Курсант Сенька (СИ) - Ангор Дмитрий - Страница 12

— Посмотрим, — ответил я спокойно.

Бой начался около полуночи. Все в баре замолчали, уставившись в экран. Я знал, что увижу — Дуран будет использовать свой опыт и агрессивный стиль против молодого американца Дэйви Мура. Панамец с его знаменитыми «каменными руками» будет методично разбирать защиту противника. В восьмом раунде Дуран проведёт мощный левый хук, который отправит Мура в нокдаун, а затем добьёт его серией ударов. Рефери остановит бой — технический нокаут. И именно это и происходило на экране…

— Что-то американец сегодня не в форме, — пробормотал кто-то из зрителей после седьмого раунда.

— Дуран его прессует, — отозвался другой. — Опыт берёт своё.

К восьмому же раунду уже всем было ясно… Дуран провёл мощный левый хук, Мур упал, поднялся, но панамец добил его серией жёстких ударов. Рефери остановил бой. В баре воцарилась тишина. Потом кто-то выругался, кто-то застонал. А я оглянулся на Михалыча — он смотрел на меня с каким-то странным выражением лица.

— Ну что, пацан, — сказал лысый, подходя ко мне. — Ты выиграл. Приходи завтра за деньгами.

И я так и сделал — приехал на следующий день в гостиницу. Михалыч отсчитал мне четыреста восемьдесят рублей.

— Как ты узнал? — спросил он, когда я уже собирался уходить.

— Что узнал?

— Что Дуран победит. Ты ведь был уверен.

— Просто хорошо разбираюсь в боксе, — пожал я плечами.

— Ну-ну, — Михалыч улыбнулся. — Если ещё захочешь поставить — приходи. Только учти, в следующий раз коэффициент будет не таким выгодным.

И я вышел из гостиницы с деньгами в кармане и направился к автобусной остановке. Четыреста восемьдесят рублей! Это были огромные деньги — больше, чем батя зарабатывал за три месяца. На эти деньги можно было купить хороший костюм, собрать себя на учёбу и родителям помочь. Но я был так погружён в свои мысли, что не заметил, как за мной увязались двое парней. А очнулся только когда рядом со мной резко затормозила чёрная «Волга» с тонированными стёклами, и из неё выскочили ещё двое.

— Эй, пацан, стой! — крикнул один из них, крепкий мужик.

Я остановился и оглянулся — четверо. Двое спереди, двое сзади. У одного в руке что-то блеснуло — нож, а у второго в кармане вообще вроде ствол выпирает.

— Чего вам надо? — спросил я.

— Деньги гони, — сказал мужик. — Мы видели, как ты из гостиницы выходил. Знаем, что выиграл.

— Какие деньги? — я попятился.

— Не придуривайся, — мужик сделал шаг ко мне. — Гони бабки по-хорошему, и разойдёмся.

Я лихорадочно соображал. До автобусной остановки — метров двести. До ближайшего телефона-автомата — примерно столько же, но в другую сторону. Вокруг — ни души, улица пустая.

— Ладно, — сказал я, делая вид, что сдаюсь. — Только давайте без глупостей.

Я медленно полез в карман, как будто за деньгами, а сам резко развернулся и со всей силы ударил ближайшего бандита прямым в челюсть. Он отлетел на пару метров и рухнул на асфальт. Второй сразу замахнулся ножом, но я успел перехватить его руку и провести апперкот в подбородок. Нож выпал из его руки, а сам он согнулся от боли.

— Держи его! — заорал мужик в куртке, бросаясь ко мне.

Я увернулся от его удара, провёл серию — левый, правый, снова левый — и бросился бежать. Позади раздались крики и топот ног, а я петлял как мог — ну хоть вроде не тупые оказались и не стали стрелять, чтобы на шум кто-то не заявился всё-таки. Я же слышал, как завелась «Волга» и как она рванула с места.

Ну а я свернул в ближайший переулок, потом ещё в один. И бежал что было сил, петляя между домами. Сзади слышался рёв мотора — они искали меня на машине. Но благо я добрался до автовокзала, где всё же было людно. Затерялся в толпе, дождался автобуса и, тяжело дыша, забрался на заднее сиденье. И только когда автобус тронулся, я позволил себе перевести дух.

Что ж, деньги были при мне, целые и невредимые. Я ощупал карман — все четыреста восемьдесят рублей на месте. Сердце колотилось как бешеное, но постепенно я успокаивался. Глядя в окно автобуса на проплывающие мимо поля, я думал о том, что теперь у меня есть настоящее богатство.

Четыреста восемьдесят рублей! На эти деньги я смогу купить себе всё необходимое. И главное — не придётся просить у родителей. Знаю, как им тяжело даётся каждая копейка.

Только вот придётся объяснять, откуда деньги взялись. Не скажешь же, что из будущего знал результат боя. Скажу как есть — на ферме заработал, поставил на бой и что мне чисто повезло. Когда же автобус подъехал к нашей деревне, стояла густая тьма, а дома горел свет. Я открыл калитку, прошёл через двор.

— Явился, — сказал батя, когда я вошёл в дом. — Где пропадал целый день?

— В городе был, — ответил я, разуваясь.

Мать хлопотала у печи, что-то помешивая в кастрюле.

— Голодный, поди? — спросила она. — Садись, сейчас картошку достану.

Я сел за стол и меня немного напрягало, что они не спали в тауой час. Но я положил перед собой сложенные купюры. Четыре сотенные и восемь десяток.

— Это что? — мать обернулась, увидела деньги и ахнула. — Откуда?

А батя нахмурился и подошёл ближе.

— Сенька, ты где деньги взял? — в его голосе звучала тревога.

— Заработал, — ответил я. — На ферме деньги получил, а потом… потом на бой поставил — на бокс.

— На какой ещё бой? — батя сел напротив меня, глядя недоверчиво.

— Дурана против Мура. Я поставил на Дурана, и он выиграл.

— Господи, Сенька, да ты что! Это ж азартные игры! Ужас-то какой! — мать ахнула. — И что это за имена такие заграничные? А если кто узнает, чем ты занимаешься! Ещё милиция нагрянет!

— Какой ещё бокс? — а батя смотрел на меня с подозрением. — Ты ж сроду боксом не интересовался. И откуда ты знал, на кого ставить?

— Интересовался, — возразил я. — Просто не говорил. А про бой этот… ну, я слышал от ребят, что Мур уступает в опыте Дурану.

— И сколько ты поставил? — спросил батя.

— Сто двадцать рублей. Все, что на ферме заработал.

— Сто двадцать⁈ — батя вскочил со стула. — Да ты с ума сошёл! А если бы проиграл⁈

— Но я же выиграл, — тихо сказал я.

— Это азарт, Сенька! — батя стукнул кулаком по столу. — Сегодня повезло, завтра всё спустишь! Так и до беды недалеко!

Мать тихо всхлипывала у печи.

— Я не буду больше, бать, — сказал я, глядя ему в глаза. — Честное слово. Просто… я не хотел быть вам обузой. Знаю, что вам тяжело.

Батя смотрел на меня долго, потом медленно опустился на стул.

— Эх, Сенька, Сенька… — он покачал головой. — Понимаю я всё. Только не таким путём надо деньги добывать.

— Я больше не буду, правда, — повторил я. — Это первый и последний раз.

— Смотри у меня, — батя погрозил пальцем, но в голосе уже не было злости. — Узнаю, что опять на что-то ставишь — ремня всыплю, хоть ты и взрослый уже.

— Не буду, — кивнул я.

— Ну ладно, — батя вздохнул. — Что с тобой делать… Мать, неси ужинать, что ли. Второй раз из-за тебя поужинаем. А то мать глаз не могла сомкнуть, пока тебя дома не было.

Мать же поставила на стол дымящуюся картошку, достала соленья. Я же положил три сотенные и сорок десятирублёвых купюр перед отцом.

— Это вам. На хозяйство.

Батя посмотрел на деньги, потом на меня, и я увидел, как в его глазах что-то дрогнуло.

— Спасибо, сынок, — сказал он тихо. — Только смотри, чтоб больше никаких ставок.

— Обещаю, — я улыбнулся.

Ужинали мы молча. Я думал о том, что всё обошлось. И о том, что родителям будет чуточку легче — пусть они и не мои настоящие родители…

Осень уже вот-вот вступит в свои права, а я, сдав все вступительные экзамены в училище, собрал необходимые вещи — пришло время отправляться на учёбу. Автобус, как назло, сегодня не ходил, и отец попросил своего давнего товарища Тимофеевича доставить меня на лошади до райцентра, откуда я уже самостоятельно должен был добраться на автобусе до города.

Родители снарядили меня в дорогу основательно. Мать заботливо уложила маринованные огурцы и помидоры, обернув банки старыми полотенцами, чтобы не разбились. Насушила сухарей, насыпала в холщовый мешочек лесных орехов. Батя же водрузил на телегу объёмную сумку с домашним салом, несколько банок сгущёнки, пачку индийского чая и горсть карамелек «Мишка косолапый».