Когда она влюбляется (ЛП) - Сэндс Габриэль - Страница 14

Оно такое, такое яркое.

После фиаско на кухне я почти бегом вернулась к ужину и решила утопить все свои проблемы в вине.

Вкусное, фруктовое испанское вино. Официант быстро понял свою работу и следил за тем, чтобы мой бокал никогда не был пустым. Поскольку мама и Папа сидели за другим столом, никто не обратил на меня должного внимания, чтобы остановить.

Жаль, что каким бы хорошим ни было вино, наутро во рту все равно остается привкус кислоты.

Я села и обхватила ладонями раскалывающуюся голову.

Рас вернулся к столу через некоторое время после меня, но к этому моменту танцпол уже открылся, и я успел уйти до того, как его зад опустился на свое место.

Честно говоря, он должен быть рад, что я не стала задерживаться. С таким количеством алкоголя, бурлящего внутри меня, я могла бы еще многое ему сказать.

Я его ненавижу.

Может, он и неплохо целуется, но с ним что-то не так.

Я даже не хочу представлять, что бы произошло, если бы кто-то зашел к нам.

Если бы мои родители узнали, что я целуюсь с другим мужчиной? Целуюсь с Расом?

Я содрогаюсь. Неважно, что он заставил меня это сделать. Папа не стал бы ждать объяснений, прежде чем наказывать меня. Он, наверное, забрал бы нас всех домой, сказал бы Рафаэле, чтобы он сюда не приходил, и прижал бы Дамиано к стенке...

Я вдавливаю ладони в глазницы. Было бы так легко закрутить спираль прямо сейчас, но я этого не сделаю. Я не позволю Расу испортить мне эту неделю еще больше, чем он уже сделал.

Клео все еще храпит в другой части комнаты, но я заставляю себя встать с постели, желая избавиться от этого кислого привкуса во рту.

Похмелье пускает мои мысли по раздражающим дорожкам.

Пока я полощу рот и чищу зубы, я вспоминаю, каким было тело Раса. Жесткие мышцы повсюду. Излучающие тепло, как печь. Его пресс можно было сравнить со стопкой кирпичей. Мне кажется, что я больше поранила свою руку, чем его, когда ударила. Он даже почти не охнул в ответ.

Я шагнула в душ.

Интересно, что бы сделал Рас, если бы вместо того, чтобы ударить его, я просунула руку в его рубашку, провела ногтями по прессу и запустила пальцы за его ремень.

Боже, это стоило бы того, чтобы увидеть выражение его глупого лица. Как же его раздражает, что он думает, будто все про меня знает. Он едва знает меня.

А я, судя по всему, знаю его еще меньше, чем мне казалось.

Кассио. Почему он предпочитает Раса своему настоящему имени? Мне кажется, что я должна нарыть о нем информацию. Знание - сила. Для человека, который любит задавать мне так много вопросов, он, похоже, не горит желанием отвечать хотя бы на один из моих.

Холодная вода попадает на мою кожу. Я вздрагиваю от нее, но не нагреваю. Мне нужно избавиться от похмелья, поэтому я позволяю холоду окунуть меня, позволить ему просочиться в мои волосы и надеюсь, что это прояснит мою голову.

Так и есть.

Когда я выхожу на нагретый пол, в голове остается только одна мысль. Единственная, которая имеет значение.

Рас - сучка, и я собираюсь сделать все возможное, чтобы избегать его до конца моего пребывания здесь. Ему достаточно легко говорить о том, что он делает все, что хочет. Он не жил моей жизнью. Он уже давно здесь, в этом раю, с другом-начальником и культурой, которая позволяет ему кататься голым на гидроцикле по бескрайней прозрачной воде, черт возьми.

Он нашел, с чем поиграть - со мной. Но это не игра. Мне нравилась наша словесная перепалка? Конечно. Но я не могу после того, как он показал мне, что он не в ладах с оружием.

Мое помятое отражение - еще одно напоминание о том, почему я не могу позволить Расу шутить со мной. Я не дам Папе больше поводов бить меня. Я трачу добрых десять минут на то, чтобы замазать уродливое коричнево-зеленое пятно на щеке, с такой силой вдавливая губку в кожу, что я вздрагиваю.

Когда я выхожу из ванной, кровать Клео пуста.

Я хмуро смотрю на беспорядок простыней. Постель Клео всегда выглядит как последствия драки енотов.

Она вчера выпила меньше меня, но достаточно, чтобы немного порезвиться на танцполе. Папа и мама ушли с ужина пораньше, поручив Винсу присматривать за нами. Он этого не сделал и вместо этого провел вечер, покуривая сигары с гостями-мужчинами постарше.

Я взяла с тумбочки бутылку воды и проверила телефон. От Клео ничего, но есть сообщение от Ноны.

Ты не прислала мне фотографии, как обещала, cara mia.

Я отправляю ей несколько фотографий, надеваю белую льняную рубашку на пуговицах и джинсы и выхожу на улицу. Когда Клео просто исчезает, это всегда плохой знак.

Солнце согревает мою кожу, как только я переступаю порог дома. Два охранника приветствуют меня по-испански, и когда я спрашиваю их о Клео, один из них на ломаном английском объясняет, что видел ее гуляющей по территории.

Я нахожу ее стоящей на краю скалы, выступающей над небольшим частным пляжем, который в настоящее время скрыт приливом. Она одета в безразмерную футболку с надписью ИБИЦА - как она умудрилась ее достать? - и шорты-трусы. Одна из сумочек Chanel перекинута через плечо, что очень контрастирует с остальным нарядом. Волосы она так и не расчесала, и они развеваются вокруг головы, как черный нимб.

Типичная Клео.

Я останавливаюсь рядом с ней. — Хорошее место.

Она принюхивается. — Так и есть. Отличный утес.

Над нашими головами парит чайка.

— Я подумываю о том, чтобы броситься с него.

Мой взгляд перескакивает на ее профиль. — Какого черта, Клео?

Ее челюсть напрягается, руки сжимаются в кулаки. — Она не хочет оставлять меня в покое.

— Мама? Я думала, они с папой еще спят?

— Она сводит меня с ума во время всей этой поездки. Такое ощущение, что я ничего не могу сделать без ее мнения. Она постоянно нависает. Каждый раз, когда я достаю телефон, она хочет посмотреть, что я делаю. Ты видела, какое платье она заставила меня надеть вчера вечером? — Она вытягивает руку, чтобы показать мне несколько светло-красных пятен на предплечье. — Я везде чесалась.

На платье действительно было много колючих кружев. — Мне очень жаль, Клео.

Она вздохнула.

— Теперь, когда Вэл и ты в паре, она сосредоточила все свое внимание на мне. Джем, я не могу с этим справиться. Я даже не знаю, чего она от меня хочет. Такое впечатление, что она просто не может смириться с тем, что я не нахожусь в поле ее зрения, но и не может находиться рядом со мной.

Я кусаю губы. Мамино беспокойство становилось все сильнее и сильнее. История с Вэл - это самый большой провал Мамы, по крайней мере, в ее глазах. Это дестабилизировало ее. Она стала очень бдительной, особенно когда дело касается Клео.

— Это трудное время для нее.

— Не надо. — Голос Клео стал жестче. — Не оправдывай ее.

— Я стараюсь быть сочувствующей. Это был трудный год для всех нас.

Клео издает пренебрежительный звук и смотрит на обрыв.

У меня учащается сердцебиение.

Я инстинктивно протягиваю руку и хватаю ее за локоть. Я не отпускаю ее, даже когда она делает небольшой шаг назад.

— Я не знаю, сколько еще так будет продолжаться, Джем. Иногда я чувствую почти извращенную ревность. — Она поворачивает голову в сторону, глядя на меня. — Скоро ты съедешь из нашего дома-тюрьмы и переедешь к своему мужу. А я? У меня нет выхода. И конца не видно. Я знаю, что Рафаэле - отстой, но я уверена, что он не будет париться, как мама. У него найдутся дела поважнее.

— Можно надеяться, — говорю я с опаской. — И что, ты теперь хочешь выйти замуж? Ты долгое время говорила, что не выйдешь замуж за того, кого тебе выберут.

Выражение ее лица сморщилось. — Я не знаю, чего я хочу. Отсюда и идея с обрывом.

Я осторожно оттаскиваю ее подальше от края. Она смотрит вниз, на то, как я держу ее бицепс, и отпускает беззлобный смешок.

— Расслабься. Я шучу. Отчасти. Но я могу стать серьезной, если не отдохну от нее. — Она смотрит на небо. — Мне действительно нужен перерыв, — бормочет она птицам. — Ты можешь меня прикрыть?