Недотрога и хулиган - Молчанова Ирина Алексеевна - Страница 4

– Планка для потенциальных ухажёров у современных девушек нынче на уровне барьера для карликового пинчера.

– Полностью согласна! – послышалось за спиной.

Девушка взглянула через плечо и тепло улыбнулась.

– Тётя Леонида, я не слышала, как ты стучала.

– Это потому, что я не стучала, – фыркнула полненькая старушка, одетая в белое платье от «Шанель» и туфли на десятисантиметровых каблуках.

Тётя Леонида скинула обувь, сознавшись:

– Красота – какая же это мука, Клара! – Она плюхнула в кресло разноцветные бумажные пакеты.

– Тётя, ты могла бы уже не мучить себя каблуками…

– Уже? – возмущённо перебила Леонида. – Хочешь сказать, я слишком стара для каблуков?

– Я… – растерялась Кларисса.

– Да будет тебе известно, прелесть моя, жизнь – это красота во всём и всегда, а для жизни можно стать слишком старой лишь на смертном одре! Или в гробу.

– Конечно, тётя, ты неверно истолковала мои слова.

Леонида отмахнулась.

– Хватит болтать! Посмотри, что я купила тебе! – Она указала на разноцветные пакетики. – Примерь! А я пойду переоденусь к ужину! – Леонида уже переступила порог комнаты, но обернулась, уточнив:

– Старая карга у себя?

– Тё-о-тя, – укоризненно покачала головой Кларисса.

– Только не напоминай, дорогуша, что я старше её на целых пять лет, – хмыкнула Леонида. – Молодость, она вот тут, – прижала она руку, унизанную перстнями, к груди.

– Спасибо за подарки! – только и успела поблагодарить Кларисса, прежде чем тётка унеслась.

Девушка раскрыла пакетики. В одном было элегантное вязаное платье цвета слоновой кости. В другом новая сумка под платье с золотой цепочкой.

В сумочке девушка обнаружила коробочку с духами, новые золотистые лосины и три пары капроновых колготок. В третьем пакете оказались бежевые высокие сапожки.

Леонида частенько баловала внучатую племянницу обновками, да и сама любила принарядиться. Родная бабушка Клариссы Алисия не одобряла расточительность сестры и любовь той к нарядам называла легкомыслием. Алисия придерживалась мнения, что одежда должна быть добротной и скромной. Кларисса никогда не носила подарки Леониды в школу. Это не понравилось бы бабушке, которая не любила кичиться своим положением. Она всегда говорила, что они с сестрой в жизни рубля не заработали и гордиться им нечем. Деньги, дом и положение в обществе – всего добился их отец, известный в прошлом бизнесмен, политик и меценат.

Девушка разложила подарки, переоделась к ужину в серое домашнее платье свободного кроя и спустилась на первый этаж, где располагалась огромная кухня, разделённая на две зоны: место для приготовления пищи и для трапез.

Алисия уже накрывала на стол, Леонида задерживалась, поэтому Кларисса принялась помогать бабушке.

Когда Алисия с Клариссой уже расселись на свои места, вихрем ворвалась Леонида, источая запах «Шанели № 5» и сверкая россыпью кристаллов Swarovski на новом кофейном кардигане с длинными рукавами.

Без предисловий Леонида вручила Клариссе письмо, сообщив:

– От мамы с папой, дорогая, Ваня только что доставил! Читай скорее!

Ваня был почтальоном – представителем «старой гвардии» – неамбициозным, задорным человеком с кротким нравом, который всю жизнь ездил на одном и том же древнем велосипеде. Когда-то у него, если верить сплетникам, был роман с Леонидой. Но отец в поисках лучшей партии не позволил дочери выйти за простого почтальона, чем обрёк её на одиночество. Отец всегда слишком многого ожидал от своей старшей дочери и до самой смерти повторял, что Леонида должна была родиться мальчиком, о котором он так мечтал.

Кларисса дрожащими руками попыталась вскрыть письмо, но бабушка строго заметила:

– Суп остынет, откроешь в своей комнате.

– Да пусть откроет! Она столько его ждала! – возмутилась Леонида.

Но её сестра непреклонно отметила:

– Нетерпение никогда не было в списке добродетелей.

Кларисса примирительно положила письмо на край стола.

– Прочитаю позже! У меня после ужина будет много свободного времени!

– А я бы прочитала, – вздохнула Леонида.

– Это ты, а моя внучка понимает, что каждому делу свой час! Что толку второпях читать письмо? Эпистолярный жанр придуман для вдумчивого отношения!

Но, несмотря на всё сказанное и даже полное согласие Клариссы с этим, она не участвовала в беседе за столом и не могла ни на чём сосредоточиться, кроме манящего конверта на краю стола.

И когда бабушка подала десерт, девушка поднялась, пожелала всем доброй ночи и удалилась к себе.

В комнате Кларисса вскрыла письмо и быстро пробежала его глазами. А после бросила листок на пол и отошла к окну, держа голову так, чтобы слезы, готовившиеся хлынуть из глаз, не пролились.

За окном в сумерках покачивались деревья. Девушка дала себе пару минут успокоиться, затем подняла листок, сунула в конверт и бережно убрала в комод, к другим письмам.

В дверь раздался стук.

– Войдите, – отозвалась Кларисса.

В комнату вошла тётя Леонида.

– Ну, что пишут родители?

– Они здоровы, но приехать на Новый год, как собирались, не смогут, – тихо промолвила девушка, стараясь не смотреть на тётку.

А та шагнула к ней и порывисто обняла.

– Ах, дорогая, ну что поделать… Только не нужно расстраиваться! Мы устроим такой праздник, такой праздник…

Кларисса отступила.

– Знаю, будет замечательно.

Но нотки горечи, которые она пыталась скрыть, не могли обмануть.

Бабушка знала. Она всё предвидела! Поэтому и не захотела, чтобы внучка читала письмо и расстроилась за столом, где ей пришлось бы держать лицо. Алисия отправила внучку в свою комнату, чтобы та могла побыть наедине с собой и своими рухнувшими надеждами.

Леонида взяла Клариссу за руку и усадила в кресло, а сама присела рядом.

– Давай я тебе кое-что расскажу!

Девушка лишь покорно кивнула, думая о своём.

– Когда мы с Лисой были маленькими, отец два раза в год брал нас на большую ярмарку, где покупал нам леденцы, пряники и разрешал прокатиться на весёлой карусели!

Кларисса, всё ещё не понимая, к чему этот рассказ, взглянула на тётку. А та, глядя куда-то в пустоту, продолжила говорить:

– В один год я сломала ногу и не смогла поехать на ярмарку, а когда наступило время ехать во второй раз, слегла с ангиной… – она помолчала. – В тот год я ни разу не разговаривала с отцом. А знаешь почему?

Кларисса покачала головой. Леонида грустно улыбнулась.

– Потому что лишь в эти два дня в году наш отец вспоминал о нас, интересовался нашими делами и произносил помимо слов «Доброе утро», «Приятного аппетита» и «Доброй ночи» ещё и другие слова. И мы с Лисой, в особенности я, так радовались этим двум дням в году! Но в тот год я поняла, что отец просто не любит нас. И для него не имело значения, поехала я на ярмарку или нет, он сказал: «В следующем году съездишь – велика беда!» Он не нуждался в нас и в общении с нами.

У Клариссы сердце забилось сильнее, а дыхание перехватило.

– Тётя, ты думаешь, родители не любят меня, поэтому…

– Ну что ты, милая! – всплеснула руками Леонида. – Я хочу сказать, что не важно, смогут они приехать на Новый год или нет, главное, душой и сердцем они всегда с тобой! Они бесконечно любят тебя и приедут как только смогут! Им важно писать тебе письма, звонить и интересоваться твоей жизнью. И разве они не рассказывают тебе в мельчайших подробностях, что и когда они делают? Да их письма – настоящие отчёты! Даже на расстоянии родители никогда о тебе не забывают. Им не нужна ярмарка или Новый год, им не нужен повод, чтобы примчаться к тебе, как только выдастся возможность!

Кларисса кивнула.

– Спасибо, тётя.

Леонида похлопала её по руке.

– Выше нос, карга говорит, у тебя намечается роман!

– Что? – потрясённо выдохнула Кларисса.

– Ну как же… Оскар Касперских разве сегодня не приходил?

– О-о, тётя… – только и смогла выдавить девушка, нервно обмахиваясь ладонью.