Спасти тебя снова - Архипова Елена - Страница 2

– Пора завязывать, – тяжело дыша, опираясь руками на матрас, сел, наконец, прямо. Ну почти.

Поставив локти на колени, подпер ими свой чугунный котелок (на голову сегодня эта часть его тела не тянула) и замер, ожидая, когда разноцветные пятна перестанут мельтешить перед глазами. Ещё через пару минут его перестало шатать на кровати, и он осторожно разлепил глаза.

Глаза резануло ярким светом, бившим в окно, и он снова их зажмурил, сцепив зубы и удерживая вырывавшиеся из него маты.

Медленно, не делая резких и необдуманных движений, обвел помещение мутным взглядом. Это была не его спальня.

– Ну и где я? – непонимающе поморгал. – Это ни на что, где я раньше бывал, не похоже.

Его больной мозг категорически отказывался выдавать хоть какую-то информацию по месту дислокации. Поерзав задницей по простыне, нахмурился.

– Да ладно? – удивился и откинул со своих бедер мятую простыню.

Ощущения его не подвели – он был абсолютно голый, но, что странно – нигде в поле зрения одежды не наблюдалось. Совсем. Ни его собственной, ни чьей бы то ни было другой.

Озадаченно хмыкнув, посмотрел на вяло висящего младшего друга.

– Судя по тебе, ночка у нас была жаркой, да? – в ответ ему было молчание и полное нешевеление. – Чего молчим? Ссать будем? Или сегодня и ты отказываешься со мной общаться? – продолжал свой незатейливый монолог раздумывая, как бы ему дойти до туалета и где, он, собственно, находится.

Вздохнул, собрал все силы в кулак и оттолкнулся от матраса. Пусть и нетвердо, но встал на дрожащие ноги, наступив на что-то скользкое, мокрое и липкое.

– Да твою ж мать, – скривился, увидев, что умудрился наступить на использованный презерватив, который валялся сразу возле кровати.

Стряхнув его, вытер ногу о прикроватный пушистый коврик и встал поустойчивее.

– Один… второй… третий-четвертый…, – шептал, шаря глазами по полу, – пятый… Ночка удалась, вижу, – сделал вывод, подсчитав все валяющиеся на полу использованные презервативы.

На количество пустых бутылок предпочитал не смотреть – это он и так помнил – пара бутылок была опустошена уже здесь, вдогонку к выпитому в кабаке. Зря, не молод уже, и вообще – алкоголь – зло!

– Твою-то мать, – шатаясь и расставив широко руки, делал первые шаги, как младенец. – Надеюсь, я не в одного их пользовал? Где ты – тот, с кем я был? Кто-то же меня сюда притаранил? Да еще и затрахал, хорошо, что не до смерти, – сипло шептал, осторожно, боясь опять на что-нибудь наступить, переставлял ноги к выходу из чьей-то спальни.

Проходя по коридору, заглянул в открытую дверь: там, на диване, спала взлохмаченная длинноногая блондинка. Рядом, на полу, валялась их одежда, коробка с пиццей и пустые коробки с соком. А, и ещё два презерватива.

– Ахренеть, – выдал ошарашенно, так как в упор не помнил, что за деваха его вчера перехватила.

Не то, чтобы у него не было случайных связей, но прям не в его вкусе была девица. Искусственные ресницы, больше напоминающие метелку, дутые губы, сиськи тоже, наверняка, дутые. Так-то он предпочитал максимально натуральное.

Гурий остановился, опершись одной рукой о дверной косяк, с интересом рассматривая натюрморт.

– А ничего так девочка, в принципе, сочная. Если не смотреть, а только щупать и драть, – просипел тихо, отвесив самому себе комплимент и почесывая яйца второй рукой. Почувствовав ожившего младшего друга, хмыкнул:

– Не будем будить, пусть отдыхает.

Добравшись, наконец, до ванной комнаты, с трудом влез в саму ванну, задернул шторку и с наслаждением врубил прохладный душ на полную мощь.

Он стоял, опершись руками о кафельную стену и, опустив голову вниз, кайфовал от тяжёлых струй воды, которые с силой пожарного брандспойта лупили по его плечам и спине, возвращая к жизни.

Осмотрел полочки в ванной комнате и выбрал какой-то флакончик яркого цвета.

– Гель для душа “Фэнтезийный”, – прочитал, хмыкнув.

Только он открыл крышечку, как испуганно вздрогнул, совершенно точно сначала почувствовав, а потом и увидев в зеркале над раковиной, что дверь в ванную комнату приоткрылась, но никто не вошел.

– Какого лешего?? – прошептал, замерев.

Волосы на голове зашевелились – всё напоминало ему один из его ночных кошмаров…

Продолжая гипнотизировать зеркало, резко отдернул шторку и с облегчением выматерился: на полу сидел каких-то охренительных размеров кот и презрительно, с прищуром смотрел на Гурия.

– Козел, мать твою, – обругал кота, глядя в его огромные глазищи, задернул шторку и, окончательно ожив, щедро полил себя гелем и принялся тщательно растирать себя руками. Взять чужую мочалку он посчитал негигиеничным.

– Ничего, и так отскребусь, – шептал, фыркая от попадающей в рот воды и молясь только об одном: чтобы та блондинка не проснулась и не вломилась к нему в душ.

Вот честное слово: не сейчас! Дайте ему в реальность вернуться! Желательно в полной комплекции и со всеми работающими органами чувств. И вообще – органами.

Вылез, наконец, из ванны, не вытираясь вышел в коридор и заглянул в комнату: деваха спала мертвецким сном.

– Тьфу-тьфу-тьфу, – прошептал, и двинулся на поиски кухни.

В холодильнике, не считая пары баночек обезжиренного йогурта, соевого молока и искусственного сыра – был голяк. Вот буквально, шаром покати.

– Милая, чем ты питаешься? – прошептал изумленно и почесал затылок. – Н-да. Надо, что-то, с этим делать.

Нашёл свой телефон, определил по геолокации, в какой части города он сейчас находится, вышел, как был, за входную дверь и посмотрел номер квартиры.

– Так, сто тринадцатая. А подъезд какой?

Как раз в этот момент щелкнул дверной замок соседней квартиры и на лестничную площадку вышла такая себе благообразная бабуля лет семидесяти.

– Уважаемая, не подскажете, в каком я подъезде? – максимально вежливо обратился к бабуле, и, в последний момент вспомнив, что он стоит, в чём мать родила, босиком и на лестничной клетке, прикрылся ладонью.

– Ты чо? Совсем, чоли? – раздалось раздраженное, – опять эта зараза мужика привела? Сколько раз ей талдычить…, – договорить благообразная бабуля не успела, так как повернулась на голос мужика, спросившего, на ее взгляд, полную чушь.

Спросившим полную чушь оказался молодой голый мужик под два метра ростом. Причинное место он прикрывал крупной ладонью, мокрые тёмные волосы на голове в беспорядке торчали в разные стороны, а глаза цвета папоротника пронзительно сверкали из-под приопущенных век.

– А? Чо? – рот бабули медленно, но верно приоткрывался, глаза расширялись, старческая рука взметнулась, сдирая с переносицы очки.

– Подъезд, говорю, какой здесь? – прокашлявшись, повторил свой вопрос, стараясь не делать резких движений.

– Двадцатиэтажный, – прохрипела бабуля, жадно шаря глазами по красивому голому телу.

– Отлично. А дом какой? – он и рад бы был второй рукой прикрыть еще хоть что-то, но она была занята – ею он опирался о стену, так как его все еще отчаянно шатало.

– Четырёхподъездный, – бабуля сделала шаг вперёд.

– А я в каком подъезде? – аккуратно отступил в сторону своего временного пристанища.

– В среднем, – рука бабули сжимала хозяйственную сумку, причём с чем-то тяжелым и уже отводилась в сторону.

– Спасибо, бабулечка, ты мне прям помогла! – воскликнул Гурий и сиганул обратно в квартиру, захлопывая с размаху дверь, и даже для верности подпер ее своим плечом. – Фух, пронесло, – прошептал, вытирая внезапно выступивший пот со лба. – Ничего себе, бабушки пошли. Сначала чуть взглядом не сожрала, а потом зашибить придумала. А еще в очках.

Прислушавшись, и не услышав за дверями ни криков, ни ударов в дверь, осторожно отлепился от двери и прошел на кухню, чтобы умостить свой зад уже хоть куда-то.

Прикинув, что он во втором подъезде, заказал доставку одной порции ухи, легкий овощной салатик, гренки, апельсиновый сок, нарезанный лимон с сахаром, литр брусничного морса и стакан крепкого черного кофе.