Изъ Москвы с любовью. Том 2 (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич - Страница 14

Но на моё счастье, бил он как бык колхозный. Не резко и хлёстко, а медленно, лениво. Чувствовалось, отрабатывал удары на груше, по которой бил лишь бы ударить правильно технически, не на силу и время. А вот в спарринге их не отрабатывал. И этим я пару раз воспользовался, и два раза несильно, но достал его. Эх, Саша-Саша! Грёбанное тело! Я могу драться! Но базы нет, моторики нет, даже с мышцами на костях проблемы!

Ладно, пока заканчивать — не на танцы пришли. Вон, люди сзади и сбоку из-за столиков тоже разбежались, а в воздухе слышны крики: «Охрана! Охрана! Позовите охрану!» И когда упырёнок вновь пошёл вперёд с пробной серией левой-правой-левой, я сделал мягкий блок, перехватил его руку (это было не сложно) и сделал шаг назад, одновременно дёргая руку дальше, доворачивая, и ставя подножку. Он не ожидал такого и полетел вперёд, на пол, задев один из столиков.

Визг двух девушек, стоявших за ним, с самого столика на бедолагу что-то посыпалось. Мажорчик медленно встал, отряхнулся, окинул меня налитыми злом глазами… И, схватив стоявший рядом стул, понёсся на меня с ним.

Блин, только и успел отскочить! Но этот бык колхозный, не сумев попасть, развернулся и снова замахнулся. Вот только представляете, какая у стула инерция? Я не стал ждать, а прыгнул на мажорчика, сбивая с ног прямо вместе с оным стулом — теперь тот ему мешал.

— Не-ет! Не-е-ет! Все назад! — голос Гайки.

— Стоять! Охрана!

— Сама ты охрана! — Ещё какие-то голоса — мир вокруг пришёл в движение. Я же завалил утырка на спину, но тот, отпустив стул, стал бодро подниматься. Быстрее меня. Пришлось сделать подсечку. Снова рухнул. После чего я поднялся, и, понимая, что сейчас веселье закончится, с силой жахнул ему подошвой туфли по переносице.

— А-а-а-а-а-а! Бо-о-ольно! — Он начала валяться и кататься по полу, он что, думал это всё? Парень, я не знаю, кем был мой Альер-эго, но он точно прошёл суровую школу выживания в советских дворах. И потому мне удалось честно пнуть уродца ногами ещё несколько раз, после чего взять за грудки, приподнять и дать приподняться самому, и снова запустить лицом вперёд, на ближайший, заставленный закусками столик. И когда он на него рухнул, переворачивая и опрокидывая всё на себя, успел подойти и двинуть уродца по почкам. Удар у Сашиных рук слабый, наверное, лужу на полу сделать не получится, но даже так по почкам — это больно.

Только после этого меня сбили с ног, причём кто-то из своих, кремлёвских. Потом навалился кто-то ещё. И ещё. Меня грубо перевернули на живот, приподняли… И надели сзади на запястья наручники, предварительно больно-больно потянув руки.

Оп-па, а в наручниках я ещё никогда не был! И Альтер-эго, по ходу, тоже. Сюрпри-и-из!

— Это мой племянник! Там мой племянник! Пустите! — голос где-то за спиной. Боярыня.

— Да двиньте этому засранцу ещё, чтоб знал, как чудить! — служанка. Там же.

— Не трогайте его! Это Саша! Саша это!.. — голос Алевтины.

— Лежать! Стража!

— Ни с места, ни звука! — А это неизвестные голоса.

— А сейчас ты делаешь всё, что тебе скажут. — А это прошептал прямо на ухо голос старшего офицера из моей команды выхода. — Ничего не бояться, всё под контролем, но все требования стражи выполнять, где посадят — сидеть и не жужжать. Александр, понял? Кивни, если да.

— Кивнул.

— Мы тебя позже заберём. Будешь ждать, и никакого самоуправства! Если тебя напинают стражницы… Они люди государыневы, в своём праве, мы им только ручкой помашем.

— Понял. — Сучки! Вон как проблему решили! Но я и сам дурак, сам подставился.

…Зато как весело! У-ух!

Глава 3. КОТ

КОТ — коренной обитатель тюрьмы (воровская татуировка)

«Моя милиция меня бережёт — сначала посадит, потом стережёт»

(воровской афоризм)

— Будет добрый год-хлебороб! Было всяко — всяко пройдёт! Пой златая рожь, пой кудрявый лё-о-о-он!.. Мы идём с конём по полю вдва-а-ё-о-ом… — закончил я тихо, выведя звук в ноль.

Слушатели захлопали.

— Молодец, Леопольд! Молодец!

— Так держать, парень!

— Талант!

— Скоро там за тобой придут? — Это замначальника околотка. Прикольная тётка. Зовут Светлана, не замужем, фигура брутальная, дар — уверенный среднячок, душа — добрая и отзывчивая, но жутко не любит разное ворьё, её аж перекашивает при их упоминании.

— Вы у меня спрашиваете?

— Ну, так твоя же сотрудница поехала за сёстрами…

Не все в околотке знали, кто я. Только двое. Начальница и вон та инспектор, что сидит и что-то пишет, никуда не отлучаясь. Специально так оставили сидеть — меня пасти. Две другие тётки, с кем общаюсь, находящиеся в помещении в данный момент, о чём-то догадываются, но молчат в тряпочку. И только посидев здесь с ними, понаблюдав за работой стражи и остыв, я понял красоту решения.

С одной стороны — нашкодил, меня надо проучить. А как лучше всего проучить подростка? А пусть несколько часов в полицейском участке посидит, проникнется! Здесь, в нашей реальности, слово «полиция» есть, но оно нарицательное, ибо так называются структуры правопорядка в небратской, но ментально близкой Европе. И то, что в нашей стране сия контора носит древнее, как говно мамонта название «городская стража», вот вообще ровным счётом ни на что не влияет! Стражниц в обиходе даже называют по ихненскому, «полицейки», и все воспринимают это нормально, не считается чем-то неправильным. Так что я нахожусь в опорном пункте городской стражи «Красные ряды» и проникаюсь, чтобы больше не косячить, подставляя под монастырь дружинных охранниц.

С другой… У полиции на меня ровным счётом ничего. Вообще ничего! Шкодил? Да. Но вёл себя прилично. А Шуйского, когда сюда привели и жахнули дубинкой по спине (это вам не семейные служанки, у государыневых людей разговор с хамами короткий, и плевать, что боярич), после чего он стал тише воды ниже травы, и вот на кого произвели впечатление — так на него, родимого! Ныл. Сопли и слюни пускал в «красном уголке», пока его боярыня не забрала. А забрала боярыня его сильно не сразу — стражницы жёстко обрисовали ситуацию, что оформляют, после чего передают дело в комитет общественного порицания. Ага, тот самый, где работает наша родственница, стерва из стерв, что топит княжеские рода, если подвернутся… И вот тогда Шуйские, как крутой боярский род, члены государственной думы, попадут — так попадут! А если учесть, с кем его сынок подрался… Дальняя, но тётушка, глава департамента, из принципа на сделку с дьяволом не пойдёт (я проговорюсь, мама узнает, ей скирда — оно ей надо, тем более когда такая вкусная цель для загонной охоты), а как она умеет обувать на Большие Бабки и Ништяки, втаптывая столетиями наработанный авторитет даже очень крутых семей, мне уже даже тут, в околотке, рассказать успели. Ага, та самая служанка Шуйских — она тоже Шуйская, как я и предполагал, только из настолько дальней ветви, что только фамилия и общая. Так что стражницы поставили боярыню в позу: или заминайте дело, чтобы перед ними не было заявлений, или они оформляют, на всё про всё им час.

Ах да, главного не сказал. Боярчик-то оказался породистым! Как и я, в принципе, но так я ж нормальный? Шуйские, Бельские, Мстиславские, Трубецкие, Ляпуновы, Шереметьевы — это семьи, на которых страна держится, столпы Империи. А мальчик — второй по счёту ребёнок главной, то есть собственно боярской ветви, после старшей сестры — главный наследник семейства. И вот так, из-за дерьма в ресторанном дворике, крутейшему клану страны оказаться пусть и на время, но на обочине политической жизни?

Так что мне повезло: хоть дрались мы оба, и компенсировать пострадавшим (как людям, так и заведению) должны были в пополаме, особенно те чашки, что разбил (и не отказываюсь от этих компенсаций, за удовольствие надо платить), но десант из аж трёх оперативно подъехавших боярынь этой семьи за полтора часа уломал всех, кто хоть боком, хоть косвенно пострадал в нашей потасовке, даже если исключительно морально. Буквально озолотили тут всех — уж очень счастливыми пострадавшие выглядели, уходя, забрав заявление. И упырёнка в итоге выпустили — нехай едет, штаны стирает. И сами полицейки тоже остались довольны, само собой. Правда тётка, кто в курсе, внимательно смотрела на меня — я единственное слабое звено их нечаянного обогащения. Но хоть это и весело, царской семье вряд ли нужны проблемы с одним из крутейших боярских родов страны, а потому я лишь задорно подмигнул: «Действуйте, я ничего не вижу и претензий не имею».