Ментальная Кухня 4 (СИ) - Злобин Максим - Страница 19

— Это не моя.

Потом завис на пару секунд и:

— С-с-с-сука, — аж по лицу себя шлёпнул. — Опять! Опять, блин! Пу-пу-пу-у-у… двенадцатая уже, Вась. Ты представляешь?

— Кто двенадцатая?

— Жена! — кое-как Грызлов поднялся на ноги. — Теперь ещё и в Тунисе. Когда только на всех время найти?

На пространные диалоги ни я, ни он сейчас были не готовы, но всё-таки коротко я узнал в чём тут дело. Итак, это у Грызлова хобби такое — жениться при заходе в порт. К нынешнему времени он насобирал по миру уже двенадцать жён, и останавливаться на достигнутом не собирался.

Так что вчера мы, оказывается, побывали у боцмана на свадьбе. И не только. Джордано ди Козимо спал в обнимку с каким-то позолоченным кубком и грамотой в рамочке. Что там, что сям арабская вязь и нихрена непонятно.

— Деда…

— М-м-м?

— Дед, вставай. Ты чота выиграл.

— М-м-м? — Жора Козимыч посмотрел на кубок. — А… Это я борьбу за чистоту выиграл, — а затем встал, потянулся, и молча пошоркал в сторону ванной.

Открыл дверь, коротко вскрикнул, а затем махнул рукой, зевнул и сказал:

— А, это ты…

В санузле вместо тигра притаился разбухший от вчерашних возлияние Гозе Иваныч. Причём так его расслабило, что вместо антропоморфной формы он заполнил собой ванну. С первого взгляда картинка реально пугала — как будто с кого-то кровь спустили.

— Эть, — дед выкинул из стакана все одноразовые зубные щётки, зачерпнул немного элементаля и поправился. — У-у-у-ух, хорошо.

А кстати ведь! Он же антипохмельный! Вот и пригодилось наконец-то…

Так что спустя полчаса мы все пришли в форму и стали держать совет племени, вспоминая что было. А было примерно следующее: на свадьбе Грызлова деда Жора вышел на улицу покурить сигару и возмутился тому, что вся пепельница забита бычками. И фантики на газоне валяются. И мусорка воняет. Непорядок, короче говоря. Негоже для туристической зоны так бардачить. Тогда Джоржано ди Козимо позвонил своим ребятам, которые как раз уехали забирать его поддельные документы, и заставил их вписать в тунисский паспорт полные данные местного министра ЖКХ.

Ну а затем, — уже с паспортом, — по пьяни ворвался в мэрию Бизерты, устроил разбор полётов и заставил местных чинуш усилить контроль за чистотой на улицах и на всякий случай закупить снегоуборочную технику. За то его, собственно говоря, и приставили к госнаграде. Как-то… слишком быстро на самом деле. Поэтому я не уверен, но кажется что эта история не обошлась без моего ментального вмешательства…

Дальше: схера ли свадьба разыгралась?

Невеста для Петра Петровича нашлась на рынке. Но не! Никакой работорговли! Всё чинно, благородно. Изначально мы с боцманом искали чурчхеллу на сувениры, но нашли симпатичную смуглую мадаму, что торговала вразвес свежими оливками. И да! Ещё минус загадка! Вот откуда у нас взялись мешки, на которых спит Таранов…

Так вот. Объяснялись мы друг с другом на ломанном английском, но тунисянка имела неосторожность очень неаккуратно пошутить. Мол, заберёте у меня всё, выйду замуж. Видно, какое-то местное устойчивое выражение такое.

Таранов тем временем углядел в оливках сырьё для будущего… э-э-э… братика своему либе киндеру. Очень уж он переживал, что ненаглядное дитятко скучает в одного. И вот, получается, всё сошлось.

— Да-а-а-а-а, — протянул Грызлов. — Погудели, конечно.

Весь мусор за собой мы сгребли в пакет, а посуду сдали на мойку и теперь сидели за столом. Лампово так, на самом деле. Уютно. Я прям студенческие тусовки ненароком вспомнил; ох уж эта утренняя ретроспектива. Кто, куда, зачем, почему? А помните то? А помните это?

Но как бы ни было здорово, главный вопрос по-прежнему оставался открыт:

— А улетаем-то мы теперь когда? — спросил я в надежде на то, что все свои приключения в Тунисе мы уже прошли экстерном.

— А улетаем, — дед взглянул на наручные часы. — А улетаем мы… ох ты ж! Собирайтесь, ребят! Пора!

Всё познаётся в сравнении. Жара в Тунисе и жара в Питере — это две совершенно разные жары. Особенно чётко я ощутил это по прибытии в Пулково; вылетал в шортах и теперь аж ноги замёрзли, но всё равно…

Дома! Наконец-то дома!

Уезжал в никуда с призрачной надеждой разрулить проблемы, а вернулся с целым доном сицилийской мафии и уверенностью в завтрашнем дне. Что там, что здесь Джордано ди Козимо играючи прошёл паспортный контроль и никаких проблем не возникло. Обычный житель Туниса решил бросить монетку на Чижика-Пыжика, потрепать шаверму и послэмиться с панками по клубам.

Но проблемы я всё равно прогнозировал. Натура у меня такая в последнее время стала; жизнь заставила. Не думаю, что за время нашего отсутствия у Сидельцева что-то изменилось в худшую сторону, и данные о прилёте-отлёте до сих пор утекают в его грязные ручонки. А стало быть, он знает, что мы уже здесь.

С одной стороны. С другой, Гио с Ритой прилетели ещё вчера и человек-грузин уже присылал мне фотографию с борта «Ржевского», а ведь это именно их стараются убить в первую очередь. А с третьей… с третьей иногда слишком много думать вредно. И все опасения развеялись стоило мне увидеть в толпе встречающих Марио.

Таранов нетерпеливо топал ногой, ожидая когда багажный конвейер привезёт мешки с оливками, а к нам направилась целая делегация. Молодые, широкоплечие, все как один в пошитых на заказ костюмах с красными галстуками. Короче, на стиле; не чета той гопоте, которой верховодит Сидельцев. И среди них внезапное пополнение:

— Василий Иваныч, братан! — Ержан меня обнял и от радости даже приподнял. — Ты в курсе кто это такие, да⁈ Ты в курсе⁈ Эта, блин, мафия, прикинь!

Как оказалось, братья казахи времени зря не теряли. В такой же мафиозной униформе, как и люди Каннеллони, они вписывались в тусовку как нельзя лучше. И, пожалуй, это им оказалось гораздо больше к лицу, чем быть шаолиньскими монахами. Как-то прям… верится.

— А это кто? — недоверчиво спросил Мансур.

— Сдрав-ствуй-те, — будто по бумажке прочитала «Маня» и немножечко поклонилась.

«Маня», «Маха», «Машка», «Манюня», «Манюнец» и даже «Муся»… как только не называл боцман Грызлов свою двенадцатую молодую жену, но только не по настоящему имени — Марьям. А дело тут вот в чём: как только мы не спешили, а вчера вечером не успели на ближайший рейс и задержались в Тунисе ещё на половину дня. Пускай что лето, да и направление курортное, но самолёты в Российскую Империю летали не так часто, как нам бы того хотелось.

И конечно же мы направились коротать время в ближайшее кафе. На алкоголь даже смотреть было тошно, а вот вкусно пожрать — почему бы и нет? Плюс мой профессиональный интерес: узнать, чем люди в Тунисе питаются.

Удивили меня, пожалуй, разве что самсой с начинкой из сырого желтка, — настоящее название не запомнил. Чёрт его знает как у них получается пропекать тесто так, чтобы яйцо внутри не схватилось, но вот по факту. В остальном же ничего интересного. Много риса, много нута, тмин, чеснок, кускус, баранина… короче говоря очень близко к средней Азии. А между традиционным национальным десертом под названием «баклава» и привычной пахлавой отличий, как показала практика, вообще ноль.

Ну да не суть.

Поели, попили чай, продолжили вспоминать недавнюю пьянку и тут решили проверить телефоны на предмет фотографий. Тут-то и всплыло одно обстоятельство. За смазанными воспоминаниями, Петя не до конца понял, что за прелесть шутки ради согласилась выйти за него замуж.

Смуглая стройная тунисяночка с абсолютно европейскими чертами лица, что особенно доставляло и лишь усиливало её экзотичность. Зубик белый, волосик чёрный-вьющийся, фигурка вах-вах-вах. Мисс Тунис, ядрёна мать.

Тут же оказалось, что ко всем своим прошлым женитьбам Пётр Петрович относился легко и с юмором, а в отношении противоположного пола был весьма неприхотлив. Классическая история голодного до женщин матроса, сошедшего на берег в случайном порту. Своих бывших пассий он называл не иначе как «картавым тюленем», «колченогим сусликом» и даже «пузатой сволочугой», — оставить их где-то позади Петя был лишь рад. Но глядя на фотографии Марьям понял, что вот тут-то ему повезло. И как-то вдруг резко пересмотрел своё отношение к гражданскому браку, институту семьи и собственному будущему в целом. Решил остепениться. Попросил помощи.