Ментальная Кухня 4 (СИ) - Злобин Максим - Страница 38

Н-даа-а-а-а… Вот он, классический выбор между двумя злами… золами? Злищами? Не суть. Суть в том, что мне теперь либо нужно связаться с очень плохими людьми, которые воруют венценосных особ, а поварёнка Васю в случае чего даже в «сопутствующие потери» не запишут. Либо же идти на поклон к Канцелярии, и готовиться к тому, что меня вскроют как менталиста.

Мезенцев хоть и был подозрителен ко всему на свете, но так ведь у него работа такая. Конкретно под меня он не копал, потому что я не давал ему повода. Здесь же… ставки совсем другие.

— Вась! — крикнул Захар Палыч. — Ты мне ответишь или нет⁈

— Погоди, думаю…

А хотя… чего тут думать? Чтобы съесть рыбку и посидеть на мягком, мне нужно своё знание Канцелярии не передать, а подкинуть. Анонимно, но при этом через источник, к которому они прислушаются. Тут-то мне и пригодится Захар Палыч.

— Значит смотри какая ситуация, — сказал я и затем действительно обрисовал ситуацию. Так, как я её вижу. Однако в ответ нарвался на непонимающий взгляд и вопрос:

— В смысле?

— В коромысле, Захар! Говорю же: Санюшку нашего украли вместо принца.

— Какого Санюшку?

— Нашего Санюшку!

Ну не может же быть, что Аничкин — моя галлюцинация или… что там ещё в фентези бывает? Дух-помощник какой-нибудь. Аспект рода, тотемная зверюшка или… Короче! Вариант, что Санюшка — мой личный Тайлер Дёрден исключён. Он ведь всю дорогу очень даже бодро коммуницировал со всем моим окружением. Причём одновременно со мной, так что…

— Повар! — добавил я. — Рыжий такой! Шефом работал, пока мы эпопею со «Ржевским» разруливали.

— Ах э-э-этот Санюшка, — протянул Гачин-Мучинский, а я аж выдохнул.

Но рано радоваться. Потому что больше понимания в глазах Захара не стало.

— А почему Санюшку-то? Что за бред?

— Так они с Мак Брайаном похожи как две капли воды, — тут я замялся, стоит ли продолжать развивать мысль и выкладывать свою догадку о том, что они братья, но Гачин-Мучинский меня опередил.

— Не похожи, — сказал тайник, нахмурился и посмотрел на меня так, будто я городской сумасшедший со связкой майский жуков на верёвочке.

— Ты гонишь что ли?

— Нет.

— Так…

Я достал телефон и налистал фотографии, сделанные в тот далёкий день, когда мы с пацанами впервые пришли встречать рассвет на пляж. Да, в динамике Аничкин был не ахти как фотогеничен, однако всё равно похож на себя.

— Ну вот же, — сказал я и протянул телефон Захару. — Смотри.

— Смотрю, — кивнул тайник. — Не похож.

— Да ёптумать! Ну-ка найди мне снимок Мак Брайана!

Сказано — сделано. Гачин-Мучинский стоял посередь пляжа и пялился то в один телефон, то в другой. Сравнивал моего рыжего друга с изгнанным принцем и своим поведением с каждой секундой всё сильнее поджигал мне жопу, потому что:

— Ну не похожи ведь!

— Да как так-то⁈

И тут до меня дошло.

— Захар Палыч, а у тебя при себе защитные артефакты есть?

— Где-то… Где-то было, — Гачин-Мучинский принялся хлопать себя по карманам. — Постоянно не ношу, — как будто извиняясь прокомментировал он, доставая простенькое серебряное колечко. — Секретная разработка и… короче, боюсь толерантность к воздействию выработать.

— Надевай уже давай.

— Ага.

Захар Палыч натянул кольцо, а затем снова взял в руки оба телефона. Вновь принялся пялиться, переводя взгляд с одной фотографии на другую и тут…

— Охрене-е-е-еть…

— Ну наконец-то! Понимаешь теперь, что к чему⁈

— Понимаю.

Вот оно что. Странности, оказывается, не только в том, что я к Санюшке в голову попасть не могу. Он по ходу и на всякое другое зачарован с самого рождения. Что лишь подтверждает мою догадку о голубых кровях.

— И что теперь делать? — спросил меня Захар, явно потерявшись.

— Сообщать куда надо! — крикнул я и…

И понял, что погорячился. Нет! Ход мыслей изначально правильный. Нужно подкинуть в Канцелярию анонимную весточку, вот только… останется ли она анонимной через Захара Палыча? Он же младший… как у них там? Сотрудник? Оперуполномоченный? Короче, как бы там ни было, главное слово «младший».

А старшие и его прожмут, и на меня выйдут, и тогда конец.

— Погоди, — сказал я Захару. — Погоди, пожалуйста. Давай переиграем.

Думай, Василий! Соображай! Как иначе поступить-то? Как сделать так, чтобы… стоп! А ведь есть один способ. Пускай мы с Его Сиятельством расстались на минорной ноте, когда он отказался защищать «Грузинский Дворик», но открыто друг друга нахер не слали, не ругались, да и вообще-то до сих пор компаньоны.

А князь к истории с Ирландией имеет самое прямое отношение, да и вообще… князь! А значит его слово должно что-то, да весить.

— Так, — хлопнул я в ладоши. — Захар, забудь. И ничего пока что не делай, ладно?

— Ладно, — кажется, у тайника от такого гора с плеч свалилась и с характерным причмокиванием втянулся свежеприобретённый геморрой. — А что ты собираешься делать?

— Потом расскажу. Извини, бежать пора…

Я рванул по пляжу к трассе, на ходу набирая Волконскому.

— Как же тебе повезло, Василий Викторович, что я не сплю.

— Игорь Николаевич, это очень срочно! Мне нужно с вами увидеться! Сегодня и прямо сейчас!

— Ты время видел?

— Это правда ОЧЕНЬ срочно! Ваше Сиятельство, никогда так ни о чём не просил, как сейчас! Вопрос жизни и смерти!

В ответ в трубке послышался зевок. Потом весьма неаристократичное прихлёбывание, — опять свой чай пьёт, всё не напьётся никак, — а потом князь ответил:

— Ладно. Приезжай, я у себя. Предупрежу охрану.

— Спасибо!

— Эй! — на бегу меня догнал Агафоныч. — Ты чо носишься, как угорелый? Что за кипишь такой? Опять что-то случилось?

— Случилось, — ответил я, заказывая такси до поместья Волконского. — Если хочешь, поехали вместе, по дороге расскажу…

— Дела-а-а-а, — в который раз протянул Ярышкин, почёсывая в затылке.

Уж кому-кому, а Агафонычу я выдал полную версию событий. Вместе с догадками насчёт того, что Санюшка вовсе не Санюшка, а Шеймус Мак Брайан. Правда, ничего дельного он мне до сих пор не посоветовал.

— Дела-а-а-а…

— Что в рюкзаке? — спросил охранник на вратах.

А в рюкзаке у меня была неисправная разработка итальянских артефакторов-мафиози. И потому:

— Личное, — ответил я.

— Личное придётся оставить здесь.

— Без проблем!

Один из охранников поволок мой рюкзак к себе в каморку, а второй тем временем повёл нас с Агафонычем дальше. По уже известному мне маршруту, мимо поместья и прямиком на пирс для чаепитий.

— Добрый ночь, — хмыкнул князь.

По поводу ночной прохлады, Игорь Николаевич приоделся и даже накинул на плечи плед. Внезапно, сегодня он встретил нас крайне радушно — сервиз на столе предназначался на троих, а не как всегда.

— Владимир Агафонович, — представил я сенсея. — Креативный директор, я вам много рассказывал.

— Помню-помню. Рад, — мужчины пожали руки. — И так, Каннеллони, о чём же ты хотел поведать мне в столь поздний час?

Что ж… рассказ звучал из моих уст уже в третий раз за последние полтора часа, а потому я уже оформил его в остросюжетный монолог. Вычеркнул лишнее, насыпал метафор и прочих фонетических украшательств… короче говоря поднаторел. И потому вываливал всё быстро, чётко и красиво. Вот только князю почему-то не понравилось.

— Стоп! — в какой-то момент крикнул он.

Затем поднялся на ноги. Сделал пару шагов по пирсу в одну сторону, потом в другую, а потом…

— АА-ААА-ААА!!! — вдруг ни с того ни с сего заорал Волконский, схватил чашку и со всей дури запустил её куда-то в темноту.

— Кхм-кхм… Игорь Николаевич?

— Заткнись! — рявкнул князь и махнул своим людям.

— Ой-ой, — сказал Агафоныч, обернувшись на толпу одетых в костюмы бычар, что уже неслись в нашем направлении, и явно что с недобрыми намерениями.

— Игорь Николаевич, что происходит?

— Захлопни, сука, пасть!

С тем Сиятельство достал из кармана свой телефон, набрал кому-то и продолжил лютовать.