Изъ Москвы с любовью. Том 2 (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич - Страница 18

— Но я… Мы перед этим…

— Забей! — констатировал я. — Всё, Наин, я сказал — ты услышала, больше к этой теме не возвращаемся.

— Но… Я… Саш, я люблю тебя. Любила… И ты…

Снова провёл ей ладонью по щеке.

— Наин, мне — четырнадцать. У меня гормоны. И три месяца назад мне тоже было четырнадцать, и бушевали те же гормоны. И больше скажу, тебе в это время тоже было четырнадцать, и у тебя с гормонами ничуть не лучше! Давай не будем проводить раскопки — мы не археологи, а оставим что было прошлому, и будем жить тем, что будет, с чистого листа? Ты красивая, у тебя есть шансы. И это будет куда более взрослый выбор, чем химией гуморальной системы. Если я выберу тебя — значит судьба, но если нет… Я всё равно уеду в Испанию, оно не стоит того, чтоб ты плакала. Давай просто жить, пока есть такая возможность?

— Золотые слова! — А это многозначительно и предельно серьёзно поддержала Варя.

— Обломинго, Саша говорит в Африке птичка такая. Она к нам всем прилетела, — а это заявила и Даша, посмотрев кроме прочего и на мою сестрёнку. — И мы ничего с этим не сделаем. Так что…

Я картинно нахмурился и перевёл глаза с одной княжны на другу, затем на сестру и Наину.

— Итак, народ, я не понял. Чего стоим, кому грустим? Умер кто-то? Нет? А у нас вообще-то праздник сегодня!

— Какой? — хлопнула глазами Даша.

— Меня из тюрьмы выпустили! Сколько я порезал, сколько перерезал… Сколько душ невинных погубил! Чем займёмся?

Дружное пожатие плечами всей растерявшейся компании.

— Тогда следующий вопрос. Тут, в ГУМе… На Красных рядах, — поправился я, — есть музыкальный магазин?

Музыкальный магазин был. «Самый лучший в Москве, но, Саш, он пафосный, и не самый дешёвый».

Если такую характеристику даёт боярышня, значит, зажрались музыканты в ГУМе. Но мы Годуновы или кто? Так что пошли.

Магазин назывался лаконично «Мѣлодiя». Секция музыкальных инструментов представляла собой огромный зал метров сто на пятьдесят, при местной стоимости аренды некисло так. Чего тут только не было — и духовые стояли в уголке, и ударные, и, рядком, синтезаторы. В дальнем конце, за синтезаторами, прописался «живой» рояль и два пианино. Альты, скрипки, виолончели занимали отдельную выставочную стенку, и ещё отдельную стенку-стойку — акустические гитары. Самый широкий разброс по виду и ценам! А по периметру магазина, кроме стены, где вход, стояли диваны — для сопровождающих. Люди в магазине были, из тех, что я увидел (а из-за перегородок я видел не всё) — две чувихи в блескучих платьях с длинными патлами. «Концертные» — определило подсознание — по городу в таких не ходят. Они разговаривали с девушкой-продавцом в униформе. И ещё трое ходило по залу каждая сама по себе. И одна мамаша с дитятей лет двенадцати общалась с другой девушкой-продавщицей, зависли у стойки с гармошками и баянами. На баяне царевич Саша играть не умел, а потому и я потерял к этому направлению всякий интерес, и прямиком двинулся к гитарам. Не-не, электрическим. Их тут висело гораздо меньше, чем акустики, штук двенадцать, из них четыре — четырёхструнный бас.

— Лё-ош! К тебе! — только увидев нашу компанию и узнав, крикнула в подсобку девушка за стойкой с кассой. Девушка, как и две увиденные продавщицы в зале, не старше двадцати пяти, миловидной внешности. Черты лица конкретно этой славянские, волосы русые, но глазки снова выдают сибирскую помесь, как у Заек. М-да, знатно по стране гены четыре столетия перемешивались, только в княжеских, похоже, родах осталось подобие на чистокровных изначальных. Хотя, блин, Нарышкины по сути татарский род! Но с любой стороны, стал среднеазиатским. Короче, надо быть проще и забыть национальный вопрос, как страшный сон, тут его просто нет.

— Иду-иду! — послышался голос, и из подсобного помещения вышел продавец-мальчик. На вид лет восемнадцать-двадцать. Стройный, высокий, русоволосый — волосы, как у девчонок, до плеч, но ему шло. Не накаченный, но я вообще пока ещё не видел накаченных мужчин, кроме той памятной фотки с возможным отцом. Так что парнишка — красавчик, и не зря удостоился восхищённого вздоха обеих княжён и Маши — только Наинка сдержалась. И судя по выражению лица, парень был фанатом своего дела.

— Чем могу быть полезен? — выдал дежурную улыбку он, но улыбка не совсем дежурная — он действительно был рад приятному общению.

— Александр, — протянул я руку — он её пожал.

— Алексей. Очень приятно. — И переключился на моих спутниц. — Дарья Ильинишна? Варвара Николаевна? Наина Львовна? — раскланялся с ними парень. — Если честно, ваше высочество… — снова мне, но я, поначалу обалдевший, резко одёрнул:

— Просто Александр! Я — инкогнито. — Провёл пальцем по горлу.

— А-а-а-а-а!.. — понимающе прошептал продавец. — Тогда конечно, Александр… Просто Александр!

— А это… Маша. Просто Маша, — приобнял я за плечи сестрёнку и как бы представил ему. — По той же причине.

— Мария Карло… Хм-м-м… Маша. Просто Маша. — Он склонил голову чуть ниже, чем положено перед обычными боярами. — Чем могу быть полезен сегодня?

Вот прошмандовки эдакие. «Пафосно, дорого», а то, что мы, как ансамбль, тут постоянные клиенты, никто не сказал. Даже Маша могла бы намекнуть, хотя именно к сестре претензий нет — со своими юбками мужик должен сам разбираться.

— Электрику хочу, — честно выдал я. — Пока простую, репетиционную. Расскажи, что по ним и как.

— Ну… У нас на выставке не самые лучшие образцы, — скривился он, а я, краем глаза видевший ценники (не все, но самые дорогие модели стоили несколько тысяч рублей) немного так подофигел. — Скажем, лучшие из рабочих лошадок. Концертные варианты мы привозим под заказ, но если вам… Тебе, Александр, нужно…

Короче, я исчез. Пропал.

Вначале он рассказал о том, какие гитары бывают. Кто основные производители, сильные и слабые стороны каждого. Потом по самим моделям прошлись — как настраиваются, в чём разница там и сям. Для чего каждый рычажок и каждое колёсико, и почему у одних их два, у других три, у третьих вообще батарея. Потом по моей просьбе пошли к акустике — показал, как работает звукосниматель. Да-да, я всё же держу в голове вариант с игрой на улице по типу Арбата или вчерашнего Бульварного кольца, а там без колонок и звукоснимателя не поиграешь — тихо очень. Девчонкам тоже было интересно, но не на настолько, княжны стояли больше за компанию глазели, а Маша так вообще скучала — и девочка из-за кассы, не поверите, принесла ей чашку чая.

Потом мы некоторые из гитар по очереди подключали к усилителю, и я наиграл на каждой что-то. Больше всех народу зашёл «Unfogiven» нашей всё «Металлики».

Потом пошли нюансы подключения и настройки на усилителе. И на моё замечание, что бедный звук, нет богатства насыщенности, получил понимающую улыбку и подмигивание.

— Верно, Александр, в корень зришь! Так сразу и не поверишь, что ты только начинаешь осваивать, такое чувство, что с коллегой-гитаристом общаюсь. Нет, тут всё дело в том, что усилитель и правду не даёт нормального звука, в отличие от баса. И потому нормальные группы на хитрость идут. Смотри…

Дальше лекция по технической части и подключение прямо при мне

— … Так что первый контур — звук с гитары через усилитель в квадратную колонку. К квадратной колонке свои микрофоны, которые снимают с неё «живой» звук, и передают снова на усилитель. И только оттуда в большую колонку. И получается «Ба-а-а-а-а-ам!» — провёл он рукой по струнам. Да, вот так лучше!

— Месье знают толк в извращениях! — прокомментировал я.

Парень анекдота не слышал, но примерную аналогию понял и согласно закивал.

— Если захочешь нормально сыграть в стадионном или большом клубном формате — и не так раскорячишься. А если вот так сделать… — продолжал просвещать меня он.

Музыка это не звук, и не махание хайером по сцене. Музыка на самом деле это провода, провода и ещё раз провода! А ещё разъёмы. И ползунки на усилителе. И эквалайзеры, через которые проходят сигналы. Сотни нюансов только в гитарном звуке, а, как понимаю, в тех же ударных их куда больше. И это всё МОЁ, мой мир! Я здесь больше, чем дома! Жаль, что нет денег купить всё, что хочется.