Тайны Калинова моста (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 1

Она вернулась. Не вернуться просто не смогла.

Да, глупо. Безнадёжно. И ещё раз глупо.

На холме высилась школа, блестя стёклами окон и красным кирпичом стен. Дорога к ней была непривычно пустынна – каникулы закончатся лишь завтра, а сегодня воскресенье, выходной. У массивных ворот внутреннего двора неподвижно застыла высокая фигура, не отбрасывающая тени в солнечных лучах. Чёрные волосы, бездонные глаза, прекрасный лик ангела – вечно молодого и полного мистических, потусторонних сил.

Её прекрасный директор... Дыхание Василисы сбилось, сердце застучало и горестно сжалось.

Боль потери спустя долгую-долгую неделю не стала меньше ни на йоту. Боль была все той же – той, что она ощущала, когда после выписки из больницы бродила по Энску, бросив у супермаркета свою машину. И сидела у стелы с именами бойцов, павших в годы Великой Отечественной Войны. Василиса помнила, как ближе к ночи зашла в магазинчик, торгующий спиртным, и выбрала бутылку крепленого вина, намереваясь поступить подобно многим ищущим истину в этом напитке. Магазинчик работал круглосуточно, о чем сообщала вывеска перед входом. Ассортиментом он красовался весьма богатым, а кроме большого зала с алкоголем имелась еще и скромная стоечка с минимальными закусками: сыр и колбаса в нарезке, чипсы, сухарики, чай в пакетиках и кофе.

– Девушка, алкоголь после десяти вечера продавать запрещено, – заявила ей продавщица на кассе, – а уже начало двенадцатого.

Василиса очнулась от горестных переживаний и постаралась уразуметь сказанное.

– Но в чем тогда смысл вашей круглосуточной работы, если вы все равно с десяти вечера до десяти утра продавать товар не можете? – поразилась Василиса, которой аналитический склад ума не позволил пройти мимо такого явно не логичного решения. Ведь хозяину магазина продавцам за ночную смену больше платить надо, так в чём цель пустопорожнего просиживания за прилавком двадцать четыре часа кряду?

– Чай и кофе мы можем продавать, – указала продавщица на притулившуюся у выходной двери узенькую полупустую стоечку. – Сыра, колбасы возьмите.

Василиса глянула на слегка уже позеленевшую колбаску, покрытые пылью пакетики с чипсами и сильно усомнилась в том, что торговля ими в ночное время идет настолько бойко, что оправдывает круглосуточную работу магазина. Впрочем, ей сейчас было не до очередных загадок провинциальной России.

– Чаем горю не поможешь, – вздохнула она, категорически не желая расставаться с вином.

Женщина на кассе посмотрела участливо и прониклась её жалким видом.

– Случилось что? – спросила она.

– Любимый человек... – Василиса запнулась, не в силах произнести вслух горькую правду, и сжала зубы, чтобы вновь не разрыдаться. Вздохнула-всхлипнула, подавившись слезами, которые никак не желали закончиться. Слова не шли, но добросердечная женщина без объяснений поняла, что с любимым человеком всё сложилось у неё не просто.

– Несчастья никого стороной не обходят, никого не щадят: ни молодых, ни старых, всем полной мерой горя отвешивают. Ну, вы точно не из контроля, да и местная вроде бы, так что давайте-ка вашу бутылку. Наличными заплатить сможете?

Василиса кивнула. Продавщица подышала на блестящую акцизную наклейку со штрих-кодом, аккуратненько отлепила ее, выдвинула ящичек стола с двойным дном и быстренько сунула в потайное отделение блестящий прямоугольник в большую компанию к таким же наклейкам.

– Вы берите, а я утром по кассе покупку проведу, чтоб по закону все было, без нарушений.

С этими словами Василисе отдали ее вино. Скромная стоечка с чаем-кофе у двери приобрела новый весомый смысл. Стало понятно и то, почему именно в утренние часы наблюдается пик продаж алкоголя. Хитра Россия-матушка, так просто законами ее не проймешь!

Да, это был тот случай, про который мудрец сказал бы: «Если можете не возвращаться – не возвращайтесь». Она не смогла, и вот она здесь.

Очнувшись от воспоминаний, Василиса сотворила на лице беззаботную улыбку и двинулась к школьным воротам, приветливо помахав своему директору. Мужские руки, сурово сложенные на груди, опустились, за стройной фигурой Елисея наметилась тень.

– Автоматическое следование правилам маскировки? Со мной вам теперь нет нужды скрывать... свои особенности, – кивнула Василиса на серый силуэт, протянувшийся вдоль песчаной дорожки.

– Рад твоему возвращению, – тихо ответили ей, – только... хорошо ли ты обдумала этот шаг?

– Обещаю не умирать до разрыва трудового договора, – приложив руку к сердцу, шутливо поклялась Василиса. Он же не слышит, как горестно стонет оно под её ладонью? Как горит и болезненно сжимается, сбиваясь с заданного природой ритма? – И не планирую увольняться без предупреждения!

– Прекрасные планы, – чуть дрогнули в улыбке губы Елисея, – но я о другом. Сможешь ли ты безусловно доверять мне и учителям школы, чтобы не повторилась прошлая история подозрений, только с более трагическим исходом? Василиса, любая тень недоверия в ближайшем же будущем может привести к катастрофическим последствиям!

– Я научилась доверять вам, – искренне заверила Василиса, виновато понурившись. – Клянусь всегда и при любых обстоятельствах свято верить в вашу благонамеренность! И раз уж я теперь не совсем человек, то мне опасно возвращаться к людям, не разобравшись основательно, в чём я могу представлять для них опасность.

Ей задумчиво кивнули и распахнули перед ней ворота и школьные двери, возникшие в глухой стене при их приближении. Елисей заговорил об учебном расписании и кружковой работе, а Василиса, задержавшись на пороге, обернулась глянуть на перекинувшийся над рекой Калинов мост: пограничный переход между привычным миром людей – миром яви, и тёмным, загробным миром нави. Мост, по которому можно пройти лишь в одну сторону. И лишь один раз.

Вспомнилась мысль, что хитра Россия-матушка и так просто законами ее не проймешь. Вдруг, и законы Мироздания допускают окольные пути? Может, и с ними можно втихаря спрятать акцизную марку в потайной ящичек и отыграть время вспять?

– Чем чёрт не шутит? – пробормотала она вслух.

– Черти и демоны – неподходящая компания для учителей нашей школы, – с ироничным прищуром напомнил Елисей. – Ты же пришла на сторону Добра, помнишь? Дружить с чертями и даже упоминать их тебе уже не по статусу.

«Светлая душа, благородство, защита мира – все это хорошо, но не в том счастье», – прожурчал в памяти Василисы вкрадчивый демонический голос. Она решительно выкинула слова Дамиана из головы, но невольно крепче прижала к боку сумочку, в которой лежал золотой прямоугольник его визитки с номером телефона.

Она переборет неразумное чувство. Она переживёт свою боль. Она будет работать ради своих учеников и друзей. И ради него – своего прекрасного директора.

Безнадёжно любимого директора... Но ведь чувства преходящи, верно?

Месяц спустя

Последний урок плавно катился к завершению, как и решение задачи, которое споро строчил на доске Никита Кожемяка. Сдерживаясь изо всех сил, чтоб не вмешаться в ход решения и не начать с ходу вносить в него коррективы, Василиса ждала конечного результата.

– Икс равен минус двенадцать с половиной, – довольно провозгласил ее ученик, гордо обводя в рамочку полученный результат.

По классу прокатились смешки.

– Минус двенадцать с половиной чего? Какую величину ты принял за икс? – с безнадежным вздохом спросила Василиса. Ох уж эти гуманитарные классы!

Никита орлиным взором окинул надписи на доске и радостно ткнул пальцем в нужные строчки:

– Пусть икс – количество учащихся в восьмом «А» классе, – прочитал он, – тогда...

– «Тогда» уже неважно, – раздраженно проворчал его лучший друг со второй парты, гораздо лучше умеющий решать задачи. – Как ты умудрился столько ошибок наклепать, Никитка?! Сам будешь сегодня домашнее задание делать! Это в голове у тебя количество мозговых клеток выражается отрицательным и половинным числом, а детей в задаче – двадцать штук! Ровно и положительно двадцать!