыло в жутком оскале.

— Убей меня!

— Нет! Не для того я вас спасал. — Я отрицательно покачал головой — Вы пришли в себя, и это уже хорошо, лучше, чем мы могли рассчитывать! Вы несколько месяцев пролежали как овощ, как живой труп, а сейчас по крайней мере вы можете связно мыслить и даже хоть как-то говорить. Это чудо! Без лечения, без реабилитации… Не теряйте надежду, возможно восстановятся и другие функции организма. Следующим летом придет корабль, и мы отправим вас домой, а пока попробуем заняться вашим лечением тут. Утром парни проснуться, и мы начнем с зарядки, мы вместе постараемся восстановить подвижность пораженных частей тела, я конечно не врач, но думаю это может помочь, по крайней мере хуже не будет. Будете играть каждый день в шахматы, чтобы и мозг по возможности восстановился. Мы придумаем что ни будь, не вздумайте сдаваться! До выхода экспедиции еще много времени, я лично вами займусь!

— Ты! — Соверс, смотря на меня налитыми кровью глазами. — Почему ты⁈

— Ясно… И как давно вы в сознании? — Я внимательно посмотрел на американца.

— Давно! — Короткие, одиночные слова у Соверса получалось произносить довольно четко, по крайней мере куда как лучше длинных фраз.

— Понятно. Вы в курсе последних новостей, просто не могли ничего сказать… — Я присел на край нар Соверса — Почему я? Даже не знаю, как так получилось, если честно. Вы вышли из строя, Томас хотел вас убить, и парни сами с ним разобрались, Чарли ученый и не может командовать, а я… А я единственный тут, кто хоть что-то знает про север. Я не рвался в начальники, так решили ваши люди. И раз уж так вышло, то я доделаю то, что вы начали. Экспедиция стартует, как и планировалось, в феврале! У нас уже почти всё готово, осталось переждать полярную ночь.

Когда я договорил, я понял, что объяснялся я зря. Мой собеседник меня уже не слышал. Соверс спал тяжелым, беспокойным сном. Видимо усилия, которые он приложил чтобы сказать мне то немногое, что успел, дались ему с огромным трудом, и вымотали и без того ослабленный организм.

Тяжело вздохнув, я поправил одеяло больному, и вернулся к окну. Никого будить из парней, чтобы поделится новостью я не стал. Пусть спять, со сном у нас и так проблемы, а это может и до утра потерпеть, тем более, что мне надо было обдумать сложившуюся ситуацию.

И так, Соверс очнулся. Он вполне вменяем, хотя и путается в мыслях. Говорить он может с большим трудом, а двигаться не может вообще. Совершенно ясно, что пользы от этого мне никакой, а вот вреда может быть много. Именно Соверс набрал всю эту команду, и каждый из членов экспедиции, кроме меня, ему чем-то обязаны. Что будет, если он начнёт отдавать приказы и распоряжения? Что будет, если его слово, будет противоречить моему? Кого завтра будут слушать парни? Не знаю… Я командую этими людьми на птичьих правах, а тут объявляется настоящий начальник. Что теперь делать? Придушить Соверса подушкой, пока все спят? Это сделать легко, он не сможет оказать сопротивления, он даже пикнуть не успеет! Тем более он хочет смерти, и просил меня его пристрелить! Жаль только, что он действительно не сможет этого сделать сам! А завтра я скажу всем, что он помер от своей болезни и мне поверят безоговорочно. И все проблемы решены! Стоит только убить… Эта мысль мгновенно и прочно засела в моей голове, обретая контуры и детали. Убить Соверса, и всё будет как прежде! Никто не узнает, что это сделал я!

Решительно отложив нож в сторону, я направился к Соверсу снова, и выдернул из-под его головы подушку, от чего он даже не проснулся, я положил её на лицо своего давнего врага. Пару минут, и всё будет кончено!

Через несколько секунд подушка летит в сторону, врезается в стену, и мягко падает возле печи. Я не могу! Соверс так и не проснулся, хотя и начал задыхаться, он беспомощен как ребенок. Я не могу его убить! У меня дрожат руки, сердце выпрыгивает из груди, адреналин затуманил разум. Я не убийца! Будь что будет, но убивать я никого не буду! Всё, чего я добивался, к чему шел с таким трудом подвергая свою жизнь опасности, завтра может рухнуть, и мне плевать! Я не могу переступить через себя!

Я вышел на улицу, в ночь, в мороз и закурил позаимствованную у Ричарда трубку, ту самую, которую от недавно вырезал из моржового бивня. Крепкий табак резанул горло, и я закашлялся. Как они эту дрянь курят⁈ Пофиг, мне надо успокоится и остыть. Я ведь едва не совершил не поправимое! Я раньше не верил в бога, и в чудеса не верил, а вот теперь верю! Я попал сюда по чьей-то воле, а значит есть высшие силы, которым плевать на законы физики и вселенной. Мне за это время выпало столько испытаний, сколько я в своем времени и за всю жизнь бы не перенес, но мне везло. Везло и я всегда спасался, а иногда спасал и других, как будто невидимый ангел-хранитель сидел у меня на плече. Я сам святым не был, но до этого момента совершал только хорошие поступки. В самые отчаянные моменты я всегда верил в то, что всё у меня будет хорошо. А вот в тот момент, когда я положил подушку на лицо Соверса, у меня как будто переключатель в голове щёлкнул, мне стало совершенно ясно, что если я его убью, то всё будет плохо, очень плохо! Мне как будто знак дали!

— Чёрт с вами! — Я вытряс на снег так и не докуренную трубку и подняв голову к небу посмотрел на надоевшее уже северное сияние — Не знаю какие у вас на меня планы, но будь по-вашему!

Утром, я как дежурный разбудил всех в положенное время, но в этот раз, от установленного графика отступил, и велел сразу после гигиенических процедур никому не расходится. Обычно завтрак у нас начинался через час после подъёма, и пока Адам его готовил, каждый занимался своими делами, готовясь к основной работе. Сейчас же, чтобы поделится новостью, до приема пищи я решил не откладывать. Удивленные изменениями устоявшегося порядка, полярники собрались за обеденным столом, и терпеливо ждали моего слова.

— Так братва, мистер Соверс очнулся! — Я не стал тянуть кота за подробности.

В единственной жилой комнате зимовья немедленно поднялся гвалт из голосов. Все заговорили одновременно, и тут же возле нар Соверса выстроилась плотная стена членов экспедиции.

Соверс уже не спал, это я проверил в первую очередь, перед тем как собирать команду, и сейчас он с трудом о чем-то говорил с Чарли. Я даже не стал подходить к начальнику экспедиции, а сообщив новость, тут же собрался и ушёл к собакам. Теперь от меня почти ничего не зависело, решение о дальнейшей судьбе экспедиции и моей в ней роли должны были принять другие люди.

Не торопясь я обошел каждую собаку в своре, кормя животных и дольше обычного лаская псов и осматривая их на предмет ран и болезней. Собаки меня успокаивали. Вот преданные и надежные друзья, которые никогда не предадут и готовые отдать за меня свою жизнь! Ни каких интриг, предательств или сюрпризов. Для собак я всегда вожак, хозяин, единственный на земле, как бы я к ним не относился, хоть наказывай их, хоть ласкай. Мне с ними было хорошо и спокойно.

— Сидор, ну где ты ходишь⁈ — Меня отвлёк Ричард, который вошел в снежную пещеру, что служила моей своре домом — Завтрак остывает, никто без тебя не садится! Парни ждут распределения на работы!

— А что Соверс, не распределил? — Я конечно вел себя как обиженный ребенок, но удержаться от этого ехидного вопроса не смог.

— Он тоже ждет. Ты ему обещал какое-то новое лечение. Да и слаб он, едва несколько слов сказал и устал. Что с тобой вообще происходит? На тебе лица нет — Ричард обеспокоено осмотрел меня с ног до головы — Ты не заболел?

— Я здоров — Буркнул я, даже не делая попытки выйти из пещеры — И я не голоден, садитесь есть без меня, кому и что делать вы все знаете, не маленькие! Скоро вернусь и займусь Соверсом, так ему и передай. Всё, иди.