Измена. Второй шанс для предателя - Раф Анна - Страница 3

Хочется плакать… Горький ком слёз встаёт посреди горла.

Как же больно. После пяти лет, казалось бы, счастливого брака в его глазах нет ни единой капли сожаления. Какой же он всё-таки жестокий!

– Прощай, Гурский! Боялся, что после развода я буду претендовать на имущество?! Бойся! Я найду толкового юриста и душу из тебя выверну! – ужасные слова словно на автомате срываются с моих губ.

Я никогда не была такой грубой. До сегодняшнего дня я ни разу в жизни не позволяла себе разговаривать с кем-то в подобной манере… Но иначе сейчас нельзя. Мерзавец давным-давно перешёл через красную черту. Он атакует, я должна защищаться!

– Удачи, – мерзкая ухмылка срывается с его губ, – только зря потеряешь время. Твоя подпись стоит, брачный контракт действует. Если бы ты родила, на худой конец была бы в положении, то могла претендовать на имущество, но, увы, – разводит руками.

С трудом сдерживаю подступающие слёзы. Нет! Я не позволю себе расплакаться на глазах у мерзавца! В моих глазах предатель не увидит ни боли, ни отчаяния!

– Собирай вещи. Сегодня же ты покинешь мой дом, – произносит на одном дыхании и после секундной паузы добавляет: – Прости.

«Прости», пожалуй, это немного не те слова, которые хочется услышать от мужа после того, как он фактически выгнал из дома.

На самом деле мне от предателя ничего не нужно. Про юриста я сказала, чтобы хоть как-то кольнуть в ответ. Ничего мне от мерзавца не надо! Пусть подавится! Пусть всё остаётся ему, раз он так хотел!

Молча иду в гостиную и также молча достаю из сейфа свои документы.

– Прощай, предатель! Моё платье можешь своей Арине передарить! – цежу сквозь зубы.

– Арина, чёрт возьми, Кира! Постой! Собери гардероб!

– Перед тем как уйти, пусть рецепт борща оставит! Просто объедение. Домработницу научим такой готовить, – с кухни доносится опротивевший женский голос.

– Черканёшь сообщением?

– Да пошёл ты! – выхожу из квартиры и громко захлопываю дверь.

В присутствии Гурского я не могла позволить себе быть слабой. Всеми силами давила подступающие к горлу слёзы. Но сейчас… Эмоции взяли своё, и обжигающие болью предательства слёзы обильным потоком ринулись из моих глаз.

Спустившись по стеночке, с грохотом приземляюсь на каменный пол подъезда.

Больно, невыносимо больно… Человек, которого я любила едва ли не больше жизни, уничтожил меня. Растоптал… Разорвал моё сердце на части.

Руки начинают предательски дрожать, а желваки под кожей приходят в движение.

– Нет… – тихий, едва различимый шёпот срывается с моих губ.

Если раньше я была одна, то сейчас всё изменилось. С того самого момента, как тест показал две полоски, я несу ответственность не только за себя, но и за своего ребёнка, чья жизнь зародилась у меня под сердцем.

Ради своего малыша я должна взять себя в руки, встать с этого чёртового пола, смахнуть со своего лица слёзы и жить дальше. Ведь у моего малыша нет никого, кроме меня. Ведь он не виноват, что его родная мать оказалась не нужна отцу.

Выхожу из подъезда и выкидываю в урну ключи от квартиры, которую когда-то называла своим домом.

Взглядом пробегаю по окнам и замечаю, что за шторами стоит человек и провожает меня взглядом.

В самом страшном сне я не могла представить, что наша с Гурским семейная жизнь сложится именно таким образом: я бегу куда глаза глядят, а он наблюдает за мной из окна нашей спальни…

Через полчаса я уже сижу на заднем сиденье такси и еду в аэропорт. Оставаться в столице нет ни сил, ни желания, ни финансовой возможности.

Сейчас у меня нет другого выхода, кроме как вернуться в родной Екатеринбург к сестре и уже там начать жизнь с чистого листа.

Из родных у меня осталась только родная сестра Елизавета. Родители тяжело заболели ковидом в двадцатом году и не смогли выкарабкаться…

Громкий рингтон мобильного заставляет вздрогнуть и выпорхнуть из своих мыслей.

Сообщение от банка.

Смотрю на экран и не решаюсь открыть и прочитать. Если Гурский заблокировал мою карту, то сейчас я даже не смогу купить билет на самолёт…

Задерживаю дыхание и открываю сообщением.

Сердце начинает стучать как заведённое.

Гурский не заблокировал счёт, а, напротив, пополнил на солидную сумму.

Бью себя по рукам и гоню прочь навязчивую мысль перевести всё до последней копейки обратно. Как ни крути, а эти деньги мне пригодятся, ведь впереди меня ожидает незавидная участь матери-одиночки…

– Будем считать, что это алименты… – произношу одними лишь губами и убираю телефон обратно в карман.

Через два часа я уже сижу в экономклассе самолёта и лечу в родной город.

И если бы я только знала, какие испытания для меня приготовил Екатеринбург, я бы нашла три сотни причин, чтобы остаться в столице…

Кира

Три месяца спустя

Громкий рингтон мобильного телефона заставляет проснуться. Нахожу под подушкой мобильный, разблокирую и смотрю, кому не спится в такую рань.

– Лиза, семь утра… – произношу сонным голосом.

– Семь утра, а ты до сих пор спишь, – смеётся и продолжает тараторить в трубку: – Представляешь, я ещё не ложилась.

– Ведёшь ночной образ жизни и ходишь по клубам?

– Если бы, сестрёнка, если бы, – цокает. – У меня на работе ЧП. Помнишь, я тебе рассказывала, что занимаюсь организацией переговоров, на которых встретятся десять богатейших предпринимателей страны.

– Двадцать.

– Что двадцать?

– Именно столько раз ты мне говорила, что занимаешься организацией переговоров, – не отказываю себе в удовольствии немного пошутить со старшей сестрой.

– Подстава, Кира. Ты представляешь, вчера вечером мне сказали, что на переговоры прилетят иностранцы и что мне срочно надо найти переводчика, владеющего итальянским в совершенстве, – моего слуха касается громкий вздох. – Я всю ночь по сайтам объявлений лазила, обзванивала, и никакого результата. Английский, немецкий, французский – сколько угодно, а итальянский все словно разом забыли.

– Жалко. Но, увы, у меня из знакомых, кто знает итальянский в совершенстве, никого, – отвечаю сочувствующим голосом.

– Да, я понимаю. Я так подумала, что было бы неплохо, если бы ты, Кира, согласилась помочь своей любимой сестре и исполнила роль переводчика на сегодняшних переговорах, – произносит хитрым голосом.

– Лиз, я бы с радостью, но едва ли мои знания языка дотягивают до совершенства. Последний раз я на итальянском разговаривала, когда мы с Гурским в Европу ездили три года назад. Я уже всё забыла.

– Да брось ты, Лиз. Нормально ты язык знаешь. Тем более университет ты закончила всего пять лет назад, считай, знания ещё свежие, – смеётся, понимая абсурдность своих слов.

Чтобы работать переводчиком на переговорах такого уровня, надо иметь лет десять стажа и кристальный послужной список. Ни первого, ни второго у меня, к сожалению, нет. Если сейчас, в двадцать пять, я пойду работать переводчиком в какую-нибудь компанию, то лет так через десять наберусь опыта и, может быть, меня пригласят.

– Смеёшься? Там же всякие термины знать надо. Лиз, я была бы рада помочь тебе, но я точно не справлюсь. Не мой уровень. Да и куда мне с животом, – произношу с нескрываемой грустью в голосе.

– Неважно, твой или нет. У нас другого выбора нет! Твой живот не видно, если не присматриваться. Сейчас время семь, в девять за тобой приедет машина. И чтобы никаких «но» я от тебя не слышала. Сегодня ты работаешь переводчиком на переговорах! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! Да и тем более ты не в том положении, чтобы отказываться от хороших денег. А платят реально много! – не дав мне ответить, кладёт трубку.

Иной раз Лиза бывает просто невыносимой. Если что-то взбредёт ей в голову – не вышибешь!

Впрочем, ладно, сестра сильно помогла мне, когда я переезжала в Екатеринбург. А значит, на этот раз пришла моя помощь – быть благодарной и прийти на помощь.