Сводный Босс. Равными До-Ля-Ми - Трофимова Любовь - Страница 2

Спас. Увёз на своей машине и… хорошенько отшлёпал. Просто вытащил ремень из своих джинсов, скрутил меня и всыпал по первое число, ругаясь при этом на незнакомом мне языке.

Я ревела от обиды и запоздалого страха, а он молчал и ждал, когда я остыну. Потом разговорил, и мы болтали несколько часов, а под утро он отвёз меня домой в целости и сохранности. Не считая, конечно, горящей попы и задетого самолюбия.

Оказалось, что Аслан учился в том же универе, что я, но уже на четвёртом курсе. Так началась наша крепкая дружба. Взяв надо мной негласное шефство, он отвозил меня утром, встречал после занятий и доставлял домой. Оберегал, развлекал, иногда поучал и строжился, но как старший брат.

Мы сами не заметили, как влюбились. Сильно, бесповоротно, крышесносно. Дня не могли без друг друга, говорили о будущем, мечтали, планировали. А потом я пригласила его домой. Хотела познакомить с мамой, поделиться с ней радостью, но…

Впервые за много месяцев молчания и безучастности она ожила. Нет, вовсе не для того, чтобы порадоваться за свою дочь. Аслана она не приняла, буквально выгнала, а мне закатила грандиозный скандал. Убеждала, что мы не пара, пугала особенностями кавказских обычаев и порядков. Пророчила мне жизнь в клетке, кучу детей и жестокого, требовательного супруга.

Я спорила, плакала, умоляла узнать моего любимого поближе, но это не помогло. Мама как-то узнала контакты его отца и пригрозила, что если не одумаюсь, она всё уладит своими методами. Сама отвозила меня в университет, сама встречала, а вечерами запирала дома.

А потом Аслан исчез… Со слов общих знакомых забрал из универа свои документы и уехал без предупреждения, разом оборвав все контакты. Видимо, не так уж сильно он меня любил. Странно, но общие друзья от меня тут же отвернулись, причём не объясняя причин.

Я так и не простила маму. И его не простила. Замкнулась в себе, погрузилась в учёбу, а вечерами запиралась в своей комнате, часами гипнотизируя телефон. Больше не было клубов и непутёвых подруг, больше не было гулянок и ночных вылазок. Но и его больше не было.

Со временем боль притупилась, а любовь забилась в дальний угол сердца, продолжая изредка слабо скулить и кровоточить. Я смирилась, но не забыла.

И что теперь? А теперь мама вышла замуж за мужчину того же происхождения и культуры, как и Аслан. Такого, что когда-то запретила мне любить. Такого же с кем безжалостно разлучила.

Словно бумеранг… Видимо, поэтому мама так смущена и скрытна. Интересно, знает ли её избранник… вернее, муж, какого мнения она была о таких, как он ещё совсем недавно?

– Лисунь, открой, – после робкого стука, раздалось за дверью.

Я притихла, боясь выдать себя всхлипами, но мама не ушла. Через минуту стук повторился.

– Я устала, – отозвалась я сухо, но мама постучала громче.

– Алиса, открой. Мы не можем быть в вечной ссоре всего лишь из-за…

Прицыкнув языком, я подскочила с кровати и, подбежав к двери, резко её распахнула, кажется, напугав маму своим порывистым появлением.

– Из-за чего, мам? Из-за кого? Ну же, договаривай! – сдержаться не получилось. Я смотрела в упор и, поджав губы, возмущённо сопела. – Мам, я его любила! Понимаешь? Как ты папу, а, возможно, даже сильней.

– Я волновалась. Боялась, что ты совершишь непоправимую ошибку, – не решаясь войти, тихо произнесла мама.

Закатив глаза, я громко хмыкнула и, вернувшись к кровати, рухнула на живот.

– Ошибку? – переспросила с нескрываемой издёвкой и, скосив на маму прищуренный взгляд, уколола: – Где гарантия, что ты не совершаешь аналогичную ошибку? Но тебя остановить некому, верно? Да что там… Ты и мнения-то моего не спросила, просто поставила перед фактом. Как я должна реагировать?

Мама протяжно вздохнула и, подойдя, села на край кровати. Потянулась к моим волосам, но я отпрянула, так и не дав себя коснуться.

– Я много о чём сожалею, – созналась она тихо и, сложив руки на коленях, добавила: – Если бы могла исправить свои ошибки, обязательно бы это сделала. Веришь?

– Теперь уже поздно, – проворчала я и, отвернувшись, со вздохом пробормотала: – Ничего уже не исправить и не вернуть…

– Жизнь полна сюрпризов, – усмехнулась мама, но я резко повернулась к ней и, закусив губу, нахмурилась.

Мама была права лишь в одном. Помнить обиду всю оставшуюся жизнь было глупо. А мешать её возможно последнему шансу на личное счастье, тем более. Я не собиралась проецировать свои обиды на постороннего мужчину, но и наблюдать за их отношениями не планировала.

– Ладно, познакомлюсь я с твоим мужем, но об остальном не проси. Жить в вашем доме я не буду, и контактировать с твоим кхм-м… Нет! Даже не настаивай. Я останусь жить здесь. Одна.

– Алиса, но…

– И брата мне никакого не надо. Даже знать его не хочу…

Алиса

Мама ушла из моей комнаты заметно расстроенной. Спорить или в чём-либо убеждать больше не пыталась, и на том спасибо. Внутри я чувствовала напряжение и такую тяжесть, что слёзы текли сами собой. Обидно, больно, несправедливо…

На волне болезненных воспоминаний рука сама потянулась за телефоном. Открыв в галерее изображений запароленную папку, я беззвучно ревела и листала немногочисленные фотографии, напоминающие о прошлом, где я была влюблена, счастлива и… наверное, любима.

На не всегда удачных кадрах мы с Асланом улыбались. Прижимая к себе, он смотрел на меня с щемящей нежностью. Высокий, широкоплечий, красивый, жгучий и я… маленькая, взъерошенная, смущённая.

Друзья в шутку называли нас Инь и Ян. Аслан смуглый, черноволосый, матёрый, а я хрупкая, нежная, кукольно-милая и абсолютная блондинка.

Нет, даже не так. Платиновая, причём натуральная блондинка. Подруги завидовали моим белоснежным волосам, чаще всего не веря, что к услугам стилиста я ни разу не прибегала. Лишь немногие, кто видел мою маму лично, знали, что эта особенность досталась мне от неё.

Перекатившись на спину, закрыла рвущие душу кадры, прижала мобильник к груди и зажмурилась. Замерла, погружаясь в воспоминания, но телефон вдруг ожил входящим звонком, а я вздрогнула от неожиданности.

– Ой, Лен, прости, совсем забыла. Сегодня не могу выбраться, давай завтра, – приняв вызов, затараторила сбивчиво, но подруга меня перебила.

– Лиса, ты что заболела?

– Нет, с чего ты?..

– А почему голос такой? – продолжила допытываться Лена и, охнув, тихо уточнила: – Ревела, что ли? Экзамен завалила или?..

– Сдала, – фыркнула я и, пытаясь отвлечь подругу от первого вопроса, похвасталась: – На пятёрку. Результаты ещё утром сообщили, так что сессия закрыта полностью.

– Тогда что за сырость? – проигнорировав отступление, повторила она.

– Да так, – отозвалась я спокойно и, вздохнув, всё же поделилась: – Представляешь, мама тут такое учудила…

Пришлось рассказать всё. Новости я буквально вывалила в мельчайших подробностях, тут же почувствовав некоторое облегчение оттого, что поделилась хоть с кем-то. Хотя… Лена, с которой мы дружили ещё со школы, наблюдала за историей моей первой любви с первых рядов.

И когда Аслан исчез, она была рядом. Лена, пожалуй, единственная, кто меня действительно поддержал и помог пережить очередную потерю и жестокое разочарование.

– И ты так просто согласилась? – воскликнула она, едва я закончила свой сбивчивый рассказ.

– А что я могу? – прицыкнув языком, вздохнула я. – Это её жизнь, её выбор. А прошлое, это…

– Устрой им скандал прямо за ужином, – не скрывая злорадства, предложила Лена, но, помолчав, добавила: – Хотя, вряд ли это что-то изменит. Хочешь, переезжай ко мне. Вместе веселей.

Я тихо рассмеялась и, вспомнив квартиру подруги, расплылась в широкой улыбке. Эту коморку ей помогали снимать родители. Тесная, со старым ремонтом и минимумом мебели, – её квартира была чуть больше моей комнаты.

– Я тебе то же самое предложить хотела, – отсмеявшись, произнесла я. На той стороне трубки повисла густая тишина, а потом Лена нервно хмыкнула.