Оракул с Уолл-стрит 5 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 43

В половине третьего совещание закончилось. Каждый получил конкретные задачи на ближайшие часы. Прескотт направился к телефону, чтобы обзвонить клиентов. Хендерсон взял список мелких вкладчиков. Сара углубилась в аналитические расчеты.

— О’Мэлли, — сказал я, когда мы остались одни, — проследи, чтобы все наши личные позиции были готовы к завтрашнему дню. И удвой охрану особняка, Continental Trust может попытаться помешать нам.

— Понятно, босс. А вы идете к банкирам?

— Да. Попытаюсь убедить их в необходимости решительных действий.

Через полчаса я покинул офис, направляясь в Federal Reserve Bank. За окном Паккарда мелькали знакомые улицы финансового района, Уолл-стрит, Нассау-стрит, Либерти-стрит. Люди спешили по тротуарам, не зная, что их мир вот-вот рухнет.

О’Мэлли сидел спереди и когда мы приехали, проводил меня до самого здания Federal Reserve Bank, внушительной крепости из серого камня в неоклассическом стиле, которая возвышалась на Либерти-стрит как символ финансовой мощи Америки.

Конференц-зал на третьем этаже был обставлен с подчеркнутой роскошью.

К моему приходу в зале уже собралось человек восемь — цвет американской банковской элиты. Альберт Уигин из Chase National сидел во главе стола, его седые виски серебрились в свете люстры. Справа от него расположился Чарльз Митчелл из National City Bank, полный мужчина с розовыми щеками. Слева Сеймур Паркер из Guaranty Trust, высокий и худощавый, с аристократически вытянутым лицом.

На столе стояли хрустальные графины с водой, серебряные пепельницы и кожаные папки с последними биржевыми сводками. Воздух был пропитан ароматом дорогих сигар и едва заметным запахом кожи от переплетов финансовых отчетов.

— Джентльмены, — Уигин поднялся, когда я вошел, — вы все знаете мистера Стерлинга. Он предсказал сегодняшние события с поразительной точностью.

Митчелл бросил на меня скептический взгляд поверх золотых очков:

— Предсказать легко. Труднее предложить решение.

Я занял место рядом с Уигином, достал из портфеля подготовленные документы.

— Мистер Митчелл, у меня есть конкретные предложения. Но сначала позвольте озвучить масштаб проблемы.

Уигин кивнул, открывая заседание без обычных церемоний:

— Ситуация критическая. За день рынок потерял тридцать четыре пункта, почти двенадцать процентов. Это крупнейшее падение за последние двадцать лет. Объем торгов превысил пять миллионов акций.

Он достал из кожаной папки машинописный отчет на бланке Chase National.

— Хуже того, начались массовые маржин-коллы. Только наш банк получил требования на двадцать два миллиона долларов дополнительного обеспечения. National City — на восемнадцать миллионов. Guaranty Trust — на пятнадцать.

Представитель Bankers Trust, пожилой мужчина с тщательно подстриженными седыми усами, поправил пенсне:

— А это только начало. Если завтра тенденция продолжится, объем маржин-коллов может достичь ста миллионов долларов по всей системе.

Митчелл все еще пытался сохранять оптимизм, постукивая золотой авторучкой по кожаной обложке блокнота:

— Коллеги, давайте не будем поддаваться панике. Да, сегодня тяжелый день. Но американская экономика фундаментально здорова. Производство растет, занятость на рекордном уровне, прибыли корпораций увеличиваются.

— Чарльз, — резко перебил его Уигин, — вы не понимаете механику происходящего. В 1907 году объем маржинальных кредитов был намного меньше. Масштабы совершенно несопоставимы.

Паркер из Guaranty Trust наклонился вперед, сцепив пальцы:

— И что вы предлагаете, мистер Стерлинг?

Я посмотрел на самых влиятельных финансистов в стране:

— Я предлагаю создание объединенного стабилизационного фонда по образцу действий Дж.П. Моргана в 1907 году, — я разложил на столе схему, которую готовил всю прошлую неделю. — Каждый банк вносит средства пропорционально активам. Общая сумма пятьсот миллионов долларов.

Митчелл недоверчиво покачал головой:

— Пятьсот миллионов? Это четверть всех свободных резервов банковской системы!

— Именно поэтому план может сработать, — ответил я. — Рынок должен увидеть, что банки не бегут, а консолидируют усилия для стабилизации ситуации.

Уигин изучал схему, водя пальцем по цифрам:

— Логично. Chase National готов внести сто миллионов долларов.

— Guaranty Trust семьдесят пять миллионов, — добавил Паркер после короткого размышления.

Представитель Bankers Trust кивнул:

— Шестьдесят миллионов от нас.

Постепенно остальные тоже согласились на участие. Представитель Manufacturers Trust — пятьдесят миллионов. Irving Trust — сорок. Несколько мелких банков — по десять-пятнадцать миллионов каждый.

Митчелл колебался дольше всех, нервно поправляя золотые очки:

— National City Bank… — он выдержал долгую паузу, — готов внести девяносто миллионов. Но при условии строгого контроля расходования средств.

Уигин записывал цифры в блокнот серебряным карандашом:

— Итого четыреста семьдесят миллионов долларов. Почти то, что планировали.

— Отлично, — сказал я. — Теперь вопрос стратегии. Какие акции поддерживать в первую очередь?

Паркер не колебался:

— U. S. Steel, General Electric, ATT. Символы американской экономики. Если они устоят, психология рынка может измениться.

— Согласен, — кивнул Уигин. — Плюс добавить Radio Corporation и General Motors. Представители новых отраслей.

Я достал вторую схему, план координированных покупок:

— Стратегия следующая. Завтра утром, в десять тридцать, одновременно размещаем крупные ордера на покупку по всем ключевым бумагам. Объем — примерно двести миллионов долларов в первые два часа торгов.

Представитель Irving Trust поднял руку:

— А координация? Кто будет управлять операциями?

— Создаем оперативный штаб, — предложил Уигин. — Представители всех банков-участников. Связь через прямые телефонные линии между торговыми залами.

Митчелл все еще сомневался, постукивая пальцами по столу:

— А если не сработает? Четыреста семьдесят миллионов — огромная сумма. Что если рынок поглотит эти деньги и продолжит падать?

Я посмотрел ему прямо в глаза:

— Мистер Митчелл, альтернатива — полный коллапс банковской системы. Маржин-коллы вызовут принудительные продажи на миллиарды долларов. Банки не выдержат такого оттока депозитов.

Долгая тишина. Слышно, как тикают старинные часы на каминной полке, как шуршат документы под нервными пальцами банкиров.

Наконец Уигин встал:

— Голосуем. Кто за создание стабилизационного фонда?

Руки поднялись одна за другой. Даже Митчелл, после долгих колебаний, поддержал предложение.

— Единогласно, — констатировал Уигин. — Операция начинается завтра в десять тридцать утра.

Мы провели еще час, обсуждая технические детали. Кто какие акции покупает, через каких брокеров, с какими интервалами. К шести вечера план был готов.

Выходя из здания Federal Reserve Bank, я чувствовал смесь надежды и тревоги. Пятьсот миллионов долларов — внушительная сумма. Но против девяти миллиардов маржинальных кредитов она казалась каплей в океане.

Вечером того же дня я получил телеграмму от европейских партнеров: «ЛОНДОН И ПАРИЖ ГОТОВЯТ МАССОВЫЕ ПРОДАЖИ АМЕРИКАНСКИХ АКТИВОВ ТОЧКА ОБЪЕМ МОЖЕТ ДОСТИЧЬ СТА МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ ТОЧКА РЕКОМЕНДУЕМ МАКСИМАЛЬНУЮ ОСТОРОЖНОСТЬ ТОЧКА УИЛСОН».

Сто миллионов европейских продаж завтра утром. Даже стабилизационный пул может не выдержать такого дополнительного давления.

Я сидел в кабинете до поздней ночи, корректируя планы и готовясь к завтрашней битве.

Пятница, 25 октября, началась с осторожного оптимизма. Стабилизационный пул заработал согласно плану, ровно в десять тридцать утра банки-участники начали координированные покупки ключевых акций. Эффект превзошел даже мои ожидания.

Я стоял в торговом зале Chase National Bank, наблюдая за операцией изнутри. Зал представлял собой впечатляющее зрелище, высокие потолки с лепниной, мраморные колонны, ряды дубовых столов, за которыми сидели брокеры в безупречных костюмах. Воздух был наполнен звуками — щелканьем телеграфных аппаратов, приглушенными голосами, шорохом бумаги.